Скорая как такси. Фельдшер — о тех, кто звонит 03, чтобы доехать с рынка домой

На скамейке автобусной остановки в позе не первый раз вдовствующей королевы сидела не старая ещё женщина. Она с удовольствием пила предложенную кем-то холодную минералку, а трое доброхотов усиленно обмахивали её газетами, сложенными наподобие вееров.

Увидев подъехавшую скорую, дама приняла ещё более скорбный вид, тяжело задышала и как будто бы обмякла, вроде мороженого на жаре. Стаканчик, где уже не было воды, она любезно позволила у себя забрать кому то из окружающих.

— Она, — подумал фельдшер, выйдя из машины.

— Вот, милый, — жалобно заскулила женщина. — Такая жара. А меня как чёрт дёрнул на рынок пойти. Ведь знаю, что здоровье совсем плохое. Голова как закружилась — еле на ногах устояла. Хорошо, добрые люди упасть не дали. Спасибо им. А то бы уже голову об асфальт разбила.

Вокруг болящей стояло шесть или семь пакетов, набитых разными продуктами, купленными на рынке. В двух самых больших уже подтаивало мясо, наполняя удушливый воздух тяжёлым ароматом.

— Только я в больницу не поеду, — сказала она. — Навидалась я этих больниц. Вы меня до дома подвезите, а дома-то я уж отлежусь. Или ещё раз вас вызову. Я тут недалеко живу, в Ивановском.

Она назвала адрес.

— Она, — ещё раз подумал фельдшер. Сомнений у него уже не осталось.

По его просьбе окружающие бережно переместили болящую в машину скорой и закидали туда же все её пакеты.

— Вонять теперь будет, — с неодобрением подумал фельдшер, но вслух ничего не сказал.

Он померил женщине давление, проверил уровень сахара в крови, снял кардиограмму. Всё было в пределах разумного. Тогда он дал женщине пять маленьких таблеток глицина (снижают психоэмоциональное напряжение. — Прим. Лайфа), вышел из машины на улицу, куда-то позвонил и, что-то сказав водителю, вернулся в салон.

Машина тронулась, и женщина начала рассказывать фельдшеру всю свою жизнь. Она говорила о том, что всё сейчас дорого, а собаки жрут мясо так, что не напасёшься. У неё три собаки. И с ними надо гулять, возить их на выставки и к ветеринару. Дочка ей помогать не хочет. И живёт она, дескать, только потому, что регулярно (дай вам бог здоровья) её спасает от неминуемой смерти скорая помощь, которую она очень любит и уважает.

Казалось, пять таблеток глицина исцелили все её недомогания мгновенно. Фельдшер не слушал тёткину болтовню. Он сосредоточенно писал карту, временами поглядывая в окно.

— Что-то мы долго едем... — тётка, прервав монолог, начала волноваться.

— Пробку объезжаем. Забито всё.

— А-а... — монолог продолжился с новой силой.

Машина, чуть задрав нос, как самолёт перед посадкой, мягко вкатила на пандус приёмного отделения больнички. Фельдшер открыл дверь, выгрузил пакеты со снедью.

— Выходите, пожалуйста, — он подал женщине руку.

— Куда вы меня привезли? — тихо прошептала она. И тут же истошно завизжала.

— Куда-а-а вы меня привезли-и-и-и-и?

— В больницу, — фельдшер был само спокойствие и участие.

— А я сказала, что мне надо домой, а не в больницу, — продолжала бушевать мадам. — Вы меня слышите? Домо-о-о-о-ой! Вы что, меня не поняли? Я буду жаловаться! Как я теперь отсюда поеду?

— Сейчас вас осмотрит врач и решит вопрос о целесообразности вашей госпитализации. Если всё хорошо, поедете домой. Не переживайте. Здесь не тюрьма. Никто насильно вас в больницу не положит.

Врач приёмника молча расписался в карте. Он никогда не ругался на скорую, поскольку сам оттарабанил на ней лет десять. Выходя на улицу, фельдшер поравнялся со своей пациенткой. Та стояла среди пакетов. Мясо уже таяло вовсю, овощи потускнели, а молоко, скорее всего, скиснет в ближайший час. Лето. Жара.

— А как ты хотела? — негромко, чтобы слышала только она, произнёс фельдшер. — Думала, мы тебя так и будем с рынка домой возить? Хватит, дорогая. Отсюда до твоего дома всего две пересадки. С автобуса на трамвай и ещё раз на автобус. Уж как-нибудь доберёшься. Полтора часа всего ехать. Можешь жаловаться.

***

— Ну как? — водила уже сгорал от любопытства.

— Нормально. Гляжу в карту — что-то фамилия знакомая. Диспетчер в компе поискала — точно. Иногда, правда, как неизвестная проходила. Двенадцать вызовов за месяц. И всё время на рынок. То к одному выходу, то к другому. И всегда с сумками. И всегда домой хотела. Наши несколько раз возили. А когда на месте оставляли, она повторно вызывала. Вот и довызывалась.

— Злой ты, доктор, — водила завёл машину и начал выруливать с территории больницы.

— Но справедливый, — в тон ему сказал фельдшер, и оба засмеялись.

Вызовы от любительницы скорой-такси больше не поступали.