Операция "Динамо": как англичан и французов из Дюнкерка эвакуировали

1940 год должен был стать временем величайшего военного триумфа Британии и Франции. В мае прервалась Странная война между западными союзниками и нацистами: вермахт бросился в атаку против армий Франции, Британии, Бельгии и Нидерландов. В парижских кафе ветераны Первой мировой праздновали начало активных действий, уверенные в скорой победе родной страны. Полтора месяца спустя армии союзников были разгромлены, Франция капитулировала. Однако парадоксальным образом Британия и её вооружённые силы имели повод для гордости после этой вдрызг проигранной кампании. Эвакуация из Дюнкерка — операция "Динамо" — стала для союзников светлым пятном на фоне полной катастрофы.

Удар серпом

Всё началось ещё осенью 1939 года, вскоре после разгрома Польши. Первоначальные немецкие планы не шли далеко: нацисты задумали только разгромить Бельгию и Нидерланды и создать себе плацдарм в северной Франции.

Однако возмутителем спокойствия выступил Эрих фон Манштейн. К тому моменту он уже обладал огромным боевым опытом Первой мировой и Польской кампании 1939 года. В Первую мировую Манштейн служил в коннице и вынес оттуда склонность к острым и дерзким решениям. Хотя в начале 1940 года он был только командиром корпуса, Манштейн выступил с неожиданным предложением.

Суть нового плана состояла в следующем. На Нидерланды и Бельгию по-прежнему нацеливалось наступление, но главный удар должен был наноситься южнее, в Арденнах. Именно там Манштейн предложил использовать крупные танковые силы. Немецкий планировщик исходил из того, что англичанам и французам придётся с началом действий против Бельгии и Нидерландов бросить войска на их спасение, и их можно будет обойти, отсечь от Франции и сбросить в море. Арденны — это гористая область, покрытая лесами, орудовать там танковыми дивизиями трудно, но все неудобства искупает внезапность и возможность обойти неприятеля, вырваться ему в тыл. Поколебавшись, Гитлер утвердил этот план.

Между тем союзники исходили из того, что немцы попробуют в той или иной форме реализовать старый план, который почти привёл их к победе в Первой мировой войне. Укреплённая линия Мажино на франко-германской границе требовалась не только для прикрытия самого рубежа, но и для того, чтобы выманить немцев на лобовой удар севернее. 

Немцы рисковали. Если бы союзники отреагировали на их активность быстро и агрессивно, стальная змея в Арденнах сама оказалась бы под ударом во фланг, скованная и уязвимая. С учётом превосходства союзников в силах это значило бы разгром для нацистского государства. Однако выбор был сделан, и 10 мая немцы атаковали.

Вермахт наступал в лоб на Нидерланды и Бельгию, и этот удар показался союзникам главным. Всё, как казалось, шло по плану: титаническая крепость вдоль границы заставила немцев пойти прямиком на те рубежи, где союзники собирались их разбить. Британский экспедиционный корпус и мощная французская армия тут же выдвинулись в сторону Брюсселя. 

Принять отвлекающий удар за главный действительно было нетрудно. Вермахт бросился на голландские и бельгийские войска стремительно, и войска малых держав быстро начали изнемогать под ударами. Главные силы союзников готовились к решающей схватке.

И решающая схватка разыгралась, но вовсе не там. В Арденнах, где никто не ждал крупного сражения, находились лишь второсортные французские части. Уже в первые дни танковый каток вермахта покатился на запад, сметая всё на своём пути. Контрудары союзников провалились. Лорд Горт, командующий английским экспедиционным корпусом, распорядился начать отход на запад, но было уже поздно. Немецкий клин повернул к морю, и 20 мая танки вермахта вырвались к солёной воде. Это означало, что сотни тысяч людей попали в капкан.

Оказавшись в мешке, Горт не потерял голову. На немцев тут же обрушился контрудар в районе Арраса. Под удар попали 7-я дивизия Роммеля и эсэсовцы из "Мёртвой головы". В чём-то он напоминал будущие контрудары уже Красной армии в кампанию 1941 года. Союзники превосходили немцев в количестве и качестве танков, но не знали, где и в каких силах находится противник, и не смогли как следует наладить взаимодействие родов оружия.

Примечателен и способ, которым Роммель отбил наступление: он выдвинул на передовую крупнокалиберные зенитные пушки, используя их как противотанковые. Поле боя усеялось десятками горящих боевых машин, а союзники начали откатываться к Дюнкерку.

Спиной к морю

Кольцо сжималось. Союзники всё ещё имели под контролем крупный порт — Дюнкерк. Горт понимал, что речь идёт уже не об удержании рубежей, а о спасении оставшихся сил армии. Бельгийские войска быстро шли к полному краху, а удержаться на побережье англичане и французы уже не могли надеяться. Однако контрудары, хотя и плохо подготовленные и провалившиеся, неожиданным образом повлияли на немецкое командование. 23 мая Гитлер распорядился о приостановке наступления.

О том, почему он это сделал, спорили до бесконечности. Судя по всему, верный ответ — самый простой. Драгоценные танковые дивизии начали увязать в боях с окруженцами, увязать на неудобной местности, пересечённой речками и каналами. Их требовалось сохранить для прорыва в глубину Франции. Решение было принято: мешок вокруг Дюнкерка сжимала в первую очередь пехота, а связь окружённых с внешним миром должна была пресечь авиация.

Союзники отступали к Дюнкерку среди горящих полей мимо своей же разбитой техники. Нужно отметить, что стоп-приказ Гитлера в итоге не только позволил немцам сохранить свои танковые дивизии в целости, но и спас отступающих англичан и французов: продолжай немцы удары, в котле наступила бы агония.

Эвакуация становилась неизбежной. Горт 25 мая прекратил все попытки перейти в контрнаступление и сосредоточил усилия на обороне Дюнкерка. Дело в том, что с необорудованного пляжа было бы крайне трудно вести погрузку на суда. Порт же давал возможность быстро усадить на корабли максимальное количество людей. К Дюнкерку многим дивизиям приходилось уже пробиваться в обход перерезанных дорог. В войсках развивались обычные для разбитой армии явления — паника, шпиономания.

Техника массово летела в кюветы по исчерпании топлива и из-за поломок. Однако пока ещё окруженцы сохраняли дисциплину. Фронт постепенно терял целостность, тем более 28 мая бельгийцы окончательно капитулировали и немцев задерживали только сохранившие боеспособность отряды англичан и французов.

Между тем в Лондоне уже вовсю готовили операцию "Динамо" — массовую эвакуацию прижатых к морю войск. Уже 20 мая начались приготовления к вывозу прижатых к Ла-Маншу сил, а 26 числа, наконец, был отдан приказ о всеобщей эвакуации.

Для вывоза людей использовались и боевые корабли флота, и гражданские суда. Правительство призвало участвовать в спасении погибающих всех, кто только мог выйти в море. Оставшуюся технику оставляли на побережье, грузили только людей. Малые суда перемещались с солдатами между причалами и крупными кораблями. Люфтваффе яростно бомбило порт и город.

Мощь немецкой авиации оказалась значительно меньшей, чем предполагали: англичане сумели сохранить по крайней мере паритет в воздухе. Именно поэтому у пристаней Дюнкерка не произошло такой ужасной катастрофы, какая через два года разыграется в Севастополе, где люфтваффе просто сорвало эвакуацию. 

Для погрузившихся на суда ещё не наступало избавление. Немцы не успели перебазировать крупные силы флота поближе к Дюнкерку, но некоторые эсминцы были потоплены торпедными катерами, а воздушные удары постоянно взимали кровавую дань с идущих морем кораблей.

В эвакуации принимало участие множество гражданских судов. Яхты, лихтеры, баржи, рыболовы, китобои. Среди прочих в эвакуации участвовал бывший помощник капитана "Титаника", Чарльз Лайтоллер. Этот человек оказался самым высокопоставленным офицером, спасшимся на погибшем лайнере, а позднее с его судами постоянно происходили разнообразные истории: они садились на мель, горели, тонули от столкновения с другими кораблями и подводными лодками. Самое удивительное, что Лайтоллер не был виноват ни в одной из этих катастроф, зато каждый раз блестяще справлялся со спасением гибнущих команд. Теперь он вышел в море на личной яхте и перевёз в несколько приёмов 130 человек.

Гудериан и Роммель с досадой и бешенством наблюдали, как добыча уходит из-под носа, но поделать ничего не могли: время уже было упущено. Немцам приходилось удовлетвориться потоплением примерно четверти судов, участвовавших в эвакуации. 

Между тем эвакуация осложнилась. Немцы подходили всё ближе и уже наносили по Дюнкерку не только воздушные, но и артиллерийские удары. Однако основная масса окруженцев уже успела достичь английских берегов.

1 июня люфтваффе уничтожило сразу четыре союзных эсминца. Удар оказался таким опустошительным в том числе потому, что эсминцы, торопясь вернуться из Дувра, не загрузили боекомплект для зенитных орудий. В тот же день немцы утопили тральщик, два транспорта и множество мелких судов. Рейд был забит горящими кораблями и малыми судами, за 24 часа немцы ценой 29 самолётов уничтожили 31 английский истребитель и утопили 31 корабль. Однако этот же день — момент самого массового исхода союзных солдат на Альбион: за то же время через пролив перевезли сразу 64 тысячи солдат.

Оставались ещё французы. Их эвакуация началась позднее, чем вывоз англичан, но их всё же вывозили, и 3 июня вывезли 27 тысяч солдат, в основном французов. Немцы подошли вплотную и вскоре ворвались в Дюнкерк. Сдались 40 тысяч французов. Операция "Динамо" завершилась.

Всего вывезли 338 тысяч солдат союзников. Из них 139 тысяч — французы и бельгийцы, почти 200 тысяч — англичане.

Дюнкерк стал странным сражением, которое и британцы, и немцы могли расценивать как свой успех. Союзники не рассчитывали, что удастся вывезти столько людей. Кадровая британская армия сохранилась для продолжения войны. Однако на берегу бросили почти 2500 орудий, огромное количество разнообразных военных материалов. Немцы же разгромили лишившиеся возможности сопротивляться французские войска и принудили Францию к капитуляции. Операция "Динамо" стала спасением для сотен тысяч солдат союзников, но войны не выигрываются эвакуациями. Останавливать нацистов пришлось совсем в других местах.