Мой друг террорист. Часть I. Замаскированные
На сирийской войне, где бьются несколько сторон, они поначалу выбрали неправильную.
Джип занесло при объезде пробоины. Хайдар перенёс вес на соседа справа, тот недовольно закряхтел. В салоне было тесно. Трое на заднем сиденье в разгрузочных жилетах и с автоматами помещаются с трудом.
Хайдар ненавидел сидеть посередине. При обстреле ты последний, кто выберется из машины, а значит, шансов сгореть в случае попадания из гранатомёта значительно больше. Но место у двери надо ещё заслужить.
Тридцатилетний доброволец впервые участвовал в операции в составе группы спецназа национального ополчения провинции Хасака. В отряд он пришёл чуть больше месяца назад. До этого воевал на стороне террористов. Конечно, сами они называли себя муджахедами, воинами Аллаха или повстанцами.
Перед выездом Хайдар поменялся обувью с другим бывшим боевиком — оставил Саллаху поношенные кеды и взял у него новые кроссовки. Теперь чувствовал, как они невыносимо жмут.
— Хайдар, эта трасса тебе наверняка знакома? — командир отряда, капитан Джамал, перед вопросом оттянул маску с подбородка.
Это мог быть сарказм. Ехали по территории, которую на штабных картах обозначают чёрным цветом.
— Да, господин капитан, до Тель-Хамиса не больше десяти километров.
— Сколько у них ещё постов на трассе?
— Пару месяцев назад, если не считать въезда в город, был один, и тот некрепкий. Там дежурит пара "ниндзя" с АК без тяжёлого вооружения. Но ситуация могла измениться.
За последний месяц правительственные силы серьёзно потрепали террористов в Восточной провинции. Массовый исход из рядов ИГИЛ* и "Ан-Нусры"* представителей племени агайдат, удары с воздуха по раскрытым перебежчиками координатам — всё это заставило боевиков мобилизоваться.
Но сколько бы дополнительных блокпостов ни установили террористы, миссию группы капитана Джамала они не могли остановить.
Тактика спецназа ополчения Хасаки при рейдах за линию фронта была, в общем, проста. Бойцы загружались в два трофейных джипа, захваченных после провального наступления "Ан-Нусры". На камуфляже не было знаков отличия, кто-то и вовсе подбирал комбинированный наряд — штаны хаки и какую-нибудь гражданскую толстовку. Необходимо было создать полное сходство с разношёрстными группами боевиков.
Главный атрибут — чёрная маска, как у экстремиста, с религиозным лозунгом на лбу — работала пропуском на вражескую территорию. Бывшим муджахедам в диверсионном отряде было особенно легко ввести врага в заблуждение.
Любая вылазка оставалась лотереей. Могла закончиться перестрелкой на первом же блокпосту, бдительный караул — не такое редкое явление. Но группе Джамала пока везло. Три блокпоста позади.
Хайдар, пожалуй, нервничал больше остальных. Целью группы был один из лидеров "Ан-Нусры" в этом регионе Сирии — Абу Абдель-Рахман Аль-Масри, египтянин, который считался страстным проповедником радикального ислама.
Замаскированные — так называли ополченцев террористы — выяснили место нахождения иностранца.
Как бывший боевик, Хайдар знал, что замаскированных боялись больше всего. У них была сеть информаторов во всех бандитских формированиях. Многие экстремисты сами ходили в масках лишь для того, чтобы данные об их личности не были переданы замаскированным.
Хайдар когда-то тоже их боялся. А потом пришёл в штаб ополчения сдавать оружие. Предложили вступить в отряд на стороне правительства, отказываться не стал. Была личная причина.
Приближался блокпост. Капитан Джамал заметил, что караульные слишком тщательно всматриваются в их колонну из двух вымазанных глиной "тойот". И принял самое рискованное решение.
— Абдулла, не останавливайся, просто пролетаем, как важные шишки.
Зигзаговые преграды стремительно надвигались, водитель сохранил скорость и на визжащих шинах объехал препятствия, раскидав ополченцев по салону. Капитан Джамал успел выкрикнуть постовым что-то вроде: "Торопимся, парни!".
Лица боевиков — несмотря на арафатки и скорость, Хайдар успел их разглядеть — обожгло первобытным возмущением. Спустя секунду за спиной послышались крики и выстрелы в воздух. Затем огонь прицельно по колонне.
Несколько пуль царапнули бока джипа, одна уже на излёте отрикошетила в заднее стекло. Хайдар обернулся и увидел, как по нему расползается паутина трещин.
— Сколько у нас времени? — резко спросил Джамал.
— Не больше пяти минут, — ответил Хайдар.
Вряд ли у постовых была прямая связь с Аль-Масри, и за час до первого намаза радикальный проповедник, скорее всего, спал. Его не могли предупредить о диверсантах раньше, чем они подъедут к дому, где он ночует.
Хайдар снял автомат с предохранителя.
— Действуем с колёс, Хайдар, ты работаешь из РПГ по окну и остаёшься прикрывать у джипа, — напомнил план командир. — Старик и Мухаммад, мы вместе с ребятами из другой машины добиваем всех в доме. Абдулла, — капитан повернулся к водителю, — предупреди за тридцать секунд до цели.
Обратный отсчёт, тягучие до невозможности секунды.
Ополченцы выскочили из машины, старик из племени джбур как назло выгружался со стороны дома дольше всех. Хайдару пришлось покидать салон с неудобного края, обегать автомобиль, искать место на расстоянии, чтобы реактивная струя не подпалила бензобак.
Зато дальше само тело помнило, что делать. Правое колено прочно опустилось на землю, РПГ мягко лёг на плечо, глаз сфокусировался на оконном проёме. Выстрел.
Послужной список Хайдара впечатлил бы даже самого заядлого боевика. Он начинал карьеру в так называемой вооружённой оппозиции, просто ходил на митинги. Тогда в его родном посёлке между Аш-Шаддади и Эль-Холем на границе Сирии и Ирака формировалась Свободная сирийская армия.
Многие его сверстники из племени агайдат революцию поддержали. Их земли были пропитаны нефтью. Революционеры обещали, что богатство наконец перейдёт в распоряжение племени.
Каждый мало-мальски населённый пункт стал собирать свой отряд. В одной только Восточной провинции набралось с пару десятков.
Хайдар кочевал из одного батальона в другой, в зависимости от того, где предлагали больший куш. За пару лет он сменил несколько группировок, включая "Батальон аль-Фарук" и "Ахрар Гуэйран".
Постепенно командиры сменяли романтически-революционную риторику на религиозные проповеди. Ряды повстанцев пополнялись иностранными гражданами. Наконец большая часть автономных отрядов встала под чёрные флаги "Ан-Нусры".
С приходом муджахедов из-за рубежа выросли денежные ставки. За участие в одной операции срубали 200—300 долларов.
За одну вылазку Хайдару и вовсе предложили 500. Задание было особенным — атаковать КПП национального ополчения во время работы съёмочной группы сирийского телевидения. Как объяснили Хайдару, главной целью был журналист Фаддель Хаммад — он постоянно показывал в своих репортажах фото боевиков, помогая раскрывать их личности.
На диверсию выдвинули сводный отряд. В один джип погрузились граждане Китая — исповедующие ислам уйгуры. В другую машину сели местные парни. Ситуация, идентичная нынешней.
Тот план раскрыли: одна из ячеек замаскированных сработала на опережение. По колонне открыли огонь за несколько сотен метров до правительственного КПП, джип с уйгурами спалили из РПГ. Водитель автомобиля, где находился Хайдар, успел развернуться и спасти группу.
Однажды Хайдара с группой бойцов командировали на три месяца в Ракку. Главной силой в регионе уже становился ИГИЛ. Провозгласившие халифат радикалы поглощали отряды "Ан-Нусры" с такой же лёгкостью, с какой она перед этим присоединила революционные комитеты. Кого-то мирно, кого-то силой.
По возвращении в Хасаку Хайдар был подкошен местными новостями — семьи у него больше нет. Он даже не знает, где она погребена и были ли похороны. Игиловцы казнили пять тысяч женщин, детей и стариков из племени агайдат, включая его родителей. Они блокировали непокорное племя в Восточной провинции, пообещали коридор для мирных людей, но он оказался ловушкой.
Хайдару стало всё равно — ИГИЛ или "Ан-Нусра". Жажда мести привела его в ряды ополчения. Финансовые мотивы сменились кровными.
Теперь Хайдар с жадностью вдыхал запах реактивной струи своего гранатомёта после выстрела по дому, где скрывался проповедник Аль-Масри. Крыша хибары обрушилась, из-под обломков раздавались истошные вопли. Группа капитана Джамала стремительно бросилась добивать экстремистов, контуженных осколками гранаты.
Хайдар выдохнул и, с трудом оторвавшись от завораживающего зрелища, развернул корпус спиной к дому, где работал спецназ, готовый прикрыть ребят из стрелкового оружия, — на случай если к боевикам придёт подмога из строений напротив. Обострившийся слух фиксировал треск очередей и одиночные прицельные плевки, ополченец как будто видел вспышки в лопнувшем от его выстрела здании.
Джамал с группой справились быстро. "По машинам! — с надрывом крикнул наглотавшийся взрывной пыли капитан. — Уходим через пустыню!"
Дальше был триумф водителя, остальные просто стиснули зубы. Хайдар чувствовал — погони не будет.
— Абу Абдель-Рахман Аль-Масри и ещё шестеро аннусровцев ликвидированы, — спустя несколько часов рапортовал капитан Джамал на плацу базы в Камышли перед майором Шади.
Майор был тоже из агайдат. Его соплеменников ни с кем не спутаешь: яйцевидная форма головы, растянутые на пол-лица губы, длиннющий нос, непропорционально большие ладони.
— Надевайте маски, сейчас вас придёт снимать сирийское телевидение, — скомандовал Шади, радостно похлопывая плечи бойцов.
— Ты не слишком радуйся, майор. Мы закончим с "Ан-Нусрой" и ИГИЛ, а потом снова за тебя возьмёмся, — подколол майора Джамал. И только тут Хайдар понял, что его командир тоже из бывших.
— Ещё посмотрим, кто кого. Эй, рядовой! — майор Шади окликнул адъютанта. — Зови журналистов.
— Можно без маски? — спросил Хайдар.
После съёмки он подошёл к холёному корреспонденту в клетчатом джемпере под идеально гладким пиджаком.
— Как тебя зовут, парень?
— Фаддель Хаммад.
— Я так и подумал. Год назад я мог тебя убить и получить пятьсот долларов. С тебя новые кроссовки, а то мне эти жмут.
* Деятельность организаций запрещена на территории России по решению Верховного суда РФ.
