Одно из чудес света — в Бильбао!

На месте некогда оживлённой судоходной верфи и порта в 1997 году появился новый необычный обитатель — гигантская фантасмагорическая скульптура, напоминающая то ли распустившийся цветок, то ли извивающуюся, скользящую чешуйчатую рыбу. Некоторым же в здании музея Соломона Гуггенхейма видятся гигантский левиафан, спрятанный в зеркальной оболочке, или русалка, ползущая вдоль берега с развевающимися на ветру волосами.

Найдите и вы своё собственное сравнение для этого величественного здания со стальным каркасом весом в 5000 тонн и почувствуйте, что в нём течёт жизнь и идёт эволюция архитектурных идей. Примечательно, что общая площадь музея составляет 24 000 кв. м, а стоимость конструкции — порядка ста миллионов долларов.

Здание нового, третьего по счёту Музея современного искусства Соломона Гуггенхейма — творение выдающегося архитектора современности Френка Герри, архитектора деконструктивизма — стиля, разрушающего стереотипы и все существующие каноны.

Как и его предшественник Ф.Л. Райт (создатель всемирно известного музея Гуггенхейма в Нью–Йорке), Френк Герри — подлинно американский архитектор, архитектор-новатор. Его авторству принадлежат такие произведения архитектурного зодчества, как Художественный музей Фредерика Вейсмана в университете Миннесоты и Выставочный зал в Лос-Анджелесском музее современного искусства, диснеевский Концертный зал и американский центр Помпиду, знаменитый музей мебели "Витра", а также бесчисленное количество разнообразных архитектурных произведений жилого и общественного назначения. Как и нью-йоркский музей, пластичное здание из железобетона в Бильбао представляет собой внушительный массив из камня, стекла, стали и титана, возвышающийся над набережной реки Нервион. В тесном соседстве с классическими постройками XIX века обычного европейского портового города музей знаменует собой начало прогрессивного течения возрождения экономической и культурной жизни города.

Своей удивительной формой гигантского распустившегося цветка музей призван поднять дух гордого баскского народа и превратить их страну в символ мировой культуры. Стоит сказать, что город Бильбао с XV века и до 1960 года являлся экономическим центром региона, одним из важнейших европейских портов, бастионом кораблестроения и других видов тяжёлой промышленности. Затем в стране наступило время нелёгких политических и экономических перемен. К середине 1980-х годов городские власти и баскское правительство разработали план обновления города в целях возрождения подавленной глубоким экономическим кризисом национальной промышленности, для реализации которого были привлечены звёзды архитектурного мира.

По проекту Нормана Фостера был построен новый метрополитен, а известный испанский архитектор Сантьяго Калатрава был автором реконструкции городского аэропорта и проекта нового пешеходного моста. Сезар Пелли работал над проектами развития набережной и превращения бывшего порта в комплекс парков, жилых домов, офисов и торговых центров. Главной же частью этого уникального проекта явилось как раз создание третьего Музея современного искусства Соломона Гуггенхайма, которое и было поручено Фрэнку Герри.

Музей был создан в результате уникального сотрудничества: с одной стороны — баскского правительства и городских властей, стремящихся превратить Бильбао в центр мировой культуры, и Центрального нью-йоркского фонда Гуггенхейма под руководством Томаса Кренса — с другой. Томас Кренс, кстати, осуществлял полное административное кураторство. Он стал основным "законодателем мод" на протяжении всего проектирования и строительства. Его основное требование: здание должно быть "архитектурой высшего класса" и следовать традициям нью-йоркского Гуггенхейма.

Провокатор и экспрессионист, Герри создаёт скульптуры в масштабе зданий, двигаясь вперёд к своей цели и не считаясь ни с какими условностями и правилами. "Металлический цветок", символ Бильбао, сжатый в скульптуре, и был выбран комиссией наилучшим из предоставленных на конкурсе проектов. Архитектурный символ, некий трансатлантический ответ Ф. Райту — автору первого музея Гуггенхейма — должен был сделать Бильбао осью мировой культуры. 

В своём проекте Герри прекрасно использовал потенциальные возможности индустриальной набережной с её историческими и деловыми кварталами. Здание вытянуто вдоль реки Нервион и частично проходит под важнейшей транспортной артерией Бильбао — мостом Пуэнте де ла Сальве, который сам становится частью структуры музейного комплекса.

"Изгиб судоходной реки, пересечённый большим мостом, соединяющим урбанистический завод довольно плотно населённого города с набережной реки, — вот место для произведений современного искусства, вот моя мечта", – говорил Ф.Герри о своей архитектурной идее. Одно из важнейших достижений Герри — это то, что гигантские выставочные пространства музея, общая площадь которых составляет 11 000 кв. м, позволяют экспонировать крупномасштабные произведения современного искусства, такие как, например, "Змея" Ричарда Сиера, весящая 162 тонны. Кроме того, архитектор мастерски соединил в своём проекте чистое искусство и функциональность. Все галереи, как лепестки цветка, сходятся к единому центральному атриуму, из которого посетители могут попасть непосредственно в интересующую их галерею, не проходя через все остальные.

Глядя сейчас на здание музея в Бильбао, эту сложнейшую структуру, реализация которой потребовала экстенсивных технологических нововведений, сложно поверить, что всё это началось с куска гнутого картона и бумаги. Интересно, что для работы Герри использует старомодный способ макетирования с помощью бумаги и клея. Макеты первоначально делаются "буквально из всего, что может оказаться под рукой в офисе", и только затем просчитываются и совершенствуются на компьютере.

Свидетели того, как работает архитектор, рассказывают об этом так: "Герри делает свободные наброски снова и снова, раскрывая запрятанные где-то далеко значения, подхватывая возникающие в его воображении одну новую идею за другой, оберегая всё и вся ради своего искусства". Бесконечное создание набросков и стремительное желание уточнять, перепроверять и идти дальше — вот из чего складывается успех Герри. "У него всегда огромное желание выбросить то, что он только что сделал, и начать заново, даже если вам и нравится то, что он создал", — сказал Томас Кренс, который работал вместе с Герри над реализацией проекта.

Столь сложное по форме здание, реальное воплощение которого вызывало у многих сомнения или казалось невозможным, было спроектировано 68-летним Ф. Герри с помощью системы трёхмерного моделирования, которая первоначально была разработана для аэрокосмической промышленности. Эта программа называется СATIA и позволяет переводить сложные архитектурные формы в индустриальные заводские элементы. С помощью этой программы Герри удалось впервые в истории архитектуры использовать в строительстве метод двусторонне-ориентированных кривых. Результат получился уникальным: вырастающие откуда-то сталкивающиеся друг с другом и падающие в беспорядке лепестки гигантского цветка, похоже, замерли в состоянии покоя. Для наружной отделки ортогональных прямоугольных поверхностей здания было решено использовать местный материал — испанский известняк, что помогло лучше вписать здание в окружающую застройку. Камень был привезён с острова Гренада. Именно такой материал использовали в старые времена в Испании для облицовки богатых особняков.

А вот применение российского титана как отделочного материала для изогнутых поверхностей — решение невероятно оригинальное и принятое в результате долгих раздумий всего авторского коллектива. Известно, что великий "архитектурный хулиган" уже 20 лет назад собственными руками произвёл революцию в Калифорнии, спроектировав завёрнутое в рифлёный металл и стальные цепи здание. С тех пор он продолжает экспериментировать, искать новые пути, поднимая планку всё выше и выше.

Музей Гуггенхайма Герри с самого начала видел из металла. Но какого именно металла? Огромные размеры сооружения постепенно исключали возможность использования различных видов нержавеющей стали, меди, алюминия или свинца. "Это будет психоделическое зеркало", — говорил Герри один из его коллег. Однако архитектор прежде всего хотел придать зданию гибкость и лёгкость, присущую человеческому телу. Находившийся в офисе титановый образец случайно привлёк внимание архитекторов своей необычной реакцией на свет и лёгким весом. Идея использования титана казалась невозможной. Ведь титан — благородный, дорогостоящий материал. И тут выяснилось, что как раз в это время цены на производимый в Петербурге и поставляемый в большом количестве на рынок титан внезапно упали до демпинговых и он почти сравнялся по стоимости с нержавеющей сталью. Было решено использовать его. К тому же он прекрасно абсорбирует свет и сохраняет его до наступления темноты, образуя на своей поверхности в момент захода солнца пылающее розоватое зарево.

Рассматривая структуру здания, поражаешься разнообразию её невероятных контуров. Нет двух точек, откуда она выглядела бы одинаково. Эта весёлая игра острых углов и элегантных сводов, в которой старый и новый Бильбао сливается в коллаже известняка и титана. Глаз теряется в этом бесконечном хаосе форм, гармонии посреди хаоса. Нехватка "согласованности" царствует над различными объёмами интерьера. Их пропорции и внутренние связи, кажется, игнорируют все законы гравитации и физики.

Интерьер музея перекликается с главными принципами, предначертанными Райтом в нью-йоркском Гуггенхейме. Он состоит из 19 перетекающих одна в другую галерей, организованных вокруг огромного, трёхэтажного центрального пространства — атриума. Основное отличие его в том, что этот атриум высотой 55 кв. м более чем в полтора раза выше райтовской ротонды. Самая длинная галерея в форме лодки длиной 130 кв. м называется The fish и предназначена для крупномасштабных временных экспозиций. Она простирается вдоль набережной реки Нервион. Её пространственное решение особенно интересно тем, что внутри совершенно отсутствуют какие-либо колонны. Гигантскую галерею пересекают перевозочные мосты, напоминающие о прошлом этой некогда оживлённой верфи.

Остальные 18 галерей разделены Герри по смыслу на два основных типа. Первый — постоянные экспозиции, галереи для классических произведений и произведений ранее живших мастеров. Помещения для них имеют классические (квадратные и прямоугольные) формы. Второй — это временные экспозиции для работ ныне живущих и творящих художников и скульпторов, для них предназначены галереи с изогнутыми, как бы не поддающимися контурами стен и потолков, с драматическими калейдоскопами световых фонарей. Их Герри назвал "Приглашением к конфронтации". Эти два типа, в свою очередь, подразделяются на экспозиции произведений, привезённых из нью-йоркского Музея современного искусства, из других европейских центров, а также на экспозиции, основанные на произведениях баскского искусства.

Интересное естественное освещение во многих галереях музея достигается, как в райтовском Гуггенхейме, за счёт световых фонарей, а дополнительное обеспечивается при помощи специальных настенных картинных подсветок и точечных светильников. Из-за большой высоты помещений система освещения в некоторых из них монтируется на специальных тросах, обеспечивающих лучший доступ к светильникам.

Для самого автора проекта музея источником вдохновения почти всегда являются живописные произведения его любимых художников. А своё творческое направление он сравнивает с работами американского художника-абстракциониста Роберта Раушенберга. "Вдохновение для моей архитектуры я нахожу в работах известных художников. Я стараюсь освободиться от всякого культурного балласта и искать новые пути. Для меня не существует правил, не существует ничего, что было бы правильно или неправильно. Я не знаю, что красиво, а что некрасиво". Именно это увлечение живописью и предопределяет предпочтение Ф. Герри пластическим и композиционным аспектам творчества, а не функции и прагматизму. "Я люблю здания, которые содержат в себе страсть, — объявляет Герри, — которые заставляют людей чувствовать, даже если они от этого сходят с ума". Его необыкновенная способность держать грань между игрой и профессионализмом и одновременно изображать картины жизни поставила Герри в число выдающихся архитекторов XX века. 

Многие деятели искусства, художники и архитекторы приезжали посмотреть на дивное творение мастера. Архитектор Генри Кобб, недавно вернувшись из Бильбао, где он посетил и достаточно изучил новый музей, сказал об архитектуре Фрэнка Герри так: "Как в этой, так и в никакой другой работе Герри нет ни капли самодовольства. Это здание — вызов условностям, но оно не догматично. И поэтому в нём, конечно, есть элемент неразрешённости". Герри же говорит: "Давайте попробуем так. Давайте нарисуем и посмотрим, что получится". А представитель баскского правительства Видарт, курировавший проектирование и строительство, выразил свои впечатления от здания: "Сколько раз ни подходишь к нему, всегда испытываешь необыкновенное чувство радости. Что может быть лучшей наградой?"