Экономист Кувалин: Дорогие трубы позволяют сэкономить на землекопах

С. Жураковский: Всем здравствуйте! Меня зовут Станислав Жураковский. Сегодня будем обсуждать последние экономические новости и всё, что с ними связано. У нас в гостях директор фонда развития трубной промышленности Олег Калинский. Олег Игоревич, здравствуйте!

О. Калинский: Добрый день!

С.Ж.: И также в гостях доктор экономических наук, заместитель директора Института народнохозяйственного прогнозирования Кувалин Дмитрий. Дмитрий Борисович, здравствуйте!

Д. Кувалин: Добрый день!

С.Ж.: Давайте поговорим про исследования вашего института. Недавно институт представил результаты исследований, и главный вывод, к которому приходили в ходе работы, звучит следующим образом: рост цен будет позитивно влиять на развитие экономики при условии опережающего повышения качества продукции. Давайте раскроем эту ситуацию, потому что у нас к росту цен у обычных граждан отношение смешанное, мягко говоря. 

Д.К.: Давайте сразу оговоримся, что в нашем случае шла речь о росте цен производителей в промышленности, прежде всего это не совсем то, что в росте потребительских цен. Достаточно сказать, что в этом году в соотношении год к году рост цен производителей у нас вырос всего на 3 с небольшим процента, тогда как рост потребительских цен был почти 8%. В этом смысле, это разные росты цен. Во-вторых, как учат нас всякие теории циклов, на этапе экономического подъёма происходит ускорение роста цен. Это нормально. Экономическая мировая история нам тоже показывает, что, как правило, рост экономики сопровождается ускорением роста цен. Так что здесь тоже всё более или менее естественно. А третье — это, собственно, предмет нашего исследования. Я бы хотел его проиллюстрировать простым примером: если ваш холодильник на единицу потреблённой энергии производит в два раза больше холода, а стоит при этом всего лишь в полтора раза больше, чем старый холодильник, то понятно, что единицу потребительской ценности вы получаете по более низкой цене. И, в этом смысле, этот рост цен можно назвать хорошим, правильным и даже антиинфляционным.

С.Ж.: Не приводит ли это к очередному витку инфляции?

Д.К.: Тема инфляции многогранна. Я затрону только наш аспект: как рост цен, совмещённый с ростом качества, может сочетаться с инфляцией. Приведу пример из сферы моего коллеги, из трубной промышленности.

Получаете кратное снижение числа аварий, снижается потребность в малоквалифицированных землекопах. 

В долгосрочной перспективе такой рост цен, сопряжённый с ростом качества, ведёт к снижению издержек, спроса, а значит, и цен в сфере обслуживания нашего сетевого хозяйства. И, может быть, если мы эту проблему снабжения качественным материалом нашего коммунального хозяйства решим, мы остановим бешеный рост издержек в этой сфере. И это вполне возможно, считаем мы.

С.Ж.: Очень похоже на асфальт. Лучше один раз постелить один немецкий, нормальный (да, он будет чуть подороже), но он будет лет 10 — 15 стоять, не надо каждый раз выгонять людей и делать заплатки.

Д.К.: Вы совершенно правы. Когда потребность большая, то где-то тут рядом дефицит, а где дефицит — там рост цен. И самое обидное — это рост цен на плохую продукцию. Поэтому лучше сразу начинать с поставок и установки хороших труб, асфальта и прочих строительных материалов.

С.Ж.: Фактически получается, что гораздо дешевле сделать всё как надо сразу.

Д.К.: Вы абсолютно правы в целом, но не надо забывать про бюджетную ситуацию наших муниципалов. Они, конечно, в тисках очень скромных бюджетов. И им иногда просто нет выхода. Им надо помочь с тем, чтобы выход появился, чтобы они могли не ямочный ремонт делать на дорогах, а сразу качественное покрытие.

С.Ж.: Это, получается, ещё и вопрос кредитования?

Д.К.: Кредитования, бюджетного процесса… У нас же бюджетный процесс устроен так, что муниципалитеты получают деньги во второй половине года, когда уже погода не очень благоприятствует ремонтам — что на сетях, что в дорогах, что в домах.

С.Ж.: И не дай бог не потратить эти деньги до следующего года — на следующий год не дадут ведь.

Д.К.: Вот это естественные пороки нашего бюджетного процесса, которые надо исправлять.

С.Ж.: В таких условиях какие отрасли государство может принимать за точки роста? За счёт чего будем выходить из этого экономического кризиса?

Д.К.: На самом деле, это уже достаточно давняя ситуация, уже 10 — 15 лет назад у нас структура экономики сложилась таким образом, что добывающая промышленность может добавлять не более 2 — 3% в год.

Там во многих случаях темпы роста на протяжении ряда лет могут быть и двузначными (больше 10% в год). Тогда мы вытянем экономику на желаемые темпы роста.

С.Ж.: Олег Игоревич, тут получается, что трубная отрасль может этой точкой роста стать. Она же готова к этому?

О.К.: Трубная промышленность РФ, безусловно, к этому готова. С 2000 года, когда началась масштабная модернизация мощностей в трубной промышленности, было вложено уже порядка 500 млрд рублей. Это около 30% от всех инвестиций, которые пошли в чёрную металлургию. Сегодня мы абсолютно готовы поставлять, и поставляем высококачественную продукцию на российский рынок, на рынок Евразийского экономического союза, и выходим очень успешно на экспорт. Я приведу лишь несколько цифр о том, как сегодня развивается трубная промышленность. По 2015 году производство увеличилось незначительно, на 0,1%, было произведено 11 млн 318 тысяч тонн труб. Но при этом надо помнить, что чёрная металлургия очень серьёзно просела по прошлому году, порядка 9%. То есть мы являлись драйверами роста за счёт  очень хорошего спроса со стороны нефтегазовых компаний, в основном, на трубы большого диаметра, которые сегодня укладываются для экспортных проектов очень хорошо, для "Силы Сибири". Сегодня по этому виду продукции импорт составляет менее чем 0,5%. В 2004 году 40% труб большого диаметра завозилось по импорту. "Газпром" говорит открыто о том, что и дальше будет закупать только российские высококачественный трубы, и уже даже не те трубы, которые успешно прошли процесс импортозамещения, а уже и те трубы, которые сегодня нацелены на импортоопережение, потому что по нашим качественным характеристикам эти трубы сегодня используются на Крайнем Севере. И можно сказать, что сегодня трубные компании прошли активный путь инвестирования. Инвестиционный цикл успешно завершён, мы конкурентоспособны и готовы поставлять свою продукцию на любой рынок, будь то рынок РФ или других стран.

С.Ж.: Такие проекты, как "Сила Сибири", вообще же вам в радость — заказ гарантированный, прогнозировать можно что-то, внедрять технологии новые, так ведь?

О.К.: 

И нужно помнить, почему мы сегодня говорим о высоком качестве нашей продукции. Потому что за период с 2000 года инвестиции, которые были реализованы трубными компаниями, пошли на полную коренную модернизацию. Если 10 лет назад износ основных мощностей составлял 60%, сегодня он составляет ниже 40%. Сегодня в России идёт масштабная компания по внедрению наилучших доступных технологий в промышленности. И сегодня можно сказать, что российские трубные компании уже внедрили наилучшие доступные технологии и продолжают активно этот процесс и дальше, превращаясь из трубных металлургических компаний в нефтесервисные. Они следуют за своими потребителями на месторождения, на буровые платформы, оказывают полный пакет нефтесервисных услуг — это абсолютное качество, именно то, за что мы боролись эти 10 лет и достигли.

С.Ж.: В предыдущие два года в обрабатывающей промышленности был рост цен. Чем он был обусловлен? Насколько это было необходимо? Как это помогло отрасли, стране?

Д.К.: Это довольно сложная история, почему он произошёл в 2014 — 2015 годах. Во-первых, он произошёл не везде. Как нам Росстат сообщает, что цены на макароны и водку в 2015 году снизились, надеюсь, не за счёт снижения качества. В большинстве других подотраслей, конечно, повысились. Тут два фактора, на мой взгляд. Во-первых, в 2012 — 2013 годах рост в обрабатывающих отраслях сильно отставал от роста прочих цен. У нас он составлял 1,5 — 3%, тогда как рост цен естественных монополий был 6 — 8%. Таким образом, рост последних двух лет в какой-то мере догонял это отставание. Во-вторых, как мы знаем, очень много наших обрабатывающих отраслей завязаны на поставке сырья, комплектующих, запчастей по импорту, а курс рубля сильно упал, и, соответственно, подскочили издержки, связанные с импортными закупками. Чтобы компенсировать рост издержек, целый ряд наших производителей вынужден был поднять цены. И, в-третьих, это экспортирующие компании. У них такой принцип равнодоходности при экспортных и импортных поставках: если у них экспортную продукцию покупают по довольно высоким ценам за рубежом, то они хотят по примерно таким же ценам продавать и внутри России. С точки зрения бизнеса — это вполне логично. Хотя всё это обсуждается. Нужно говорить с самими производителями, которые, как мы знаем, сейчас почти все исключительно частные компании.

С.Ж.: Хотелось бы, чтобы и слышали побольше, и советовались, прежде чем что-либо делать. Если говорим про проблемы – вот российские наши отечественные производители в условиях кризиса с чем сталкиваются?

Д.К.:

Спад есть спад, платёжеспособность практически всех категорий потребителей падает. Как мы видим, растут издержки. В это попадают наши производители. Проблема номер два – практически равная – это высокий уровень экономической неопределённости в стране. Кстати, инфляция — только один из показателей экономической неопределённости. И такая борьба за фиксацию именно инфляции несколько удивляет (если мы посмотрим на график обменного курса рубля  за последнюю пару лет, то увидим, что он напоминает пилу). Эти скачки очень сильно напрягают наших производителей. Они не знают, как просчитывать инвестиционные проекты. Как говорил мне один производитель цемента: "Я просто не знаю, сколько через год будет стоить тонна цемента в рублях. Как я могу что-то посчитать и вложиться в какие-то новые установки?!" Эти два фактора я считаю основными.

С.Ж.: Олег Игоревич, а у вас какие сейчас ключевые факторы для промышленности?

О.К.: Это, однозначно, падение спроса. И мы предлагаем правительству РФ, органам исполнительной власти разработать ряд программ, который поддержал бы спрос не только в трубной промышленности, но и, по мультипликативному эффекту, продукцию металлургического предприятия, на перевозки железнодорожные, потому что это всё запускает цепочку добавленной стоимости. Например: сети горячего-холодного водоснабжения, водоотведения России изношены на 43%, тепловые сети — на 29%.

Сегодня есть программа у Минэнерго для городов с населением менее 250 тысяч жителей. Даются преференции на обновление систем ЖКХ. Мы просим эту программу расширить на города с населением более 250 тысяч, потому что это проблема общая для всех сегодня в РФ. Мы также предлагаем закреплять приоритет российской продукции обрабатывающих отраслей (не только трубной продукции) в закупках государственных компаний, потому что сегодня есть конкурентоспособные виды продукции, и, мы считаем, они должны быть поддержаны в первую очередь по отношению к иностранным. Мы также просим государство помочь закрепить приоритет поставок российской высокотехнологичной продукции за структурными проектами за рубежом, особенно теми проектами, на которые выделяются кредитные ресурсы государства, например, строительство атомных электростанций в Белоруссии, Армении и в дальнем зарубежье. Мы можем поставлять наши нержавеющие коррозионностойкие трубы туда. Когда российское государство даёт деньги, необходимо выторговывать себе условия, чтобы там была российская продукция. Все эти меры способны стимулировать спрос без разгона инфляции и без увеличения государственных расходов, потому что это меры административного характера, которые нам помогут увеличить производство и поставлять продукцию с наибольшей добавленной стоимостью. Что такое наибольшая добавленная стоимость? Это более высокая прибыль предприятий, большее отчисление налогов, большие отчисления на заработную плату и т.д. Таким образом, мы приходим к ситуации, когда более высокий платёжеспособный спрос ведёт к большему наполнению и федерального бюджета, и бюджета регионов, и бюджета муниципалитетов. Не нужно бояться стимулировать спрос.

С.Ж.: Давайте поговорим о конкретных примерах. Зарубежные страны реального экономического роста добивались через повышение качества продукции.

Д.К.: Это все азиатские тигры, начиная с послевоенной Японии, особенно яркий пример — Корея, Тайвань, Гонконг, Сингапур, Филиппины и некоторые другие страны. Южная Корея — аграрная страна, которая сделала ставку на переход на производство высококачественной продукции, стала мировым лидером по самым разным видам производства, причём это делалось довольно свирепыми мерами. Корейский автопром поддерживался 500% пошлинами на иностранные автомобили. Это, конечно, завышало внутренние цены на корейский автомобили, но привело к тому, что сейчас Корея — один из мировых лидеров автопрома. И в Европе мы тоже имеем примеры. Послевоенная Франция стала мировым лидером высокоскоростного железнодорожного движения в производстве высокоскоростных поездов, атомной энергетики.

С.Ж.: То есть, фактически, это вполне реально, из любого положения выпускать более дорогую продукцию? Понятно, что делать это поэтапно.

Д.К.: Никто не отрицает, что это процесс долговременный. Но этим можно и нужно заниматься.

С.Ж.: В данном случае получается, что на самом-то деле вместо того, чтобы пытаться как-то адаптироваться к кризису, его нужно возглавить. Спасибо огромное. Ждём снова в нашей студии. Ну и, конечно, ждём больших действий от государства и новых цифр экономического роста.