«Справедливая Россия» теряет сильных депутатов, уверен политолог Святенков

Д. НАДИНА: Программа «Умные парни», у микрофона Дарья Надина. В студии Павел Святенков, политолог. Павел Вячеславович, здравствуйте.

П. СВЯТЕНКОВ: Добрый день.

Д. НАДИНА: Хотелось бы начать с Оксаны Дмитриевой, мы обсуждали эту тему полчаса назад со слушателями, голосовали, поддержат или нет новую партию, которую она планирует создать. 59% слушателей сказали, что в 2016 году готовы проголосовать за эту политическую силу, 41% высказался против. У нас отличается немного аудитория от ВЦИОМ, но, по крайней мере, многообещающе выглядит это голосование. Вам как кажется, много шансов у госпожи Дмитриевой?

П. СВЯТЕНКОВ: Во-первых, вопрос в том, удастся ли ей создать эту партию, потому что регистрация новых партий сейчас у нас затруднена. Сам порядок создания таков, что просто можно её не зарегистрировать, кем бы она не была. И второе обстоятельство: всё-таки её известность, на мой взгляд, связана с Санкт-Петербургом.

Д. НАДИНА: Региональный политик.

П. СВЯТЕНКОВ: Очень серьёзный региональный политик, но, тем не менее, удастся ли ей завоевать прочные позиции, даже если она создаст партии в других регионах, пока под вопросом. Для «Справедливой России» это будет потерей, потому что, как партия, она во многом опиралась на сильных депутатов, у них был целый пул в своё время, которые толкали партию вперед, за счёт них партия развивалась.

Д. НАДИНА: Дмитриева, Гудков, Пономарёв. Кто ещё?

П. СВЯТЕНКОВ: Это уже достаточно много, они были сильными лидерами. Не знаю, Гудков остается в «Справедливой России» или нет?

Д. НАДИНА: Нет. Пономарёва тоже там нет уже.

П. СВЯТЕНКОВ: Видите, уходит Дмитриева, то есть, они теряют своих сильных депутатов, которые были своего рода фишкой, коньком этой партии, благодаря им она добивалась очень хороших позиций на местах и на федеральном уровне.

Д. НАДИНА: Когда создавалась «Справедливая Россия», у них были такие амбиции, они собирались оттяпать, простите за это слово, всю аудиторию КПРФ и планировали, что они могут собой их заместить. Миронов говорил, что они готовы к слиянию с КПРФ. Не так давно, кстати. Как Вам кажется, может с уходом Дмитриевой к следующим выборам, действительно, слияние произойдёт или ещё рано об этом говорить?

П. СВЯТЕНКОВ: Разговоры о слиянии происходили время от времени, но я, честно говоря, скептически отношусь с этой идее, потому что она чисто политехнологическая, на пустом месте, потому что разные избиратели. У КПРФ избиратель советской ностальгии, консерватор, человек, который испытывает ностальгию по советским временам, поэтому оппозиционен. Раньше основу этой партии составляли пенсионеры, сейчас это не совсем так, но ядерный электорат у них примерно такой. А у «Справедливой России» специфический, не стойкий избиратель, зачастую за неё голосовали люди, которым не нравилась «Единая Россия» и которые не хотели уходить в тотальную оппозицию, то есть, это провластные, но антиединоросовские избиратели. Поэтому, с одной стороны, аудитория избирателей не стойкая, с другой – за счёт перетока от «Единой России» они могли получать много голосов. В своё время, в 2011 году, когда Навальный выдвинул лозунг, что надо голосовать за любую партию, кроме «Единой России», основным выгодоприобретателем, как раз оказалась «Справедливая Россия».

Д. НАДИНА: Там был Гудков, Пономарёв, итальянская забастовка – это было красиво.

П. СВЯТЕНКОВ: Да, тогда они все туда входили. Те люди, которые не хотели голосовать за «Единую Россию», они не обязательно хотели голосовать за идеологически сильно окрашенные партии. КПРФ, ЛДПР – всё-таки из числа таких. В ЛДПР Прохоров, он не пошёл, по-моему, на думские выборы, хотя хотел. Поэтому голосовали за «Справедливую Россию», как за вторую ногу партии власти. Была в своё время такая формулировка.

Д. НАДИНА: Многие с недоверием сначала относились к «Справедливой России», думали, что это, на самом деле, пиар-проект, что это такая «Единая Россия» не для всех. Я помню, было много недоверия к этой партии.

П. СВЯТЕНКОВ: Впечатление такое, что создавалась она для того, чтобы сбылась пословица: на то и щука в озере, чтобы карась не дремал. Так вот, чтобы единоросовский карась не сильно дремал и не думал, что вся власть ему принадлежит.

Д. НАДИНА: И чтобы КПРФ не были слишком сильными – можно так сказать?

П. СВЯТЕНКОВ: «Справедливая Россия» формально левая партия, формально левых взглядов. Надо смотреть опросы, но мне не кажется, что массовое сознание воспринимает её, как левую партию. Да, она левее «Единой России», но тут она не может конкурировать с коммунистами в их нише. Коммунисты – это партия советской ностальгии и некоторых консервативных начал. Хотя КПРФ - левая партия, её избиратели консервативные. Консервативная идеология зачастую полагает, что мы за старину, обычаи предков, традиции – это, как ни странно, у коммунистов есть, а у «Справедливой России» ничего этого нет: у них нет резкого идеологического позиционирования. Любой, кто начинает думать о КПРФ вспомнит серп и молот, красное знамя.

Д. НАДИНА: Ленина в Мавзолее.

П. СВЯТЕНКОВ: Ленина, Сталина. Все грехи и достижения советской власти. И те, кто поддерживают КПРФ ориентированы не на Сталина, Ленина, Троцкого, а на Брежнева – когда относительно спокойная, стабильная, сытая жизнь, при этом великая держава. У «Справедливой России» ничего этого нет, это была и остаётся партия протеста, достаточно лояльного к власти протеста.

Д. НАДИНА: У нас есть протестная аудитория, люди, которые выходили на митинги в 2011, 2012 годах. Насколько я понимаю, эти люди так и не обрели своих представителей в Госдуме, они по-прежнему находятся за бортом политической жизни, им некого поддерживать в Госдуме. В свете последних событий, за кого они проголосуют в 2016 году? Эта новая партия Дмитриевой сможет оттянуть голоса протестного электората?

П. СВЯТЕНКОВ: Вопрос в том, сколько этого протестного электората? Практика показывает, что в Москве на митинги несистемной оппозиции выходит довольного много народа, несколько десятков тысяч человек. Мемориальный марш в память Бориса Немцова собрал, наверно, тысяч 50.

Д. НАДИНА: 600 по данным белого счётчика. Полиция говорит – 20 тысяч.

П. СВЯТЕНКОВ: Сначала полиция сказала 7 тысяч, но это явно занижено.

Д. НАДИНА: Смешно стало.

П. СВЯТЕНКОВ: Потом говорили 27, но, на мой взгляд, где-то 50. Уже в Петербурге на такие митинги выходят меньше, хотя несколько тысяч, 7-10 человек, выходят. И ещё есть несколько городов, вроде Новосибирска, где тоже собирают людей. Но и всё.

Д. НАДИНА: Новосибирск – пономарёвский город.

П. СВЯТЕНКОВ: Думаю, это связано не столько с Пономарёвым, сколько с уровнем развития города.

Д. НАДИНА: Не зря он там баллотировался. Это город с активным протестным движение.

П. СВЯТЕНКОВ: Есть города мегаполисы современные, где много студентов, высокий уровень экономического развития, есть относительно сильный средний класс, который готов протестовать. Но если посмотреть в масштабах России, таких людей не очень много. Нет уверенности, что если все эти 50 тысяч человек, которые вышли на мемориальный митинг, проголосуют за определённую партию, что она пройдёт в Думу. Скорее всего, не пройдёт. У них эта проблема. И та идеология, которую некоторые вожди оппозиции пытаются продвигать. Когда они говорят, что подавляющее большинство населения – это быдло, не имеют человеческого статуса, это другой биологический вид, иногда звучат такие заявления, с ними в Думу не изберёшься. Как в старом анекдоте: так вы слона не продадите. Поэтому большой вопрос: даже если Дмитриева создаёт свою партию, найдёт ли она своего избирателя? Те социальные слои, которые будут за эту партию голосовать? При этом людей должно быть много, чтобы партия могла преодолеть барьер.

Д. НАДИНА: Осталось меньше двух лет, «Единая Россия» имеет конституционное большинство. В 2016 году опять будет также или можно рассчитывать, что по-другому распределяться голоса?

П. СВЯТЕНКОВ: У власти есть соблазн сделать систему: половина по пропорциональной системе, половина по мажоритарным округам. Мажоритарные округа – это означает, что партия, имеющая 40% голосов на выборах, получает большинство. Если имеет 49% - она получает две трети. Она создаёт перекос. С другой стороны, с теоретической точки зрения, это позволяет создавать стабильное правительство, потому что партия получила 45% голосов на выборах, но 55% мест в парламенте. Если будет такая система, выборы будут похожи на выборы в Мосгордуму, которые прошли недавно. А там было тотальное доминирование единороссов, формально беспартийных кандидатов, тоже провластных, по одномандатных округах, плюс по пропорциональной системе по спискам прошло несколько коммунистов и по одному кандидату от «Родины», «Патриотов России», ЛДПР.

Д. НАДИНА: Слушатель просит рассказать анекдот про слона.

П. СВЯТЕНКОВ: Это старый анекдот, смысл которого заключается в том, что один человек продаёт другому слона. Тот его спрашивает, какими характеристиками обладает слон. Ему отвечают, что он добрый, милый, большой, с ним приятно играть. Дальше продаёт. Через какое-то время они снова встречаются, и тот, кто продавал слона, спрашивает покупателя, как слон. Покупатель отвечает: «Ужасно, много есть, много гадит, когда прыгает – земля трясётся». «Эх, так ты слона не продашь!» В том смысле, что товар надо хвалить.

Д. НАДИНА: Сообщение от Сергея: «Да выходили бы больше везде. Но в маленьких городах все друг друга знают, поэтому понимают, что если выйдут на протест, против них возможны репрессии со стороны тех же работодателей». Ещё одно сообщение: «Несколько часов шли, было не менее 200 тысяч на митинге». Я не соглашусь, думаю, 50 тысяч.

П. СВЯТЕНКОВ: Всегда организаторы митингов склонны завышать численность, а МВД – приуменьшать. Если смотреть на глаз. МВД часто говорят очень низкие цифры, которые не соответствуют действительности – какие семь тысяч? Это, правда, был первый их подсчёт, но там было гораздо больше народа.

Д. НАДИНА: Про потенцию оппозиционно настроенного населения, которое якобы не выходит.

П. СВЯТЕНКОВ: Сейчас проблема в том, что в 2011 году выходил средний класс крупных городов. Но в 2011-2012 годах он выступал от имени народа в целом. И значительные социальные слои обиделись на рокировку, на тот факт, что президентов стал Путин, а премьером – Медведев, многие говорили, что их не спросили. Это было искреннее чувство обиды. Но дальше люди, которые протестовали дали наклеить на себя ярлык креативного класса, признали себя неким меньшинством.

Д. НАДИНА: И кичились этим.

П. СВЯТЕНКОВ: Одно дело, когда Вы выступаете от имени народа, другое дело – когда от имени меньшинства. Если от имени меньшинства – значит Вы выступаете от имени специальных интересов. Есть такое понятие. То есть вам просто чего-то нужно: отрежьте кусок от пирога побольше, более сочный. Когда они на это согласились, они уже стали терпеть ущерб. А затем они стали позволять вовлекать себя в расколы. Например, по делу Pussy Riot, когда оно возникло, часть этого креативного класса стала агрессивно нападать на церковь, а это стало разделять их с основным населением. У многих людей есть претензии к церкви, но, тем не менее, она уважаема. И таких расколов было достаточно много. И постепенно эти люди стали говорить, что страну населяет быдло, это всё биологически иной вид людей.

Д. НАДИНА: Но так не все говорят, звучат такие голоса.

П. СВЯТЕНКОВ: Но они звучат очень громко. А голосов, которые опровергли бы эти заявления из этого же идеологического стада. Не звучит совсем. Может быть, там и есть люди с другой точкой зрения, но они помалкивают, а орут те, которые занимаются шельмованием большинства граждан России. В результате условный креативный класс сами себя изолировали, дали повесить на себя этот ярлык, очень гордились этим. А раз дали повесить ярлык, власти сказали, раз вы креативный класс, вам нужны митболы, смешной шарик, котлета – в переводе, велосипедные дорожки.

Д. НАДИНА: Вам нужен Капков в Москве.

П. СВЯТЕНКОВ: Вам нужны ресторанчики. Хорошо, но это сразу выводило весь протест из политической сферы в культурную. Это не плохо, потому что Москву послелужсковскую окультурили немного, потому что в последние годы Лужкова неприятно было в Москве жить, было ощущение, что ты утыкаешься постоянно в стройку, застраивают любой скверик, парк. Сейчас пытаются и скверы делать, фонтанчики ставить. Иногда это смешно выглядит. У меня в районе, например, поставили фонтанчики, но, естественно, зимой они не работают. Поставили скульптуры, но зимой их приходится укутывать. Поставили тренажёрный комплекс на открытом воздухе, но зимой на нём не позаниматься.

Д. НАДИНА: Подождите, не всё сразу, мы только начинаем.

П. СВЯТЕНКОВ: Окультуривание произошло, но при этом стало понятно, что раз протест носит не политический характер, по словам креативного класса, если им нужен только митбол, протест становится бессмысленным. Они исчерпали свою повестку. Они говорили о борьбе против коррупции, против «Единой России», отчасти против Путина, хотя и лично Путина они старались всё-таки не атаковать. Вся эта повестка была утрачена, либо она была подхвачена властью и введена так, что оппозиция от этого ничего не получила. Многие оппозиционные деятели, яркие депутаты думали, что если введут прямые выборы губернаторов, то они сразу станут губернаторами внезапно. Но это, во-первых, не очевидно, попробуйте выиграть выборы, а, во-вторых, была введена необходимость сбора подписей депутатов, чтобы зарегистрироваться на выборы губернаторов. В итоге оппозиционные кандидаты не смогли зарегистрироваться. А когда смогли – они проиграли.

Д. НАДИНА: А дальше продолжается игра в слова: все разделились на ватников и либералов.

П. СВЯТЕНКОВ: Это похоже на украинский вопрос – украинский кризис оказался таким же расколом. Если бы эта часть оппозиции была демократическая, она могла присоединиться тем лозунгам, которые звучали из уст российского МИДа. То есть, федерализация на Украине. Нет ничего плохого в этом – федерациями являются США, Германия, Швейцария, Австрия, Канада, куча богатых и процветающих стран являются федерациями, ничего такого в этом нет. Требование двуязычия на Украине. В Канаде двуязычие: английский и французский языки, и никто от этого не умер. По многим пунктам можно было бы договориться, но оппозиция стала выступать с совершенно другими лозунгами, лозунгами шельмования и русского населения там, на Украине, и тех, кто украинскую оппозицию, ополченцев, поддерживал здесь, в России, а это оказалось ещё одним источником раскола, то есть, идеологического столкновения. И они опять оказались в изоляции. Если предыдущие расколы по линии Pussy Riot и другие – они вбрасывались искусственно, то тут этот раскол оказался реальным, это реальное политическое противостояние с западом, украинскими властями. Они оказались в дурацкой ситуации людей, которые выходят на митинги под украинскими флагами.

Д. НАДИНА: На фоне этого противостояния замеряются рейтинги президента каждую неделю – и каждый раз они стабильно высоки – 86% поддержка Путина, по данным «Левада-центра». Это несмотря на экономические сложности, несмотря на кризис. Почему так?

П. СВЯТЕНКОВ: Я думаю, в кризис люди поддерживают руководство. Они считают, что виновно не оно, а внешние силы. Это можно вполне в рамках опросов выяснить, кого люди винят в кризисе. Плюс виновна в происходящем сырьевая ориентация нашей экономики, которую не преодолели ни за 15 путинских лет, ни за предшествующие 10 елицинских. У нас падение рубля связано с падением цен на нефть. В некоторых других нефтяных государствах говорят, что азербайджанская валюта подешевела очень сильно некоторое время назад, на 30%. В данном случае Россия несёт издержки из-за того, что наша экономика очень сильно завязана на экспорте сырья.

Д. НАДИНА: Плюс ещё санкции ударили.

П. СВЯТЕНКОВ: Даже если бы не было санкций и кризиса на Украине, было бы просто падение цен на нефть, мы бы оказались в аналогичной ситуации. Она была бы получше, но падение цен на нефть является чуть ли не главной причиной этого кризиса.

Д. НАДИНА: Накануне вести любопытные пришли. Губернатор Сахалина был задержан в собственном кабинете, отправлен в Москву. Сначала прошла новость, что он в наручниках летит, потом отыграли назад эту историю. Тем не менее, громкое задержание, вроде как неплохой лидер, он восемь лет регионом руководил, пользовался поддержкой. Говорят, что оппозиции сильной нет в регионе, нет ни одного серьёзного кандидата занять его пост. С чем связано это задержание? Он был ещё единороссом. Это что значит, что «Единая Россия» освобождается от коррупционеров, очищается или наоборот, гниёт изнутри?

П. СВЯТЕНКОВ: Маловероятно, что «Единая Россия» имеет какое-то отношение к этому делу, потому что понятно, что решение об аресте принимали государственные органы власти, а «Единая Россия» могла быть совершенно не при делах. Посмотрим, кто станет преемником губернатора. Скорей всего, благодаря этому мы узнаем, кто стоял за всей этой ситуацией. Сахалин в начале 2000 годов был достаточно бедным регионом, потом там начался нефтяной бум, он превратился в богатый регион. Средняя зарплата на Сахалине до кризиса была даже выше, чем в Москве – это один из самых богатых российских регионов, может быть, началась борьба за богатства, ресурсы?

Д. НАДИНА: Ведь его поддерживал ещё глава «Роснефти» Игорь Сечин.

П. СВЯТЕНКОВ: Поддерживал. Это тоже ведь вопрос, мог поддерживать и перестать. Надо смотреть за развитием событий. В любом случае это важный регион, богатый, и вполне возможно, что началась борьба за контроль над ним. А кто его получит, мы увидим по персоналии преемника.

Д. НАДИНА: «Народный фронт» отметился в этой истории. В 2013 году изучали его деятельность, отмечали, что Сахалинская область одна из лидеров по неоправданно высокой стоимости закупок, рассказывали, что заказывал автомобили себе губернатор и вообще с бюджетом был не очень аккуратен. «Народный фронт» активно участвует в этих процессах – только он на кого-то жалуется, и тут же последствия наступают.

П. СВЯТЕНКОВ: Может, его просят это делать. Я бы не преувеличивал их влияние на подобные ситуации. Даже сам «Народный фронт» ищет своё место в политической системе России: то ли это будет зонтичная организация, куда войдут другие политические партии, не только «Единая Россия», слухи ходят и о «Справедливой России», то ли это будет отдельная организация, которая будет заниматься одномандатниками на выборах в Госдуму. Пока они сами не очень поняли своё место, поэтому я бы не стал преувеличивать влияние народного фронта на реальные политические процессы.

Д. НАДИНА: Будем подключать слушателей. Довольно много сообщений по поводу кризиса. «В конце 90-х нефть стоила 30-35 долларов, курс рубля был 6 рублей за доллар», - пишет слушатель. Это намёк на то, что мы не так уже зависим от сырья. Это тоже известная конспирологическая теория.

П. СВЯТЕНКОВ: В конце 90-х мы и жили-то на порядок беднее, чем сейчас, чем даже сейчас, после кризиса, падение цен на нефть, падения рубля – мы сейчас всё равно живём богаче, чем в конце 90-х годов. Тогда человек, у которого было 100 долларов, в какие-то периоды был кум королю. Поэтому цены на нефть в 90-е годы были низкие, и Россия была очень бедной страной. Цены на нефть начали повышаться с самого конца 90-х годов, росли все 2000-е годы, конечно, Россия стала богаче. Даже если посмотреть на улицы Москвы – сколько иномарок! То, что говорит наш уважаемый слушатель – это не показатель. Совершенно другие зарплаты были в Москве, всё было иначе.

Д. НАДИНА: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Александр. Сегодня то ли умер, то ли похоронили Сталина. И ему приписывают весьма сомнительную славу создания ГУЛАГа. А по некоторым источникам, которые я читал, ГУЛАГ, как систему, создал Френкель Нафталий Аронович. Правда это или нет?

Д. НАДИНА: Спасибо, Александр, у нас не вполне вписывается в тему беседы.

П. СВЯТЕНКОВ: Конечно, как политический руководитель, Сталин несёт ответственность за ГУЛАГ. Но концлагеря стали создаваться ещё при Ленине. Сталин просто развил то, что было изначально заложено при создании советской власти. Ну, а фамилии у начальников концлагерей были самые разные.

Д. НАДИНА: Семитский в том числе.

П. СВЯТЕНКОВ: Разны люди возглавляли. Но они же, в конце концов, становились клиентами собственных концлагерей. Тут сработала старая истина: поднявший меч от меча и умрёт.

Д. НАДИНА: Алло.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Владимир. До какого уровня должна скатиться наша экономика, чтобы высшее руководство разработало новую концепцию и поменяло правительство? Потому что нынешнее правительство, мягко говоря, не тянет.

Д. НАДИНА: Нынешнее правительство не вчера появилось.

П. СВЯТЕНКОВ: В 2012 году.

Д. НАДИНА: Но новых людей там мало, долгожители политические.

П. СВЯТЕНКОВ: Большая проблема заключается в том, что правительство никаких концепций развития страны сейчас не предлагает, оно просто режет расходы, сокращает и сокращает. Больше ничего не делает. Огромная проблема экономики в том, что сырьевой перекос никуда не делся, мы экспортируем нефть, газ и прочие ресурсы, и в случае, если цена на нефть падает, у нас экономика автоматически валится в кризис. Поэтому в данном случае большой недостаток нынешнего правительства в том, что оно не предпринимает попыток реформировать экономику, диверсифицировать её, сделать менее зависимой от скачков нефти. Просто верят, что нефть всегда должна расти, иногда цены не нефть падают, думают они.

Д. НАДИНА: Посидим, переждём.

П. СВЯТЕНКОВ: За счёт Резервного фонда и аналогичных структур мы вроде как переживаем трудные времена, дальше цена растёт, у нас всё замечательно. Но это позиция бредовая. Западные санкции показывают, что эта позиция грозит угробить страну. Отношения с Западом могут быть самые разнообразные, в какой-то момент могут цены упасть на сырьё, либо Запад может отказаться от самого сырья.

Д. НАДИНА: И выбрать другие рынки.

П. СВЯТЕНКОВ: Был же период в развитии мировой экономики, когда главным был уголь, потом на первое место вышла нефть. А в начале XX века нефтью сапоги чистили, это была непонятная жидкость. У моего дедушки была ампула, там была то ли нефть, то ли бензин, родители говорили: «А это дедушка сапоги чистит».

Д. НАДИНА: Какой Вы древний, Павел, кто бы мог подумать.

П. СВЯТЕНКОВ: То, что правительство ничего не делает в плане диверсификации экономики, это очень большой минус, потому что вечно сидеть на нефтяной игле совершенно невозможно.

Д. НАДИНА: Алло.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Михаил Николаевич, Питер. Ваш гость сказал, что мы богаче стали, чем раньше. А на самом деле, мы богаче стали за счёт того, что 20 миллионов у нас умерло за время перестройки, начиная с того, как Горбачёв её создал. Было 160 миллионов, сейчас 140.

П. СВЯТЕНКОВ: 140 так и было.

Д. НАДИНА: 145.

П. СВЯТЕНКОВ: 140 так и было.

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, 160 было с 1985 года.

П. СВЯТЕНКОВ: Нет, насколько я помню, население РСФСР 140 с небольшим миллионов было. Оно немного сократилось по переписям, но не на 20 миллионов – это абсолютно точно.

Д. НАДИНА: Последний вопрос. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Вы так и не ответили на вопрос, что делать с правительством? Надоело оно уже.

Д. НАДИНА: Кто вместо правительства может прийти?

П. СВЯТЕНКОВ: Проблема в том, что у нас управление экономики полностью в руках либералов, а менять Медведева на Кудрина абсолютно бессмысленно, потому что Кудрин и является автором той экономической политики, которая проводилась в 2000 годы.

Д. НАДИНА: А Глазьев?

П. СВЯТЕНКОВ: Я не уверен, что его предложат. Им принято пугать в либеральных сферах, но он советник президента, и круг его полномочий, на самом деле, не так уж и велик. Большой вопрос: почему такая подвешенная ситуация, и вся работа с экономикой сводится просто к сокращению расходов? В какой-то момент Запад просто решит не покупать нашу нефть, газ, обойтись другими источниками, и мы окажемся в очень серьёзной кризисной ситуации, причём не зависимо от того, будем мы противостоять Западу или лизать сапоги. Многие лидеры, авторитарные и нет, пытались лизать сапоги Западу, устанавливать хорошие отношения, но это не мешало в дальнейшем их ликвидировать. Каддафи в своё время заплатил деньги за теракт, в котором его обвиняли, уничтожил химическое оружие, был белым и пушистым, после чего его свергли и убили.

Д. НАДИНА: Белый и пушистый Каддафи – это хорошо звучит.

П. СВЯТЕНКОВ: Он пытался в последний свой период наладить отношения с Западом, наладил, конъюнктура изменилась, его убили. Поэтому думать, что мы будем сохранять подобную структуру экономики и пытаться дружить с Западом, и благодаря этому у нас будут нормальные отношения - это иллюзия, утопия. Сменится президент в Белом доме, сменится конъюнктура, скажут, что страна не нужна и уничтожат.

Д. НАДИНА: Это был Павел Святенков. Спасибо, что пришли.