Дмитрий Глуховский рассказал историю написания трилогии о метро

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Добрый день, дорогие друзья! В гостях у нас сегодня российский писатель и журналист Дмитрий Глуховский. Здравствуйте, Дмитрий!

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Здравствуйте, Александра!

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Большое спасибо, что пришли.

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Для меня счастье и честь побывать в Вашей студии снова.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Для нас честь пообщаться с Вами.

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Я выгуливаю свой новый тембр: вчера полвечера и ночи специально его тренировал, чтобы быть с более сексуальной хрипотцой.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Вы стали известны только благодаря роману «Метро 2033». Он вышел в 2009 году и тогда он просто разорвал всех.

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Он вышел немного раньше. В 2009 вышел роман «Продолжение», потом «2034», а в 2007 году всех разорвал «Метро 2033».

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Причём Вы сначала выкладывали его частями в социальные сети, люди там зачитывались. Говорят, что Вам предлагали различные варианты продолжения, сценария. А зачем Вы это делали? Все наоборот хотят выдать, в целлофане продают, а Вы даёте пометки на полях.

Д. ГЛУХОВСКИЙ: История началась немного раньше, потому что до того, как книга вышла на бумаге, она появилась в интернете. И первые публикации «Метро 2033» — это аж 2002 год, до всяких социальных сетей, блогов, живых журналов, не говоря уже про Twitter и прочее. Это была эпоха домашних страничек, и я фактически создал специальную домашнюю страничку под роман, чтобы донести его до людей.

Было немного вынужденное решение, потому что я изначально мечтал о том, чтобы быть взаправдашним писателем, рассылал это всё по издательствам, но они меня немного игнорировали. Рукопись шла самотёком, и я не мог прийти и занести какому-то знакомому редактору — отправлял по почте.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: И что вам говорили? Сразу в корзину?

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Да, не читали, кроме одного издательства, где мне выдали какое-то замечание. Я звонил, перезванивал, говорил: «Сергей Сергеевич, мне сказали, что вы вернётесь из отпуска через три недели. Вы прочитали мою рукопись?» Сергей Сергеевич говорил: «Позвоните ещё через три недели». И каждый раз моё юношеское сердце дичайше обливалось кровью.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: А сколько вам было лет?

Д. ГЛУХОВСКИЙ: 23 года. Первый роман «Метро 2033» я начал писать, когда мне было порядка 17 лет, придумал ещё в старших классах.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Ранний Глуховский.

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Вы смеётесь, а когда-то так и будут говорить.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Почему я смеюсь? Я у вас сейчас автограф возьму, а потом буду детям показывать.

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Публиковать книгу в интернете я начал для того, чтобы донести до читателей плоды своих трудов — текст. Для меня вопрос продаж стоял далеко не на первом месте, я вообще не думал об этом.

Мне условно были нужны сегодняшние лайки: мне кажется, изначальный импульс любого творческого человека в первую очередь — желание быть оценённым, получить какой-то читательский, слушательский или зрительный фидбэк. Гордыня — это и есть тот самый драйвер, который должен вести к свершениям любого творческого человека.

Часть авторов и режиссёров оказываются соблазнёнными деньгами, которые можно заработать; мне кажется, это неправильный драйвер. Идти от одного произведения к следующему, заработать на нём и думать, как это сделать более эффективно, очень портит качество произведений.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Когда тебе 23 года, ты ещё юн, свеж. Потом Вы стали матёрым писателем, из-под Вашего пера вышли другие интересные произведения, но потом финансовый интерес появился?

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Во-первых, я практически все это время, за исключением последних нескольких лет, работал корреспондентом, колонистом, журналистом и т.д. А во-вторых, мне не приходилось думать о том, как продать больше книжек.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: То есть вы не Достоевский в этом плане, вы не писали за хлеб?

Д. ГЛУХОВСКИЙ: За хлеб и воду я делал другие вещи, в частности работал телевизионным корреспондентом. Но с книгами так полуволшебно получилось, что после того, как «Метро 2033» завоевало определённую читательскую аудиторию, следующие книги на волне успеха первой тоже оказывались достаточно популярны.

Я старался захватить как можно большую читательскую аудиторию, именно для этого я всегда, во все времена каждый текст раздавал в интернете бесплатно. Роман «Метро 2035» — это завершение трилогии (у меня есть ещё три других не серийных книги), который выйдет в свет 12 июня, он публиковался не только в интернете, на сайте, в официальном паблике «ВКонтакте», но ещё в бесплатной газете «Метро», которую продают в метро. Там в течение трёх месяцев кряду можно ежедневно читать роман с продолжением.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: А какой смысл в этом? Взять подшивку «Метро» перечитать и зачем тратить деньги. Кстати, сколько книга стоит?

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Рублей 500-600 — это решает издательство, не я. Они успевают опубликовать не всё, а где-то половину.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: А остальное в книжных магазинах на прилавках?

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Да, но в интернете тем не менее полная бесплатная версия.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: А когда?

Д. ГЛУХОВСКИЙ: На 2-3 месяца позже, может быть. Это работает как хитрый ход, но при этом я остаюсь честным перед своими читателями. И с небольшим опозданием, как было обещано, всё это в открытом доступе выкладывается в интернете, причём не только для прочитывания с сайта: «ВКонтакте» в паблике «Метро 2035» есть возможность закачивать себе бесплатно PDF-документы на любой девайс и также слушать оттуда музыку — специально создаваемый саундтрек.

Стараюсь перенести это на новую платформу, которой пользуется новое поколение. У меня есть ощущение, что бумажные книги нас покидают.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Вы так думаете?

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Я знаю своего издателя, который бьёт в тревожный колокол — каждый год закрывается пятая часть книжных магазинов в стране.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: А я буквально пару дней назад была в книжном магазине, там было много людей. Правда, книги меня поразили, тот ассортимент, который предлагается читателям. Я даже в Facebook выкладывала: «Как соблазнить мужчину», причём в разделе «Психология», или «Как выйти замуж и там остаться». Но это не про Вас.

В той или иной степени Вы были первопроходцем — за Вами кто-то последовал, ведь опыт-то был успешный?

Д. ГЛУХОВСКИЙ: До сих пор, к сожалению, очень многие, если не сказать большинство, состоявшихся авторов относятся к этому очень скептически. Я помню, некоторое время назад писали тревожное письмо президенту Российской Федерации о том, что русская литература гибнет от пиратства, и если немедленно не помешать пиратскому распространению текстов в сети, то будет конец, крах.

Мне кажется, что это старпёрство и идиотизм: люди думают, как им заработать ещё три копейки, вместо того, чтобы думать о том, как донести свои истории, идеи и сюжеты более широкой читательской аудитории.

Моя задача — работа по площадям: придумать какую-то интересную историю, вложить в неё какой-то месседж и заразить широкую аудиторию своими идеями. И в этом, как мне кажется, есть свой драйв, который присутствует в писательском ремесле. Если часть людей потом купят книгу, большое спасибо им. Но это модель площадных артистов в средневековой Европе, когда ты выходишь, и в зависимости от того, как ты выступил, тебе в шляпу летят или не летят медяки. И мне кажется, что просить медяки авансом, как делают некоторые наши маститые кинорежиссёры или писатели, не вполне достойно, это скорее какая-то неуверенность в себе.

Я в большой степени уверен в своих текстах и не хочу требовать у людей денег вперёд, как за кота в мешке. Тем более, как вы правильно отметили, они, в особенности «Метро 2035», будут упакованы в целлофан и маркированы «18+». То есть у людей не будет возможности зайти в магазин и полистать, но зато у них будет возможность почитать это в газете, на сайте или страничке «ВКонтакте».

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: А наш слушатель упрекает вас: «Восторг, выраженный в гонораре, всегда приятнее, чем просто восторг. Пусть ваш гость не лукавит».

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Я не лукавлю. Конечно, мне нужно кормить детей и прочее, но для меня прекрасно работало, когда я раздавал это бесплатно, а потом читатель постфактум выражал мне благодарность, покупая книгу для себя или друзьям. Мне этого вполне хватало, у меня нет цели плавать на яхтах.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Дмитрий, вернёмся к творчеству. «Метро 2033»: ранний Глуховский пишет то, что наболело, что накипело, какие-то свои фантазии, может быть, даже бредовые, и они расходятся на ура. Проходит время, и созревает необходимость продолжить эту тему «Метро 2034» и «Метро 2035». Это уже на потребу идёт, скажите по-честному?

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Прошло некоторое время, и из честности с самим собой могу признаться, что «Метро 2034» был на потребу издателя, который увидел успех первой книги, её тираж около миллиона, если считать иностранные переводы. Он начал требовать от меня, просить, уговаривать написать вторую часть. И читатели одновременно стали просить и требовать вторую часть.

Прошло четыре года между первой и второй книгой, и я долгое время не мог прийти к какому-то сюжету и решил поменять героев. Честно говоря, я немного жалею, что, не допридумав, не доосмыслив, не достроив сюжет, взялся писать роман «Метро 2034», потому что по объёму это тянет на повесть, если не на рассказ. Это было немного растянуто, люди почувствовали, и я погорел на этой истории. Я хотел сумничать, к сожалению, и сделать сиквел, но при этом не сиквел: в другом жанре, другим языком и с другими героями, и люди почувствовали себя обманутыми, я в этом раскаиваюсь.

С «Метро 2035» меня никто не просил писать продолжение, но книга нашла свою другую читательскую аудиторию. Книга была более романтичная, лиричная, менее философская и т.д. Здесь никто не принуждал, не просил, совершенно органическим способом в голову пришла идея того, как 10 лет спустя можно вернуться к тому же герою и переосмыслить всю эту историю заново.

Метро «2033» — это роман о том, как случается третья мировая война, весь мир гибнет в пламени пожара, Россия уничтожает Запад, Запад уничтожает Россию, весь мир лежит в руинах. Это гарантированное взаимное уничтожение, когда одновременно происходит старт ракет, и в итоге непонятно, кто и что начинал, это не столь принципиально. Весь мир уничтожен, и немногочисленные выжившие люди ютятся в бункерах и бомбоубежищах.

20 лет спустя поверхность все ещё заражена радиацией, непригодна для обитания, и московское метро, которое строилось как самое большое атомное бомбоубежище по мотивам Второй мировой войны, становится единственным домом, который возможен для тех, кто выжил на Земле.

После того, как в московском воздухе звучит сигнал тревоги «Атом», даётся семь минут тем, кто находится в непосредственной близости от станции метро, чтобы добежать до станции до того момента, как закроются гермоворота. То есть каждая станция метро оборудована герметическими запорами, которые блокируют любую станцию. Часть станции, особенно старые постройки, находится на очень большой глубине, 50-60 метров, это высота 20-этажного здания, только в глубину. И они фактически становятся автономными бункерами: они сверху и снизу отсекаются герметическими воротами — двойная изоляция. Это правда, не шутки.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: В смысле, правда? Откуда такая информация?

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Это общеизвестно, я это видел.

Спуститесь на станции метро и увидите: рядом с эскалаторами по краям в стенках стоят металлические секции, они раскрываются, выезжают барьеры, и станция превращается в автономные бункеры. В туннелях находятся такие ходки или линейные соединения, которые водят к настоящим бункерам.

В Москве и Московской области находится около 200 бункеров, построены в советское время, потом законсервированных, потом расконсервированных. Один из них случайно был приватизирован во время перестройки, и сейчас в нём находится музей Холодной войны — это коммерческое учреждение рядом с метро Таганская, куда можно прийти с экскурсией и посмотреть.

И моя идея была в том, что действительно случается третья мировая, к которой готовили московский метрополитен, и люди, кто успевает добежать до станции, спускаются в метро, через семь минут станция закрывается, рассекая семьи пополам. Те, кто оказался внутри, выживают, те, кто оказался наружи, погибают.

Некоторые станции оборудованы артезианскими скважинами для того, чтобы получать чистую свежую воду угольными фильтрами, которые очищают воздух от загрязнений с поверхности. Это всё правда, видно, что вы никогда этим не интересовались и смотрите на меня, как на сказочника, а это правда.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: А вы не сказочник, что ли?

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Я антиутопист.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: А в чём разница?

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Антиутопия — это мрачная сказка, в которой есть не только ложь, но и намёк.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Продолжайте.

Д. ГЛУХОВСКИЙ: А также под землёй находятся склады Гохрана, запасы медикаментов, консервов, и задача Московского метрополитена — позволить тем, кто туда спустился, некоторое время автономно просуществовать в случае перехвата. Если будет прямое попадание ядерной боеголовки в Москву, то она просто превратится в озеро плавленого стекла. Но если боеголовки перехватываются ракетами над городом, то поверхность города заражается, но при этом масштабных разрушений нет. Жить там всё равно нельзя, потому что высокий радиационный фон, а жить можно под землёй.

Я впервые встретил человека, который ничего не знает про ядерную войну.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Нет, я просто думаю, что было в голове 17-летнего парня, что он начал писать про третью мировую ядерную войну и про бункеры метро.

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Сейчас мне 35, соответственно, я родился в 1979, и, когда Союз распался, мне было 12 лет. Книга «Метро 2033» — это не ужастик, не страшилка, не хоррор, а достаточно романтическая вещь о том, как люди на руинах рухнувшего мира пытаются отстроить новую цивилизацию. Мне кажется, что таким образом я пытался отобразить свои эмоции и детские впечатления, ощущения от жизни новой России на развалинах старого Советского Союза.

Ты живёшь в некоем мире с очень жёсткой идеологической системой, которая все объясняет, как религия. Коммунизм фактически и есть религия, которая претендует на то, чтобы объяснить любое жизненное явление, стандартизировать человеческое поведение, предписать нормы морали и т.д.

Есть своя эстетика, история, мифология, и всё это в один момент — особенно для ребёнка, который не следит за политической жизнью — признаётся недействительным, рушится. А потом начинает рушиться физически: падает экономика, и ты видишь, как всё вокруг тебя начинает ветшать.

90-е годы — это развал Советского Союза во всех смыслах, в том числе визуальный развал: всё, что раньше поддерживалось, подкрашивалось, чистилось, начинает ветшать, ржаветь, рушиться, падать, ломаться и т. д. И так происходит до начала нефтяного бума, когда снова появляются деньги на путинскую реставрацию.

Мне кажется, что это ощущения, которые я пытался изложить и передать в этой книге. Сюжет книги таков: 20 лет спустя люди из-за радиации всё ещё не могут подняться на поверхность, живут на станциях метро, центральная система управления развалилась, больше нет никакого государства, нет других городов и стран, есть только московское метро.

И станции московского метро превращаются в города-государства, автономные посёлки, некоторые из них объединяются, некоторые воюют друг с другом, и на каждом есть какая-то своя идеология, религия, есть Четвёртый Рейх (нацисты), красная коммунистическая линия — это такая модель мира 1:43 миллионам. И главный герой живёт на окраине станции, лишённой какой-либо идеологии, просто станции, которая занимается сельским хозяйством, и для него это единственно возможный дом на Земле.

И вдруг с поверхности вторгаются в метро чудовища, с виду похожие на людей, но с ног до головы чёрные, они так и называются — «Чёрные», и они хотят истребить последних выживших, одним своим появлением сводя людей с ума. Они внушают людям ужас, страх, омерзение, люди ничего не могут сделать, их убивают, друг друга убивают — жесть жёсткая.

И главный герой должен отправиться через всё метро от одного государства к другому, где-то хитростью, где-то войной, торговлей и т.д. для того, чтобы найти какое-то решение.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Любовь есть там?

Д. ГЛУХОВСКИЙ: В первой книге не было любви, а в третьей книге появляется настоящая любовная линия — это «18+».

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: А почему «18+»? Там с подробностями, что ли?

Д. ГЛУХОВСКИЙ: В 20 лет я имел опыт взаимодействия с девушками, но этого опыта недостаточно, что описать женщин, тем более воссоздавать их как живых людей на страницах своей книги. Когда тебе 20 лет, и ты об этом пишешь, получается как надувные резиновые куклы, а к 30 ты достаточно с ними наругался для того, чтобы изображать их живыми людьми.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Дмитрий, вы говорили про любовь к женщинам, которая отображена в романе «Метро 2035», но под грифом «18+».

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Да.

Две года назад выходила книга «Будущее» — антиутопия про мир, где люди достигают физического бессмертия, вечной юности, но за перенаселение им приходится расплачиваться возможностью продолжать себя в своих детях — вводится ограничение на рождаемость, как в современном Китае. И если какая-то пара хочет завести ребёнка, они априори не бессмертны, но вечно молоды, они могут умереть в катастрофах или быть убиты, но не стареют. Мне кажется, мы находимся на пороге этих открытий, они уже достаточно успешно тестируются на лабораторных грызунах, думаю, лет через 30-40 дойдут до людей.

И из-за перенаселения Земли каждой паре предлагается выбор: если пара хочет завести ребёнка, мужчина или женщина должны отказаться от собственного бессмертия и вечной юности. Тогда можно забеременеть и родить, но либо мужчина, либо женщина через 10 лет после этого, ускоренно состарившись до того, как ребёнок сможет дальше продолжать род, должен уйти. Размен настоящего бессмертия на бессмертие, которое нам дано сегодня — через продолжение себя в детях.

Поскольку там всё это было вокруг темы любви, выбора и самопожертвования в отношениях, там было никак не обойтись без эротики, потому что это книга о выборе между животным и божественным в человеке: или быть бессмертными, равными богам, или оставаться животными, как и есть сегодня в большей степени. Отказаться ли от своей животной компоненты ради того, чтобы приблизиться к богам. Поэтому без брутальных, откровенных описаний любовных сцен было никак не обойтись.

При этом я очень чувствителен к похабщине и пошлости и старался этого избегать. Повествование ведётся от лица главного героя, и там я обошёлся совершенно без единого упоминания каких-либо органов, даже метафорически, мне это кажется похабщиной. Мы обошлись только глаголами.

Что касается второй книги, я решил совершенно не давать ничего, кроме диалогов: все эротические, любовные сцены только диалогами — без каких-либо пояснений что, кто говорит, даже не объяснено, как и какой интонацией человек говорит. Просто идут подряд диалоги людей, которые говорят об отношениях или находятся в увлечении друг другом, в вихре страсти, и тоже продолжают разговаривать. Через это я попытался как-то дать, но это всё равно получилось достаточно откровенно, так что новая книга «Метро 2035» будет маркирована «18+».

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Вы так постепенно и на женские романы можете перейти.

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Нет. Во-первых, я в недостаточной степени сентиментален, а во-вторых, каждому надо писать о том, что действительно его занимает и тревожит. Сама по себе любовь или секс хорош и важен в книге только потому, что он позволяет сказать герою что-то, чего он сам о себе не хочет или не может сказать.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: То есть проявление характера героя через секс?

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Да, обязательно. То, что герой скрывает и не хочет о себе говорить в цивилизованной обстановке, он может проявить в постели: животная часть нашей личности выходит на поверхность именно ночью.

Поскольку человек смешан в разных пропорциях именно из божественного и животного, не говоря о животном, ты не даёшь правильного представления своим героям. Герои могут врать о себе, лукавить, манипулировать другими героями, как живые люди. И очень интересно, что, обнажаясь, человек обнажает и свою душу.

Когда ты узнаёшь, что политика или кого-то ещё застукали в какой-то ситуации, сразу становится понятна вторая часть его личности, которую он усиленно скрывает от камер, журналистов. К тому же ему приходится, будучи живым человеком, занимаясь политикой, носить огромное количество масок — подавлять в себе, запихивая в скороварку и загоняя на огонь какие-то части себя и своей души, которые, если бы он не был публичным человеком, находящимся под прицелом камер, мог бы проявлять более спокойно. Но в итоге эта часть его «я» упрятана в скороварку, закручена болтами, поставлена на огонь, и всё это может разорваться, только если не давать этому выход. И вообще сексуальность политиков — это отдельная тема.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Вам пишут: «Секс в этой книге позволяет её продать».

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Нет, секс позволяет продать «50 оттенков серого», где книга от а до я про порево, как скучающие домохозяйки могут представить себе, что их брутально хватают за волосы или шлёпают мухобойкой по попе. Роман «Метро 2035» совсем не о том — ты пишешь о героях, они живые люди.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Может, в «36-м» что-то будет?

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Нет, мне кажется, я завязал с «Метро», больше не о чём писать — в «Метро 2035» расставлены все точки над «i».

Сюжет «Метро 2035». В «2033» было про столкновение людей и некой новой чёрной расы, которая угрожает их существованию. Вы на меня так смотрите… Конечно, здесь есть намёк на ксенофобию и т.д., но я стою на очень толерантных позициях.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: По отношению ко всем?

Д. ГЛУХОВСКИЙ: В принципе, да. Я считаю, что одни группы не должны покушаться на свободу других групп, и пока никто не покушается на мою свободу, я буду терпим к ним. В итоге герой «Метро 2035» уничтожает эту угрозу, этих существ, и в конце выясняется, что они просто не смогли наладить общий язык с людьми.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Они были хорошими?

Д. ГЛУХОВСКИЙ: В той или иной степени — да. Не такими, как мы, и мы не смогли с ними договориться, а они представляли для нас шанс на спасение и на Реконкисту — повторное завоевание поверхности Земли. В симбиозе с ними мы могли бы вернуться наверх и стать теми, кем были когда-то.

Он неправильно воспринял свою миссию, героически ведя себя весь роман, в конце концов, запарывает всё окончательно и лишает человечество шансов на выживание.

«Метро 2035» о том, как два года спустя герой понимает, что он фактически осуществил геноцид и что он ответственен за то, что человечество не получит возможности вернуться наверх, и никак не может смириться с этим. И в то время как большая часть людей в метро на его родной станции уже давно потеряла надежду вернуться наверх и снова стать теми, кем были однажды, он в ущерб здоровью, ругаясь со своей женой, считающей, что он зря себя гробит и облучает, лишая их надежды на здоровое потомство, надевает дырявый костюм химзащиты, поднимается наверх на 60 метров и ходит по ступеням давно остановившихся эскалаторов.

Потом, чтобы посылать радиосигналы как можно шире и принимать их, карабкается на жилую высотку рядом с ВДНХ, он поднимается на 46 этаж, разворачивает антенну, армейскую рацию, и оттуда каждый день пытается принять сигнал от других выживших, не желая верить в то, что Москва осталась единственным населённым городом на планете.

И однажды к нему приходит человек, который рассказывает ему о том, что в другом месте метро на станции Театральная есть человек, которому удалось связаться с каким-то одним городом. И он туда с ним отправляется через все метро. Это некая дань памяти первой книги — для завершения трилогии последняя книга зеркалит первую.

Он отправляется на станцию метро Театральная, где остатки Большого театра превращены в кабаре и бордель, и там ищет второго героя, чтобы узнать, кто и где выжил, и почему никто не может с ним связаться, и можно ли туда вывести людей из московского метро, спасти их. Это завязка и основная фабула романа «Метро 2035», который выйдет в середине июня.

Идея пришла в голову несколько лет назад, я её вынашивал, не спешил с ней. В конце прошлого года я взялся за работу, и после полугода круглосуточной работы книга появилась.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Слушатель пишет: «Расскажите про компьютерную игру с тем же названием. Заработали немного на ней? Книгу я покупал, читал — очень увлекательно».

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Спасибо. На компьютерной игре немного заработал.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: А что за игра-то?

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Создана компьютерная игра по мотивам первой книги «Метро 2033». Как раз то, что я заработал на компьютерной игре, позволяет мне гораздо более свободно чувствовать себя с точки зрения написания следующих книг. То есть благодаря этому я не отношусь к книгам как к единственному источнику заработка и свободнее себя чувствую с точки зрения сюжета. Есть задача сделать что-то на потребу публики, а есть задача как-то удивить публику. Хотя это три книги в одной трилогии, они все жанрово отличаются с точки зрения языка, проходит время.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: И Вы же поменялись. Я не думаю, что Вы специально меняли язык — оно же пишется, как пишется.

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Конечно, не получается уже. Первая книга «Метро 2033» в своё время была очень популярна среди мальчиков-подростков, школьников, студентов.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Вы знаете, у меня есть знакомая женщина, на тот момент ей было 76 лет, она прочла эту книгу, принесла её мне, попросила, чтобы я тоже её прочла, она была в восторге. Она потом читала про вас в интернете, находила информацию.

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Агенты влияния — это обычно мальчики-подростки, которые знакомятся с «Метро» через игры, потом они приносят в семьи, сначала читают родители, а потом бабушки и дедушки. Я думаю, так было.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Нет, она была на книжной ярмарке и случайно её купила. А сегодня спрашивала у коллег: «Читали Глуховского «Метро»?», они отвечают, что читали, и это бред полный, хотя молодые.

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Видите, на вкус и цвет…

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: А вот слушатель пишет: «Вам надо было завязывать после первого романа».

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Возможно. Но я всё-таки предлагаю вам прочесть третью книгу, тем более вы можете сделать это бесплатно в паблике «Вконтакте», треть книги там уже лежит бесплатно.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Вас называют модным писателем, Вас это не коробит?

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Во-первых, я уже давно забил на определения, я понял, что всем не понравишься. Во-вторых, это определённая расплата за популярность — лёгкое пренебрежение вне зависимости от степени моей одарённости, которая и так невелика.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Вы скромный.

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Я не Филипп Киркоров.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Какие ваши годы, вы только начинаете.

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Да, я ещё могу дорастить себе 35 сантиметров. Но у меня не с чего быть звёздности, я не вижу никаких причин. Потом я столько плохого про себя слышу, что это очень меня приземляет.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Критика объективная, по делу, либо просто говорят: «Фу, нам не понравилось»?

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Конечно, больше «фу», потому что люди не очень умеют формулировать свои мысли. Я спокойно отношусь к ним, я снисходителен к людям и считаю, что к людям надо относиться спокойно: человек слаб, его надо жалеть, любить, стараться вытягивать к себе. При этом я не вполне христианин, а скорее агностик. Я от них многого не требую.

Потом, надо понимать, что каждый раз, когда я создаю какой-то роман, я знаю, что он другой. Считается, что писатели в очень большой степени такие же заложники своего амплуа, как и актёры: Шурик всегда Шурик, Штирлиц по жизни Штирлиц.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: А вы не такой? К вам «Метро» не приклеилось?

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Оно, конечно, приклеилось, но я его отклеиваю изо всех сил. С этим мало что можно сделать, потому что люди не готовы посвящать время своей жизни для того, чтобы узнавать, какая я многогранная личность, они знают, что есть такой парень, у него такая фамилия (допустим, они её запомнили), и я написал про метро. Всё. Точка. И дальше они поехали узнавать, что спел Леонид Агутин.

Всё, меня каталогизировали, упаковали, запихнули в определённую нишу, и я дальше должен в ней существовать. То, что мне неуютно в этой нише, то, что эта книжка написана мной в младенчестве, и с тех пор прошло 10 лет, я двинулся дальше, это их не тревожит, и не надо за это их судить.

Если я хочу получить свободу, я должен, создав новое произведение, отличное от предыдущих, заново покорить новую аудиторию, достучаться до новых людей, проникнуть в новые сердца и умы. Поэтому каждый раз я вынужден запускать какие-то придумки, типа газеты «Метро», «ВКонтакте» и т.д., потому что книги разные. Если бы я пестовал свою аудиторию, я мог бы просто отрабатывать одних и тех же, но я не хочу всю жизнь писать для мальчиков или девочек-подростков или тётенек и дяденек.

Я хочу писать для себя, то, что мне кажется сейчас важным, актуальным, интересным и эмоциональным, и чтоб книга, как письмо в бутылке, находила своего адресата и читателя.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Что вам сейчас кажется актуальным, интересным, о чём сейчас можно писать?

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Сейчас я бы писал о тех трансформациях, которые происходят с нашей родиной и с народом — это дико интересно. Здесь и психоаналитика, и геополитика, и политика.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: А что бы вы написали? Вот есть перед вами лист бумаги, ручка. Первое предложение каким бы было?

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Честно говоря, я не знаю, эфирное ли это слово.

При этом учитывая, что я никого не осуждаю, мне интересно, почему вдруг всё так происходит, и как рождается этот единый душевный порыв, и где наши власти угадали с нами и нашим коллективным бессознательным, что вдруг этот подъём случился, и достаточно раздробленный народ, который не всем доволен, вдруг становится доволен.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Вы думаете, у нас уже есть какая-то национальная идея?

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Это сказано ещё у Бердяева в «Русской идее»: единственной идеей в России во все времена было собирание земель, другой идеи у нас нет и не было. Всегда это было — и имперское строительство, и все попытки найти какую-то альтернативную национальную идею, сконструировать её, и идеи, которые предпринимали в 90-е и 2000-е годы, были крайне синтетическими, безжизненными. И идеология, и национальная идея, которая рождалась (модернизации, стратегия 2020, либеральная империя) — всё это было мертворождённым. А вот Крым чётко вписался в национальную идею собирания земель.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Может, в Крым поехать, там писать? Новый роман из Крыма.

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Я много бывал в Крыму, когда был маленьким, но сейчас не знаю, стоит ли туда поехать, говорят, пробки большие.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Это всё врут. На самолёте можно легко. Я в этом году была несколько раз.

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Мне кажется, было бы интересно съездить в Крым, почему нет.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Будем считать, что это Ваш новый проект. Или вы сейчас работаете над другим проектом?

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Новый проект у меня будет совершенно не фантастическим, но это будет потом.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Подождите, мы сейчас говорили про реальность, мы не говорили про фантастику.

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Интересно про это, но на первом месте у меня стоит личная вещь про семейные саги, что-то такое не жанровое.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Вы уже начали над этим работать?

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Буквально три дня назад «Метро 2035» ушло в типографию, и я все ещё живу той историей. 12-го числа она выйдет: презентации, общение с читателями. Мне очень интересно, как её воспримут читатели и журналисты. Это нечто.

Я в очередной раз залез в подземку и просуществовал там от полугода до трёх лет, смотря, что брать за точку отсчёта. Для меня это было очередное испытание, копны седых волос и прочее. Поэтому мне очень интересно, как читатели отреагируют на продолжение и завершение истории.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Что вас вдохновляет?

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Прежде всего меня вдохновляет, когда я смотрю, как работают старшие товарищи — классики или некоторые современники, они задорнее — ты понимаешь, как люди могут делать, что ты далеко не всё постиг и даже не начал.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Кто из современников вас вдохновляет, восхищает? На кого равняться?

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Равняться — нет. Это скорее конкурентная борьба, то есть ты сможешь уделать конкурента, и тебе интересно, можешь ли ты сделать что-то более яркое.

Я читаю Санаева, Прилепина — очень талантливые люди и хорошие писатели.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: А про себя говорите: «А я лучше пишу».

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Какие-то вещи гораздо лучше удаётся людям, что-то удаётся мне. Скажем так, я умею конструировать сюжеты, потому что пишу жанровые вещи, надо придумывать героев, а у них в большей степени биографические или полубиографические. Но при этом то, что ты прожил там, ты можешь так честно, искренне описать, что никакой конструкт не может сравниться, а люди всё равно читают заточенные эмоции. Люди хотят узнавать себя и получать приключения, которых не хватает в жизни.

Для этого люди идут в книги, и поэтому романы популярнее рассказов, потому что они позволяют надолго погрузиться в какую-то историю и жить в ней, быть другим человеком и при этом узнавать в других людях себя. Когда мы узнаём в других себя, нас это очень окрыляет и осмысливает наше существование — за этим мы тоже стремимся.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Вас узнают на улицах?

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Нет, слава богу. И я к этому никогда не пытался приблизиться. Многие знают книжки, но не все знают, кто их писал, и для меня это вполне комфортно: мне хочется, чтобы обсуждали не меня как персонажа, а именно плод моих трудов.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Не возникало желание из любопытства прийти в книжный магазин и пообщаться с читателями: «Ой, вы «Метро» смотрите. Не знаете, что за книга, нормальная или нет?»

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Иногда было, но я себя так идиотски чувствую.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Расскажите, пожалуйста.

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Такого не было. Я видел, как человек читает мою книгу, я так через плечо заглядываю. Интересно, а если я ему положу руку на плечо и скажу: «Брат это я», какая реакция будет? С одной стороны, человек удивится, а с другой, это всё довольно унизительно для меня, потому что я пристаю к людям в метро, которые читают мои книги: «Ну как, тебе нравится, интересно? Это моя книга». Это немного унизительная история.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Нет, ну интересно пообщаться.

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Да. Для человека было бы такое вскрывалово: он читает книжку, и вдруг за плечо его берёт автор, материализуясь из ничего, и начинает ему рассказывать конец, гомерически смеётся и потом исчезает в облаке серого дыма.

Такие мысли были, но потом я решил, что это глупо, стыдно, и не стал так делать.

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Дмитрий, спасибо большое, что пришли к нам. Час пролетел так, что я даже не успела задать вопросы. Я думаю, Вы ещё придёте к нам.

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Что читатели говорят?

А. КРАСНОГОРОДСКАЯ: Читатели по-разному реагируют: кто-то говорит «пишите ещё», а кто-то по-другому. Спасибо, что пришли, хорошего вам дня. У нас в гостях был Дмитрий Глуховский, писатель, журналист.