Беседин: Россия не Люксембург и не Норвегия, чтобы избегать геополитики

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Платон Беседин у нас в студии, писатель, публицист. Здравствуйте.

П. БЕСЕДИН: Доброе время.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Доброе?

П. БЕСЕДИН: Время всегда доброе.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Вы оптимист?

П. БЕСЕДИН: По жизни – да.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: А где не оптимист?

П. БЕСЕДИН: Но с реалистическим привкусом.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Это Вы выкрутились, как писатель, на игре слов. А на самом деле?

П. БЕСЕДИН: Я стараюсь смотреть на вещи реально, поэтому оптимизм, пессимизм – вещи расхожие, а реализм – конкретная. Даже в литературе есть постмодернизм, реализм, модерн – я к реализму.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Вы смотрите реально на вещи и остаётесь оптимистом.

П. БЕСЕДИН: Да, а стараюсь, а чего плакать?

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Это талант.

П. БЕСЕДИН: Если смотреть на вещи реально и быть пессимистом, как Шопенгауэр, то можно очень быстро плохо закончить. А если оптимистично смотреть, то будет надежда, захочется что-то делать, менять в жизни, созидать. Мне очень нравится позиция созидания.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Это шикарная позиция, ей бы научиться. Когда смотрите на происходящее в Молдавии, Вы оптимист или пессимист?

П. БЕСЕДИН: С позиции человека, я не люблю никакие революции, потому что это всегда перетряски, перемены, а с позиции человека, который 23 года прожил в Украине и видел два Майдана, видел, как ломаются судьбы, рушатся семьи, это не всегда позитивно. Если рассматривать с точки зрения геополитики, то происходящее в Молдавии – всё-таки плюс, и пока что в пользу России, потому что пророссийские силы там более сильные, более оптимистичные даже, и наверное, более созидающие.

Ситуация с Молдавией вскрывает сразу комплекс причин. Это не Майдан, инспирированный сугубо Западом, как это было в Украине или Армении – это усталость людей от того, что олигархи, совершенно бездарные, непонятно какого курса, захватили власть и занимаются чепухой. Возмущены и левые, и правые.

С одной стороны, у нас пророссийская колонна, оппозиция, с другой – люди, которые кричат, что Молдавия – это Румыния, все возмущены. Сейчас очень важно не допустить крови, потому что кровь всегда – начало чего-то большего, чему нас научил Евромайдан, с которого всё перекинулось на Донбасс. Западу кровь тоже не нужна, они научены украинским примером. Сейчас главная задача – пролоббировать досрочные выборы, чтобы на них наши соратники одержали уверенную победу. Я без всякой иронии говорю.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Нам нужна Молдавия?

П. БЕСЕДИН: А почему нет?

С. АНДРЕЕВСКАЯ: А зачем она нам? Они нас там все ненавидят. Мы несколько дней обсуждаем эту тему, проводим опросы: наши слушатели говорят ужасные вещи про Молдавию, молдаван, говорят, не надо помогать, что они нас потом будут хаять, как сейчас делает Украина. И Молдавия-то не очень про нас.

П. БЕСЕДИН: Молдавия – это Румыния, это мы уже слышали. Безусловно, Молдавия имеет несколько иные корни, но давайте смотреть более глубоко. Сейчас блоковое время. Как и всегда, нам нужны союзники, мы не можем отворачиваться ото всех. У нас в Молдавии не только румынский фактор, там есть Приднестровье, которое с Молдавией разные позиции занимает, но они неизбежно коррелируют. Зачем нам очаги противостояния, зачем очаги откровенной русофобии?

Давайте говорить откровенно, зачем нам Молдавия: я занимаю другую позицию, интегрирую идеи философии в реальную политику и поддерживаю тезис Достоевского о всемирной отзывчивости русского человека, и я говорю это безо всякой иронии. Наша задача – не отгораживаться, мы – собиратели земель, в этом наша русская мечта. Я не претендую сейчас на Молдавию, но это партнёрская страна, которая может таковой быть.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Может, пока внутри привести всё в порядок? 

П. БЕСЕДИН: Что, мы с молдаванами плохо жили? Конечно, в 90-х годах, когда рухнул Советский Союз, были республики, как Казахстан, у меня жена оттуда. Киргизия, Таджикистан, где была война. Я знаю, о чём идёт речь, но это не говорит о том, что мы должны от этого отказаться – ни в коем случае, зачем, мы со всеми должны быть в партнёрских отношениях. Слава богу, наш президент Владимир Владимирович Путин подчёркивает прямым текстом, что мы открыты к диалогу, мы поддерживаем страны постсоветского пространства.

Касательно того, чтобы наладить у нас – у нас страна по швам идёт?

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Да вроде бы идёт. Вы не видите этого? Настроения непонятные, пессимизм, доходы упали, всех в отставку, системы здравоохранения и образования шатаются, могу много перечислять. Я в данном случае пессимист к концу рабочего дня.

П. БЕСЕДИН: Я в прошлый раз у вас в студии говорил: у москвичей постоянно этого нет, того нет, санкции – давайте начнём работать. Вы думаете, я не замечаю проблем? Замечаю. Я хожу в поликлиники, в больницы, всё это есть, но это не значит, что надо посыпать голову пеплом.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Это значит, что надо решить внутреннюю проблему, а потом заниматься внешней. 

П. БЕСЕДИН: Ситуация такая, что мы революционируем, у нас чуть что, сразу не так: давайте всё бросим. Вы тоже сказали: всех в отставку. А ещё подскажу слово: давайте всех люстрируем, как в Украине.

Это неправильно: мы решаем проблемы, но наши внутренние связаны в том числе и с внешними. Мы не можем об этом забывать, мы не находимся в вакууме, мы не сидим на острове, как Новая Зеландия, мы тесно коррелируем с Молдавией, Белоруссией, Украиной, Японией, Китаем, мы многонациональная страна.

Есть слово мультикультурализм, как в Европе, у нас это – мега-мультикультурализм, одна шестая суши – мы не можем занимать позицию, что кто-то нам не нужен. Я не говорю, что завтра нужно в Молдавию вливать тонны денег, вводить не дай бог войска или что-то такое, но здравые зёрна мы должны поддерживать.

А касательно того, что нас там люди ненавидят – зачем это распространять, кто конкретно вас ненавидит? Да, есть пропаганда, человек – существо социальное: сегодня мы ему говорим одно, и он думает так, завтра ему говорят другое, и он думает иначе – это естественно. Когда меняется ретранслятор, передатчик, тогда меняется мнение людей. Человек – существо управляемое. Стенфордский эксперимент Филиппа Зимбардо прекрасно это доказал.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Это и плохо, что человек – существо управляемое.

П. БЕСЕДИН: С одной стороны плохо, но с другой – если бы был неуправляемым, может, мы бы все погрузились в анархию.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Вы верите, что Молдавия пойдёт в сторону России после происходящих событий, или ориентация на Евросоюз в приоритете?

П. БЕСЕДИН: Конечно, ориентированы на Евросоюз. Зачем разделять?

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Если я вкладываюсь во что-то, то хочу получить результат.

П. БЕСЕДИН: А Россия не идёт в Евросоюз, мы отделены? Мы не вступаем туда, но мне не нравится позиция, когда некоторые люди в России противопоставляют себя Евросоюзу. Мы партнёрствуем.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Это слово мне очень нравится.

П. БЕСЕДИН: Курс Молдавии может быть одинаково и пророссийским, и проевропейским, одно не взаимоисключает другое. Задача России, Москвы, Кремля защитить в Молдавии наши интересы.

Пусть это будут конкретные партии, большинство или нет, но пусть там будет наше влияние, и мы должны в это вкладываться, почему нет? Там что, нет русских людей, мы их там не должны защищать? А Вы про ненависть.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Должны защищать.

П. БЕСЕДИН: Упустим Молдавию, как упустили в 2004 году Украину, и вообще обложимся странами, которые будут к нам сугубо негативны – это же нонсенс.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Давайте голосование запустим по Вашей позиции: вы согласны с Платоном Бесединым или нет?

Слушатель спрашивает: «Кто и сколько платил украинским студентам, выступающим за евроинтеграцию на Площади Независимости и жестоко избитым ОМОНом?»

П. БЕСЕДИН: Кто-то платил — понятно, что это было инспирировано Западом, но зачем это заново педалировать? Речь не об этом: я хочу, чтобы коллега, который задал вопрос, понял одну простую вещь – всегда есть раскалённое ядро, вокруг которого как ком накапливаются другие, и многие туда ходили не за деньги. Я жил там, и знаю, о чём говорю.

Ошибка нашего в том числе и населения, что мы всё время думаем, что проблема образовалась на простом месте, она здесь и сейчас: заплатили – они пошли. Нет – в Украину были вложены колоссальные ментальные, психологические средства, умственные, материальные для создания украинского сепаратизма, построенного на русофобии. У многих людей хватает энергии только на то, чтобы сказать: проплатили Майдан, а вот 1991 год, а вот австро-венгры придумали. Нет, в конце XVIII века были заложены основы украинского сепаратизма.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Останавливаю голосование: 61% с Вами, Вы победили. Говорят, что нужно решать внешние проблемы, но и не забывать о внутренних.

П. БЕСЕДИН: Я и не призываю забывать о внутренних. Не надо ничего противопоставлять. Что значит решать внутренние проблемы? Вы осознаёте, в какой стране мы живём? Мы живём в России, преемнице Советского Союза, Российской империи, мы огромный геополитический игрок, мы – стержень колоссальной русской цивилизации. Как мы можем не заботиться о русских, православных людях по всему миру, как можем не участвовать в геополитике, сузившись только на своём участке? Мы не Люксембург, не Норвегия.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Обвинят во всех смертных грехах.

П. БЕСЕДИН: Ну и что, что обвинят? Делай, что должен и будь, что будет. Есть хорошая фраза: грех – это то доброе, что сделано не вовремя и не к месту. Просто когда мы куда-то лезем, надо думать.

Я не предлагаю одеть бронежилеты, переть в Молдавию и подставляться – нет, во многом нас выманивают. Я говорил про украинский сепаратизм – это тоже было выманиванием, ловушкой для нас, и мы в неё угодили.

Но это не значит, что мы вообще не должны никуда выходить. Мы не аутисты, мы не будем сидеть в нашей конуре и прятаться – мы большой игрок, у нас такая роль, мы евразийская держава, это заложено в нашей культуре, мы по-другому не можем.

Русский человек – это всегда сострадающий человек. Когда ты общаешься с американцами, они другие, замкнутые. Я не предлагаю не решать свои проблемы, уходить в утопию, но я говорю, что мы должны контролировать пространство хотя бы вокруг себя, это крайне важно.

Ситуация в России вызвана тем, что мы не контролировали это пространство. Какая у нас была постсоветская политика в странах СНГ? Она была проигрышная и упадочная. Мы там потеряли сферу влияния, сям, где за копейки можно было купить верхушку, расслабились.

На примере Украины: мы подумали, ничего страшного, там же бывшие партийные бонзы, наши сотрудники, а оказалось, что главный по борьбе с идеологией в Советском Союзе Кравчук стал первым президентом и главным националистом Украины.

Я считаю, что мы должны очень чётко фиксировать и акцентировать наши сферы влияния. Молдавия – это часть СССР, там очень много наших людей, и это так просто не вытравишь. Нам кто-то пытается рассказать, что 10, 15 лет – и всё прошло. Нет, это сидит годами, мы в том числе и советские люди, и точки соприкосновения у нас есть.

Меня больше интересуют персонажи, которые кричат, что Молдавия – это Румыния. Кто это такие? С ними надо разбираться, это они нас ненавидят. Как можно молдаванину говорить о том, что он румын? Помните сюжет: «Одним словом, румын» в «Брате-2»? Он отвечает: «Так он же болгарин». А ему говорят: «А какая разница?»

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Это от незнания.

П. БЕСЕДИН: Да. Я хочу, чтобы и Вы, и слушатели услышали мою мысль: политика всегда вторична, она всегда работает с человеческой душой и его культурным уровнем. Культурная самокастрация, гуманитарная катастрофа, это слова Бродского, всегда ведут к потере гражданского общества. Произошла главная трагедия – колоссальная гуманитарная катастрофа в страна СНГ, поголовно, и это результат желания людей получить халяву. Сегодня я пойду в ЕС, и всё будет хорошо. Дали молдаванам безвизовый режим – и что?

С. АНДРЕЕВСКАЯ: На три месяца.

П. БЕСЕДИН: Какая разница? Где они, кто их там ждёт? Максимум: мыть туалеты, и то все места уже румынами заняты. О чём идёт речь? Я не случайно сказал, у меня много знакомых в Румынии. Я созванивался на днях со своими товарищами, которые рассказывали мне, что также больно переживают трагедию.

Люди устали терпеть, у них нет рынков сбыта. Зачем нам Молдавия? А зачем Молдавии Россия? Задайте этот вопрос. Сколько у нас было коньяков, винограда. Это не шутки пропаганды о том, что реально сады гниют, что некуда сбывать – это правда, и люди замучены безденежьем.

Молдаване, может, и ненавидят нас, но работают в России. Мы живём в одном пространстве, я за то, чтобы мы научились разговаривать друг с другом, с Европой в том числе.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: А когда мы перестали разговаривать?

П. БЕСЕДИН: У нас это постоянная проблема. Сложно назвать эту точку. Да никогда мы толком не разговаривали. Темы, которые мы сейчас обсуждаем, вечные, об этом можно и у Пушкина прочитать в его публицистических текстах.

У нас всё время спор: славянофилы, западники, о роли России. Они точно так же говорили. Мы такая страна, нам от этого никуда не уйти. У нас, с одной стороны, такие клозеты, что не дай боже, будки типа сортира, «М» и «Ж» деревянные, с другой – мы запускаем ракеты в космос, аналогов которых нет ни в одной стране мира. Такие мы эклектичные, огромная страна.

Когда я в прошлом году ехал по Дальнему Востоку, поражался, как человек, проживший большую часть жизни в Севастополе и Киеве, и два года в России. Мы живём в такой стране, давайте осознавать это и не говорить, что туда не надо, это не надо – надо подходить к вопросу конструктивно, любить свою страну не просто на словах, на криках о патриотизме.

Патриотизм – это критика, Вы правильно сказали, что нужно замечать проблемы. Меня жутко раздражают люди «ура-патриоты», но я бы их назвал «вау-патриоты», американцами, они не терпят любой критики, я это по Крыму очень чувствую. Критиковать надо, но критика должна быть конструктивная: мы должны критиковать и вносить конкретные предложения, отвергая – предлагай.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Сам ругаю, сам поглажу потом.

П. БЕСЕДИН: Мне очень нравится фильм «Дурак» Юрия Быкова, кто не видел – посмотрите, замечательный фильм. Человек погибает в конце, но он идёт против этой системы, будучи простым сантехником он пытается взломать матрицу равнодушия. Равнодушие – самое страшное, мы очень часто равнодушны, особенно в больших городах, я это вижу.

Главная трагедия в том, что мы замыкаемся в себе. Да, доллар растёт, где-то ужимаются расходы – ну и что? Когда я приезжал в Донбасс во время войны с гуманитаркой, то видел много разных людей, в том числе и тех, кому война помогала сродниться друг с другом, что очень важно. Я очень люблю собирать истории не такого плана, как Светлана Александровна Алексиевич, всю эту жуть, а истории нашего героизма, а героизм – это коллективный процесс.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Затронем тему Украины. Киев захотел вернуть Крым дипломатическим путём, предлагает создать форум при участии ЕС и США. А почему так поздно-то?

П. БЕСЕДИН: Никто ничего на самом деле не планирует, это смещение акцентов. У нас есть две точки конфронтации: первая – Крым, вторая – Донбасс. Только Россия начинает продавливать тему Донбасса, а мы видим, что и назначение Грызлова, и заявления господина Фрида о том, что санкции могут быть сняты, и позиция Франсуа Олланда говорят о том, что Россия достигает успехов именно в Донбассе в контексте Минских договорённостей — после этого делается ответный ход – давление на Крым.

Это не какая-то украинская инициатива, а спланированная стратегическая акция. Тут мы должны вспомнить сбитый турками наш самолёт, блокаду господинами Джамилёвым и Ислямовым, агентами турецкого Минобороны. Это придумал не я, это говорят они. Ислямов говорит: «Пока украинская оборонка чешется, турецкое Минобороны нас спонсирует».

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Какова цель у них?

П. БЕСЕДИН: Цель простая – давить, давить, давить Крым, как очаг напряжения.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Россия испугается, что ли? На что они рассчитывают?

П. БЕСЕДИН: Россия не испугается, идёт конфронтация с большей частью мира, а Крым – форпост передовой обороны, поэтому он выдерживает ударную волну. В какой-то мере это логичные шаги, но конкретно эти люди помимо отработки заказа, давления на Крым, чтобы загнать Россию в некую ловушку, преследуют ещё и меркантильные интересы, передел зон влияния.

Это абсолютно неконтролируемые террористические акты. Если мы будем делать какие-то заседания, то нужно говорить о том, почему вообще на территории государства разрешают террористические акты по взрыву ЛЭП, по тому, что люди в форме передвигаются. Эти люди занимаются антигуманной деятельностью, просто уничтожают людей, оставляют детей, стариков без света.

Когда первую ЛЭП взорвали, я был в деревне Бахчисарайского района, где одно крымско-татарское население. Я видел, как эти люди трудились, у кого-то теплицы, и как они пострадали; что творилось в больницах. Если господа Ислямов и Джамилёв борются за интересы крымско-татарского народа, как можно бороться, уничтожая и нанося вред? Это просто террористы.

У Достоевского в «Бесах»: новая волна терроризма – это всё в кашу, а дальше изменим мир. Террористы нынешние отличаются от террористов прошлого тем, что раньше террористы боролись против идеологического противника, можно даже дневники почитать, что убийства случайные воспринимаются как трагедии. А сейчас взрывы массовые, и то, что ИГИЛ делает – им абсолютно всё равно, кто умрёт: мирный житель или их единоверец.

Не хочется во всём видеть тень Белого дома, но США это инспирируют.

Как можно Крым вернуть, я не представляю. Мы очень важный момент всегда упускаем: Украина хочет вернуть Крым, но Крым – это не мячик, за которым собачка побежала, это территория с 2 миллионами человек, которые сделали свой выбор. Земля принадлежит людям. Хотят – пусть ещё референдум проведут, те же показатели будут.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Сколько ещё они будут цеплять Крымом?

П. БЕСЕДИН: Пока будет противостояние в Донбассе, пока есть возможность, пока не будет моста, пока мы полностью не станем автономными на данном этапе. Я мечтаю, что у нас украинская территория не будет вражеской. В первой части мы говорили о геополитике, а Украина – это не просто земля, где мы должны присутствовать, Украина – основа основ, и происходящее дико.

Бжезинскому принадлежит знаменитая фраза о том, что Украина – важнейший игрок на новой шахматной доске мира, и, оторвав Украину, мы ослабляем Россию, она перестаёт быть евразийской империей, и это правда. Я говорил про украинский сепаратизм: эту карту разыгрывали польская шляхта, Речь Посполитая, даже шведы, оказавшись под Полтавой, заключили договор с Мазепой. Украинский сепаратизм, который противоречит украинской хлебосольности, украинской нации – это разыгранная, инспирированная карта, которая создана в конце XVIII века.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Только сейчас получилось?

П. БЕСЕДИН: Нет, получалось всё время. Вспомните, откуда у нас появились лесные братья-бандеровцы, когда они резали своих же – откровенные русофобы в квадрате. В 1917 году вспомните недолгое существование украинской государственности с Грушевским.

История украинского сепаратизма – история лжи, предательств и абсолютной русофобии, и это не украинцы. Изначально Украина – другое государство. Есть хорошее украинское слово затышность, вот это Украина, и Украина всегда хлебосольная, лучшие жёны – всегда украинки. Украина – это не девицы из организации, которые демонстрируют свои половые признаки, а это та дивчина с косой и с караваем.

А нам всё время подсовывают неправильную Украину, навязывают не то. Конечно, эта карта будет разыгрываться. Мы проиграли войну за постсоветское пространство. Сначала мы проиграли в Третьей Мировой, Холодной войне, нас заставили платить дань, как татаро-монголы.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Почему Алексей Чалый подал в отставку?

П. БЕСЕДИН: Сложно сказать, тут целый комплекс причин.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Некоторые слушатели спрашивают, откуда Вы, где живёте. Вы из Севастополя, правильно? 

П. БЕСЕДИН: Да.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Чалый – это председатель Законодательного собрания Севастополя.

П. БЕСЕДИН: Чалый – символ крымской весны. Есть целый комплекс причин. Во-первых, есть личностный фактор, он, безусловно, личность, ярчайший пример харизматика, но он не командный игрок. Он был уникален, колоссален в формате именно крымской весны, а дальше эйфория закончена, от крымской весны к крымскому ренессансу. А чтобы был ренессанс, мало экзальтировать, нужно много работать.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: А чем он сейчас занимается?

П. БЕСЕДИН: Он вернулся, его попросили. Все возвращаются. Конфликт Чалого с властью и конфликт исполнительной и законодательных властей – это не просто конфликт личности, это конфликт мировоззрений, стратегий. Во время крымской весны он пришёл с новыми смыслами, новыми идеями, и конечно, эти идеи необходимо донести.

Важно, чтобы была корреляция между материком и нашим пока островком, нужен мост не только физический, но и метафизический. Чалый должен был брать на себя большую ответственность, но, к сожалению, отказался быть губернатором. Пришёл новый, начался конфликт интересов.

Чалый, как патриот, символ весны, встал на защиту севастопольских интересов, но это не значит, что люди в исполнительной власти враги, мы так не должны вопрос ставить. Не надо грызни, это украинская традиция, нам она не нужна, люди должны общаться и коррелировать друг с другом. И я бы хотел, чтобы Алексей Михайлович Чалый и Сергей Иванович Меняйло создавали Севастополь на волне диалога внутреннего и диалога Севастополя с Россией.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Слушатель Юрий из Санкт-Петербурга пишет: «Полностью Вас поддерживаю, отличный настрой. Если будем так смотреть на вещи, кризис нам не беда, Молдавия нам не помешает никогда», другой слушатель: «Существует ли опасность большей автономизации Крыма?» Почему опасность?

П. БЕСЕДИН: Тебе сделали прививку, если ты не смог её адаптировать под себя, ты болеешь, смог – стал сильнее. Крым – это лакмусовая бумага для всей России, проверка на прочность. Люди ехали туда причащаться, увидеть патриотизм, люди видели, каким был там идеал России, её новая модель. Мы смогли это услышать, интегрировать в наше общероссийское сознание. Смогли ли крымчане понять, что они – часть огромной страны? У нас немного другой менталитет в Крыму, мы должны это понимать.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Пришло время для вопросов слушателей. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Владимир, Санкт-Петербург. Со всем, что Вы говорите, я согласен. Не кажется ли Вам, что наши журналисты и СМИ не задают встречных вопросов западным коллегам? Я был в Испании, меня спросили, не страшно ли нам жить в России с президентом Путиным? Я ответил: а Вам с кем страшнее жить, если бы у вас был президентом Путин или госпожа Меркель? И у человека появился ступор в глазах, он понимает, что для него Путин другой политик.

Точно так же по юго-востоку Украины: там есть русские, они пришли защищать своих братьев и сестёр, из 7,5 миллионов 2,5 миллиона близких родственников в Донецке и Луганске. Не кажется ли Вам, что наша публицистика проигрывает западным партнёрам в жёсткости дискуссии?

П. БЕСЕДИН: Мы мало задаём ответных вопросов, но много кричим. Не только публицистика, у нас проигрыш в этом был всегда, это наша особенность. Есть совершенно разные школы журналистики, есть американская, наша, и они отличаются, люди там заточены под другое, мы проиграли в Третьей Мировой войне через образы, идеологию, мы отдали великую советскую мечту за коврижки, когда нам открыли обратную сторону этой советской мечты.

Я не хочу выступать против Сталина, но всегда есть две стороны, а мы часто видим только одну. Мне кажется, что наша сила не в том, чтобы задавать жёсткий вопрос, а в том, чтобы чётко формулировать позицию, в том, чтобы она была созидательной. Мы не сможем быть такими, как западные публицисты, журналисты, литераторы.

Наша проблема в том, что мы постоянно берём оттуда всё подряд, а потом начинаем это хаотически пересаживать. Убийственные реформы, которые у нас провели, медицинскую и образовательную, это взято оттуда – зачем это было делать? Мы всегда должны делать скидку на нашу психологию, наш менталитет, нашу геополитическую ситуацию.

А касательно диалогов кто кого, мы должны выступать со стороны правды. Может, общее для кого-то понятие, но правда, как истина и справедливость – это главная составляющая нашей страны, нашей русской цивилизации. Если мы будем отталкиваться от правды, а не сгущать краски, кого-то обелять или кого-то перевирать, тогда победим, мы всегда побеждали, когда с нами была правда.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, меня зовут Олег. Вы понимаете, что мы режем страну на куски, Крым – это же неотъемлемая часть Украины, Российской империи. Не кажется ли Вам, что федерализация Украины, которую мы поддерживаем с американцами, это уничтожение Украины, а она должна быть целой и неделимой с Россией, это один народ?

П. БЕСЕДИН: Олег, я понимаю Вашу эмоциональность, но давайте расставим точки над i и будем справедливы. Чтобы страна была цельной и неделимой, страна должна хотеть быть такой.

Я прожил в Украине 23 года, у меня не так много претензий, как у современной российской публицистики к Украине, я восхищаюсь этой страной и её народом. Но я категорически против той идиотической, бездарной политики, которую ввели в Украине власти с подачи Запада. Когда возводят на знамёна таких людей, как Степан Бандера, Шухевич, которые резали своих же братьев и сестёр так, как в фильмах ужасах не делают.

Как можно этих людей возводить на знамёна? Давайте плакаты Чикатило, Оноприенко, Чарльза Мэнсона будем целовать, не то лицо в икону вставляете. Запад и Восток Украины не Россия придумала. Вопрос с федерализацией решать украинцам, но вы видите, что нынешняя Украина трещит по швам, и обсуждать это должны украинские граждане, чтобы сохранить свою страну, а не мы с вами. А то, что Украина с Россией должны быть вместе, в этом я вас на 300% поддерживаю.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Вы поддерживаете Платона Беседина или нет – запускаем традиционное голосование в конце программы.

Только что появился комментарий Кадырова, следили за его скандалом с оппозицией?

П. БЕСЕДИН: Да.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: «Любой патриот должен давать по морде врагам России», — так глава Чечни прокомментировал итоги миллионного митинга, который сегодня прошёл в Грозном. Как относитесь к подобным «дебатам»?

П. БЕСЕДИН: Очень двояко: Рамзан Кадыров, действительно, стал представителем российской силы, это человек, который не боится говорить то, что у многих на уме.

К сожалению, очень много мы позволяем оппозиции в контексте неуважительного и расчеловечивающего отношения. Я не говорю сейчас о политической оппозиции, а об оппозиции духовной. Мне кажется, что Рамзан Кадыров – лидер большого масштаба,  и мне сложно представить, чтобы наш президент допустил такую фразу по отношению к людям, с которыми должен быть диалог.

Мы должны чётко выбирать фразы, патриоты должны быть символом России, образцом, нельзя допускать резкости, грубости, не нужно отвечать на провокации. 86%, которые поддерживают нашу страну в её желании быть собой – это реальность.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: А теперь о духовном: Год литературы прошёл, это Вас касается непосредственно. Я хочу поздравить Вас, Вы накануне стали лауреатом премии имени Л.М. Леонова в номинации «Молодые прозаики» за повесть «Воскрешение мумий».

П. БЕСЕДИН: Да, это повесть о Крыме.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: И литературной премии от «Справедливой России».

П. БЕСЕДИН: Да, премия называлась «В поисках правды и справедливости», что для меня – кредо по жизни.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Как эта премия реализовалась в физическом плане?

П. БЕСЕДИН: Наградили дипломами.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Год литературы плодотворный или нет?

П. БЕСЕДИН: Очень много было хороших, ярких, разных мероприятий, но если очень коротко, то нарушена связь между читателем и писателем, потому что утеряны институты критики, литературных журналов, книгоиздание у нас поглощено корпорациями. К сожалению, это так.

Но в то же время в России формируется уникальная прослойка думающих, понимающих читателей, и Россия по-прежнему остаётся словоцентричной страной. Если говорить про «Воскрешение мумий», о чуде воссоединения Крыма, то в основе этого чуда лежал русский логос и полифония мнений. Мы вспомнили про Кадырова, я всё-таки считаю, что сила России – в полифонии мнений, но с отстаиванием своей чёткой патриотической позиции.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: 85% с Вами, 15% нет. Дальнейших Вам успехов!

П. БЕСЕДИН: Спасибо большое.