Военные всем довольны. Ковитиди – о поездке сенаторов на базу Хмеймим в Сирии
Члены Совета Федерации отправились в САР 15 октября и посетили не только саму базу, но и пункт материально-технического обеспечения в Тартусе.
М. АНДРЕЕВА: Ольга Ковитиди сегодня к нам пришла в гости, член Комитета СФ по обороне и безопасности. Сенатор от Крыма, была в Сирии. Мы пытаемся вспомнить, с какого момента Асад стал нерукопожатным?
О. КОВИТИДИ: Мне сложно сказать, с какого времени, но могу сказать, что с самого начала, — а истоки ситуации в Сирии были намного ранее, и мы знаем, наверное, и период правления его отца, и то, как приходил к власти Асад.
М.А.: Случайно, в общем-то.
О.К.: Да, и в данном случае для нас самое важное не то, когда он стал нерукопожатным, а то, что наши войска в Сирии по приглашению официального правительства. Мы там званые, а остальных туда не звали.
И. ИЗМАЙЛОВ: А с кем летали?
О.К.: Делегация Совфеда, Комитет по безопасности и обороне. Возглавлял его Озеров, было два заместителя: Евгений Серебренников, Мухарбек Дидигов, Александр Суворов и я. Пять человек, одна женщина.
И.И.: А что вдруг?
О.К.: Это было достаточно предсказуемо, потому что буквально намедни Совфед одобрил соглашение, которое было заключено, приняла Госдума 25 августа — в Дамаске было заключено соглашение. Я этот закон докладывала в Комитете по безопасности и обороне, Виктор Алексеевич — в Сенате, и, когда мы были в Сирии, 14 октября, президент ратифицировал соглашение о размещении нашей базы.
М.А.: На чём вас доставляли?
О.К.: Меры безопасности были приняты, ситуация полностью контролируется Министерством обороны. Везде. Что важно — я впервые была на военной базе. Мы были в Таджикистане, но это страны ОДКБ, не рассматриваешь их как военные базы, а что касается Сирии — это здорово, достаточно серьёзная военная база, как наши ребята служат контрактные — это сильная контрактная армия. Условия хорошие, просто на пятёрку. Просто сборные боксы, которые собираются.
И.И.: Жарко?
О.К.: В Сирии — тридцать.
М.А.: Из Москвы — прекрасно.
О.К.: Если бы ещё не стреляли! Что слышали мы — ну, конечно, наша авиация, вы же знаете, достаточно серьёзные машины находятся, гудит всё, земля дрожит. Но к этому привыкаешь. Мы там пробыли сутки.
М.А.: Ночевали?
О.К.: Да, ночью ярче всего слышно.
И.И.: Все летали — и пели, традиция хорошая. С военными, служба тяжёлая, напряжённый режим. Отдохнули или рабочая поездка?
О.К.: Люблю петь, но мы там не пели. И не пили, скажем так. Мы там работали. Программа была достаточно напряжённая, буквально утром была встреча с командующим группировкой, мы были в штабе, смотрели сердце всего управления группировкой. Что мы увидели — очень серьёзно, нам ничего не страшно. Одним словом, наше Минобороны видит всё, это выводится на центральный пульт к Шойгу, это здорово. Были в госпитале, что важно, в центре примирения. Наверное, на меня большее впечатление это произвело.
М.А.: Присоединяются наши коллеги телевизионные. Антон Гладышев выходит на связь.
А. ГЛАДЫШЕВ: Вы общались с нашими военными на базе Хмеймим. Как они себя там чувствуют в Сирии, ребята, всё ли им нравится?
О.К.: Общались мы не только с военными, посетили пункт материально-технического обеспечения в Тартусе, запомнилось, что наши ребята там общались много, разговаривали, ну, производит впечатление, что многих наш председатель комитета спрашивал — какой это контракт, первый, третий? Был один военнослужащий — у него уже шестой. Было бы плохо, он бы не служил.
Не доверяют сирийской стороне — фрукты, овощи… Хлеб пекут там из нашей муки.
И.И.: А у вас секретная миссия была? О каких-то темах не можете говорить?
О.К.: В принципе, можем говорить обо всём.
И.И.: Этот котёл по Алеппо, то, что мы услышали о приостановке ударов. О чём речь, кто, помимо сирийцев, ИГИЛ* может находиться там, в этом котле?
О.К.: Тут ситуация прозрачная достаточно, надо отдать должное министрам. Мы туда зашли для борьбы с международным терроризмом и улаживания этого конфликта, то, о чём я первоначально говорила, наши центры примирения делают огромную работу, примиряя стороны. Основная функция примирения — и в ситуации по Алеппо. В одностороннем порядке наши ВКС прекращают сегодня те действия, которые происходят в Алеппо, восточный Алеппо сегодня — гуманитарная чтобы была пауза, мы прекращаем эти действия. Хотя прекрасно понимаем, что это может быть использовано как для перегруппировки сил, так и для каких-то определённых действий. Те шесть коридоров для гражданского населения — всем понятно, что будут сбривать бороды, переодеваться, пытаться смешаться с гражданским населением… Два коридора для боевиков. Как это будет происходить — с завтрашнего дня начнут работать наши эксперты в Женеве, чтобы определиться. Это прекрасный повод для США, чтобы они начали исполнять соглашения, которые были. Мы говорим: мы первые начинаем. Операция в Мосуле — там кольцо не замкнуто, есть коридор в сторону Сирии. Мы понимаем, что, может, это случайность, а может, и нет. Там, по-моему, 1,5 млн. Даже треть побежит — куда, в Сирию? Как мы определим, кто террорист, кто нет? Есть свобода для принятия политического, военного решения. Ситуация неоднозначная.
М.А.: У военнослужащих какие настроения?
О.К.: У солдат есть команда, они исполняют. Рассуждать здесь не нужно. Есть люди, которые думают, какие команды. Каждый начнёт высказывать точку зрения — будет не армия, а бардак. Относительно того, что происходит в Сирии, — наши военные прекрасно понимают, что мы туда зашли надолго. Обсуждаются вопросы того, чтобы перевозить туда семьи. Мы дали дипломатический иммунитет военнослужащим в Сирии — здорово, они фактически как дипломаты работают, когда выходят к гражданскому населению, примиряют населённые пункты, мы же знаем, там и шииты, и сунниты. Они все разные.
М.А.: А про семьи — когда это произойдёт?
О.К.: Принято решение, что база будет бессрочная. То, где мы были, — всё делается хорошо, надёжно. Даже сады видели, цитрусовые. Порядок, чистота — здорово! Рассматривается вопрос, что нужна школа, детсады… Мы зашли туда созидателями, чтобы обеспечить в регионе порядок, мир…
М.А.: Часто кто-то приезжает, какие-то звёзды, Олег Газманов вот одним из последних там был. Они как-то рады этим визитам? Или наоборот?
О. КОВИТИДИ: Я хочу сказать, во-первых, форма замечательная. Вот мы заходили в казармы, их казармами и не назовёшь. Лётчики боевые — кто-то спит, кто-то тренируется. Все условия созданы замруководителя группировки для того, чтобы можно было тренироваться, поддерживать свою форму, но и отдыхать. Они очень рады, когда кто-то приезжает. Очень рады, и это здорово. Но я хотела бы сказать о том, вот почему мы сейчас видим такую позицию США. Потому что нас никто не ждал, нам говорили: "В Чёрном море вы не будете!" Всё равно пытались базы НАТО разместить в 2006—2007 году. Они понимали. Крым — субъект РФ. Чёрное море наше. И снова здравствуйте!
Естественно, что нужно видоизменять геополитическое восприятие России как великой державы, поэтому наш президент и выходит в моря и достаточно серьёзно говорит.
М.А.: А как к женщине относятся именно на базе? Всё-таки другая культура.
О.К.: Какая другая культура? У нас там женщины служат в армии.
М.А.: Много?
О.К.: Ну, я, по крайней мере, видела. Вообще, очень интересно у нас работают военные психологи. Во-первых, великолепно оборудовано. Это не один, не два и не три человека, когда вот после боевых действий наши военнослужащие могут получить помощь психологов. Поэтому там женщины
М.А.: Там ещё служебных романов нет, как это обычно бывает?
О.К.: Вы знаете, я как-то не акцентировала внимание. Могу лишь сказать о том, что там порядок. И Александр Владимирович Дворников очень серьёзно за этим следит. И я понимаю, что постоянная связь идёт с главнокомандующим, постоянная связь идёт с министром обороны. Здорово!
М.А.: Интересно, что все продукты питания доставляются отсюда. Да?
О.К.: Да, безопасность полностью обеспечена. Ну, и питание хорошее, хочу вам сказать.
И.И.: Тоже поели?
О.К.: Ну, конечно, угощали нас. Здорово!
* Организация запрещена на территории России решением Верховного суда.