В августе 44-го. Почему Красная армия не спасла Варшаву?

Вторая половина июля 1944 года — момент грандиозной военной катастрофы вермахта. После разгрома группы армий "Центр" в Белоруссии Красная армия начала освобождение Польши. Для поляков в целом это означало спасение. Однако, с точки зрения польского партизанского подполья, ситуация вовсе не была такой уж однозначной.

Партизаны появились в Польше уже в конце сентября 1939 года. Армия была разгромлена стремительно, но в Польше оставалось достаточно людей, готовых продолжать бороться с нацистами. Подпольное движение получило название "Армия крайова", то есть "внутренняя армия", в противоположность "внешней" — польским частям в составе РККА и английских войск. Политически АК подчинялась польскому эмигрантскому правительству в Лондоне. Отношения с советскими партизанами у них были сложными и обычно зависели от воли конкретных командиров. Иногда удавалось наладить сотрудничество, иногда в лесах происходили перестрелки.

В целом АК не была дружественным Советскому Союзу формированием. Эмигрантское правительство исходило из "доктрины двух врагов" и было готово к сотрудничеству с СССР только при условии передачи Польше Кресов — западных Белоруссии и Украины — и признания "лондонцев" в качестве единственной легитимной власти. Чтобы противостоять влиянию СССР, был разработан единый план "Буря".

Его смысл состоял в том, чтобы с подходом РККА поднимать восстания и перехватывать власть в крупных городах Польши и Кресов, после чего разговаривать с русскими с позиций полноправного хозяина. Требовалось подгадывать так, чтобы вермахт уже не успевал подавить эти выступления прежде, чем немцев сомнут русские. Летом 1944-го в рамках плана "Буря" поднимались восстания в Вильнюсе, Львове, других городах. Правда, во всех случаях события шли по одному сценарию.

Восстание происходило, РККА пользовалась помощью повстанцев, одновременно спасая их от гибели, после чего отряды поляков разоружались. Рядовых и младших командиров ставили в строй — они служили в Войске Польском в составе РККА, а верхушка шла под арест.

Большинство рядовых подпольщиков не было посвящено в замыслы правительства. Эти люди искренне хотели помочь разбить нацистов, и именно они оказались более всего поражены реальным ходом операции "Буря". 

Отряды в Варшаве, несмотря на все усилия, оказались очень слабо вооружены, они располагали буквально одной винтовкой на пятерых. Почти все повстанцы, за исключением нескольких ударных отрядов, имели в лучшем случае револьверы и коктейли Молотова. Тем не менее верхушка "Армии крайовой" и эмиграционное правительство собирались бросить это войско в бой, понимая, что других шансов взять власть в Варшаве не будет.

Стальная волна

18 июля началось наступление левого крыла 1-го Белорусского фронта к польской границе. Удар оказался таким сильным, что сразу же опрокинул противостоящие немецкие войска. Красноармейцы быстро продвигались к пограничным столбам.

Рокоссовский имел два очевидных варианта действий. Или использовать танковую армию для замыкания нового кольца окружения вокруг Бреста, или бросить её как можно скорее к Висле, чтобы захватить плацдармы за рекой. Командующий 1-м Белорусским фронтом уже имел в виду освобождение польской столицы и исходил из вполне здравой мысли: Варшава находится на западном берегу Вислы, и именно по западному берегу лучше всего к ней прорываться. Идея полностью уничтожить несколько немецких дивизий под Брестом тоже имела привлекательные стороны. Однако в планирование вмешались соображения политики.  

Сталин твёрдо намеревался обеспечить лояльность Польши Советам после войны. Интересы безопасности Советского Союза, конечно же, требовали дружественной Польши. Эмигрантское правительство эти требования, безусловно, не удовлетворяло. Зато в СССР уже была создана замена ему — Польский комитет национального освобождения. Однако для того, чтобы продемонстрировать ПКНО в качестве легитимного правительства, требовалось контролировать какой-либо крупный польский город, где его можно было бы разместить. На эту роль вполне годился ближайший к позициям Рокоссовского город Люблин. 21 июля Рокоссовский получил директиву Сталина:

Не позже 26–27.7.1944 г. овладеть городом Люблин... Этого настоятельно требует политическая обстановка и интересы независимой демократической Польши.

Рокоссовский тут же отдал соответствующие распоряжения. Прогрохотав мимо идущих на запад пехотных колонн, 2-я танковая армия Семёна Богданова устремилась к Люблину. Танки пошли в атаку с рассветом 22 июля. Немецкую передовую попросту переехали, некоторые бригады днём сообщали о полном отсутствии сопротивления. Люблин был быстро захвачен, на дорогах вокруг города танковые бригады давили обозы и собирали толпы пленных.

В самом Люблине возникли трудности. Плотная застройка старинного города сковывала манёвр танковых бригад, а мотострелки не могли провести зачистку быстро. Правда, в городе вспыхнуло восстание АК и поляки оказали посильную поддержку танкистам. Командарм Богданов, верный привычке командовать боем с переднего края, получил тяжёлое ранение, и его подменил начальник штаба армии Алексей Радзиевский. Ещё до полудня 24 июля организованное сопротивление в Люблине сломили. Более двух тысяч немцев во главе с группенфюрером СС попали в плен.

С военной точки зрения атака на Люблин отвлекла 2-ю танковую от захвата плацдармов. Демблин и Пулавы не удалось взять с ходу, мосты взлетели на воздух, и планы вырваться на оперативный простор западнее Вислы рухнули. Однако Рокоссовский не утратил оптимизма и погнал танковую армию на север, вдоль Вислы по восточному берегу — в сторону Варшавы.

Лавина танковой армии неслась на север, расчищая берег Вислы для пехоты. Плацдармы в итоге захватывались стрелковыми дивизиями, подходящими под прямым углом с востока, а танковая армия шла всё дальше и дальше. Сопротивление поначалу было слабым, но 26 июля танкисты впервые столкнулись с серьёзным противником.

Лоб в лоб

Пока Рокоссовский и Радзиевский прорывались в глубину Польши, на противоположной стороне фронта германский фельдмаршал Модель изо всех сил старался спасти фронт от полного развала. В его руках оказалось сразу пять свежих танковых дивизий, включая элитные подразделения "Герман Геринг", "Викинг" и "Мёртвая голова".

В пылу битвы русские пропустили момент, когда на флангах наступающих начали накапливаться немецкие боевые группы. Радзиевский уже видел впереди окутанные дымом кварталы Праги — пригорода Варшавы. К тому же пока 2-я танковая шла паровым катком на север. Однако разумный риск быстро превратился в настоящую авантюру, когда головной танковый корпус пошёл в глубокий охват Праги на север и северо-запад. Чего Радзиевский не знал, так это того, что его 30-тысячная армия примерно на 400 танках наступает уже на группировку в 50 тысяч немцев при более чем 600 боевых машин.

А что же Варшава? 21 июля на конспиративной квартире собралось совещание. Участвовали командующий "Армией крайовой" Тадеуш Коморовский и его штабные офицеры. Было решено выступать в ближайшие дни. В Варшаве нарастал хаос. Из города начали бежать немецкие тыловики, полиция сидела на чемоданах. Канонада приближалась, и 28-го числа бои начались в дальних восточных пригородах.

Восстание назначили на вечер 1 августа.

В это самое время начался контрудар, задуманный Вальтером Моделем. Втянувшиеся в бой советские бригады попали под удар с запада, востока и севера. На рассвете 1 августа, за несколько часов до начала восстания в Варшаве, равнина к востоку от неё стала логовищем огня. Сотни танков с обеих сторон вели отчаянное сражение. 

Радзиевский не потерял головы. Окружённый корпус сохранил порядок и вёл бой, а в это время отставшие части армии собрались в кулак. В ночь на 4 августа к окружённым пробили узкий коридор, и по нему основная масса попавших в котёл вышла на свободу.

Подошедшая пехота поставила крест на развитии немецкого контрудара. Тем не менее ожесточённый бой длился до 8 августа. Одновременно Модель бросил уцелевшие резервы южнее — против Магнушевского плацдарма за Вислой. В результате Радзиевскому пришлось, по сути, растащить армию для поддержки стрелковых частей на разных участках. Они остановили контратаки немцев, но о Варшаве не было и речи. 

В это время в Варшаве уже вовсю громыхало восстание. Оно началось всего через несколько часов после того, как 2-я танковая армия РККА перешла к обороне под ударами. В момент, когда последние советские танкисты ещё пробивались из окружения, части СС начали зачистку Варшавы, убивая всех подряд.

Десант на западном берегу Вислы высадился 15 сентября, когда восстание было уже почти подавлено.

Тогда считать мы стали раны

Людские потери 2-й танковой оказались сравнительно небольшими для такой битвы: 409 погибших и 390 пропавших без вести. Безусловно, 800 погубленных жизней — это трагедия, но говорить о разгроме и тем более уничтожении корпусов и армий никак не приходится.

Танковое сражение под Радзимином интересно в нескольких отношениях. Во-первых, Моделю всё же удалось положить конец поразительным успехам советских войск. Для этого ему пришлось извлечь драгоценные резервы буквально отовсюду, но наступление РККА в итоге всё же затормозилось.

С другой стороны, для 50-тысячного войска с сотнями "пантер" и "тигров" две потрёпанных советских бригады — откровенно бледный результат.

Можно ли говорить о сознательной остановке наступления РККА на Варшаву в августе 1944 года? Безусловно, нет. Остановка произошла по чисто военной причине. Сначала 2-я танковая армия была вынуждена вести очень тяжёлое встречное сражение против немцев, пользующихся локальным преимуществом в силах. Затем ударную группировку напротив Варшавы вообще пришлось демонтировать, чтобы спасти Магнушевский плацдарм, шатающийся под ударами.

Польские и пропольские историки рассматривают ситуацию под Варшавой так, как будто немецких резервов не было вообще или пять свежих танковых дивизий можно не принимать в расчёт.

Советские танки не могли рвануться на помощь Варшаве по прозаической причине: им приходилось сражаться с появившимися на берегах Вислы немецкими танками. Как ни крути, а выручить десятки тысяч своих товарищей в окружении под Радзимином и на Магнушевском плацдарме было важнее, чем спасать поляков в городских развалинах.