Регион

Уведомления отключены

10 декабря 2017, 15:00

Отшельник. Почему Солженицына ненавидели и коммунисты, и либералы?

11 декабря 1918 года родился Александр Солженицын — знаменитый писатель, лауреат Нобелевской премии и человек, чья жизнь и творчество до сих пор вызывают ожесточённые споры. Коммунисты ненавидели его за антисоветские высказывания, либералы и демократы считали его чуть ли не фашистом и антисемитом. Первоначально поддержанный советскими властями, он был выслан из страны, а в изгнании он не вписался в западную модель. Лайф вспоминает историю жизни человека, который проделал путь от провинциального школьного учителя до одной из знаковых фигур ХХ века.

Фото: © РИА Новости/Д. Коротаев, Википедия

Фото: © РИА Новости/Д. Коротаев, Википедия

Хотя существует популярное мнение, что Солженицын с рождения был чуть ли не убеждённым антисоветчиком, это не так. Напротив, в молодые годы он был правоверным коммунистом и нисколько не сомневался в марксизме. Ещё до войны он мечтал о карьере писателя и даже начал делать наброски романа с говорящим названием "Люби революцию".

Он был активным комсомольцем, принимал участие во всех комсомольских общественных делах, характеризовался исключительно положительно. В ростовском институте слыл круглым отличником и произвёл такое впечатление на преподавателей, что те предлагали ему поступить в аспирантуру.

В 1939 году начал заочно получать второе высшее образование в Институте философии и литературы. Однако так его и не окончил из-за начавшейся войны.

Война

Коллаж. Фото: © РИА Новости/Александр Лесс, Долягин, Википедия

Коллаж. Фото: © РИА Новости/Александр Лесс, Долягин, Википедия

В современных коммунистических кругах весьма популярна байка о том, что Солженицын на фронте не был, а отсиделся в тылу. А когда, дескать, его хотели отправить на фронт, по-хитрому дезертировал, разослав знакомым письма с контрреволюционными утверждениями. Правда, не совсем понятно, зачем нужны такие сложности за три месяца до окончания войны? Создавать фиктивную контрреволюционную организацию на передовой — всё равно, что тушить пожар бензином.

Разумеется, всё это — откровенная ложь современных обличителей. Солженицын провёл в армии почти три года. Из них на фронте — почти два года. С весны 1943 года до февраля 1945-го. За это время Солженицын был награждён орденом Отечественной войны 2-й степени, орденом Красной Звезды и дважды повышен в звании (дослужился от лейтенанта до капитана). Не совсем понятно, зачем же патологического труса и дезертира (будто бы отсиживавшегося в тылу) награждать боевыми орденами, да ещё и дважды повышать в звании? И не какими-то дежурными медальками, которые раздавали направо и налево, а весьма уважаемыми наградами. Орден Красной Звезды вручался за мужество и отвагу в боях или же за умелые боевые действия, нанёсшие большой урон врагу. А орден Отечественной войны 2-й степени заслужить было ещё труднее. Тем же артиллеристам его давали минимум за уничтожение трёх вражеских артиллерийских батарей.

Солженицын действительно не находился непосредственно на передовой и в рукопашных схватках не участвовал. Но не потому что прятался, а потому что командовал батареей звуковой разведки. Их целью было вычисление координат вражеской артиллерии по звуку её выстрелов и корректировка огня по ним. Не самая простая работа, требующая хорошей подготовки по физике и математике. Но и в тылу он точно не отсиживался. Звуковая разведка располагалась в непосредственной близости от передовой, примерно в двух-пяти километрах позади неё.

Заключение

Коллаж. Фото: © РИА Новости, Википедия

Коллаж. Фото: © РИА Новости, Википедия

Но каким же образом неглупый человек мог так банально попасться бдительным особистам? Неужели Солженицын не знал, что вся военная корреспонденция проверяется?

Сам он утверждал, что прекрасно знал, но недооценил пару моментов. Во-первых, он считал, что ничего сверхкрамольного своему другу не пишет, во-вторых, он был уверен, что письма читают "молоденькие фифочки", которых интересует только возможное разглашение военной тайны и координат, а он ничего такого не писал.

В начале февраля 1945 года капитан Солженицын был арестован. Его дело рассматривал не суд и не военный трибунал, а внесудебный орган — Особое совещание. Тот факт, что он получил только восемь лет исправительно-трудовых лагерей, говорит скорее о том, что ничего серьезного на Солженицына у следствия не было (до десяти лет в те времена давали либо в связи с полным отсутствием улик и признательных показаний, либо в связи с незначительностью преступления).

Из восьми лет своего срока последние два с половиной года Солженицын провёл в исправительно-трудовых лагерях. До этого он находился в так называемых шарашках, куда свозили образованных осуждённых для работы над новинками техники. При этом режим в шарашке и лагере очень сильно отличался. Хотя заключённые шарашек и не имели свободы перемещения, распорядок их дня был гораздо мягче лагерного, а питание многократно лучше. Вместо тяжёлого физического труда они занимались интеллектуальным. Шарашки находились не в тайге и вечной мерзлоте, а в крупных городах, заключённые имели возможность встречаться с родственниками. Но всё равно это было заключение, хоть и сравнительно мягкое в сравнении с настоящими лагерями.

Летом 1950 года Солженицын из-за конфликта с начальством был этапирован в Особлаг № 11 в Экибастузе, где провёл последние годы своего срока. Освободился он за несколько недель до смерти Сталина, однако вернуться в европейскую часть СССР не мог, поскольку был оставлен на вечное проживание в одном из сёл Южного Казахстана, где следующие три года проработал школьным учителем.

В середине 50-х началась первая волна реабилитации осуждённых в сталинское время. Солженицын писал письма в Москву, сначала Хрущёву и в генеральную прокуратуру, а затем отдельно Жукову. В результате Солженицыну отменили вечную ссылку и он смог вернуться в РСФСР. Ещё через несколько месяцев он был полностью реабилитирован.

Внезапный успех

Коллаж. Фото: © РИА Новости/Александр Лесс, Владимир Федоренко, Википедия

Коллаж. Фото: © РИА Новости/Александр Лесс, Владимир Федоренко, Википедия

Следующие несколько лет Солженицын жил в Рязани, работал школьным учителем и писал рассказы в стол. Волна разоблачения сталинского культа личности, начатая ХХ съездом КПСС в 1956 году, быстро пошла на спад. Но в 1961 году Хрущёв, разделавшийся со всеми политическими соперниками, решил завершить начатое. На XXII съезде партии культ Сталина вновь был развенчан с партийных позиций, а также решено было переименовать все носящие сталинское имя объекты и вынести его тело из Мавзолея.

Солженицын решил, что на этой волне, пожалуй, можно попытать счастья. Авось и опубликуют какой-нибудь рассказ небольшим тиражом. Через целую цепочку знакомых он передал в журнал "Новый мир" рукопись "Одного дня Ивана Денисовича", описывающую обычный будний день заключенного.

Рукопись прочёл редактор журнала, влиятельный советский литератор Твардовский, который был настолько ошеломлён, что дал прочитать её самому Хрущёву. Через несколько дней он записал в дневнике: "Счастье, что эту новую (после чёрной клеенчатой) тетрадь я начинаю с записи факта, знаменательного не только для моей каждодневной жизни и не только имеющего, как мне кажется, значение в ней поворотного момента, но обещающего серьёзные последствия в общем ходе литературных (следовательно, и не только литературных) дел: Солженицын ("Один день") одобрен Никитой Сергеевичем.

Боюсь предвосхищений, но верится, что опубликование Солженицына явится стойким поворотным пунктом в жизни литературы, многое уже будет тотчас же невозможно, и многое доброе — сразу возможным и естественным".

Хрущёв действительно ознакомился с произведением. Ему вслух прочитал его помощник Лебедев. На генсека рассказ тоже произвёл такое большое впечатление, что он дал почитать его Микояну и Ворошилову. Они тоже оказались под впечатлением. Тогда Хрущёв распорядился распечатать два десятка экземпляров для чтения высшей номенклатуре и вызвал к себе Твардовского, чтобы поделиться с ним мыслями о рассказе.

Твардовский так описывал реакцию Хрущева: "Я начал читать, признаюсь, с некоторым предубеждением и прочёл не сразу, поначалу как-то не особенно забирало. Правда, я вообще лишён возможности читать запоем. А потом пошло и пошло. Вторую половину мы уж вместе с Микояном читали. Да, материал необычный, но, я скажу, и стиль, и язык необычный — не вдруг пошло. Что ж, я считаю, вещь сильная, очень. И она не вызывает, несмотря на такой материал, чувства тяжёлого, хотя там много горечи. Я считаю, эта вещь жизнеутверждающая… И написана, я считаю, с партийных позиций".

Хрущёв дал добро на публикацию, а Твардовский почти танцевал от счастья. Произошла почти голливудская история. Никому неведомый начинающий писатель со сложной судьбой в один миг превратился в литературную знаменитость. Его сразу же приняли в Союз писателей, рассказ несколько раз напечатали крупными тиражами — сначала в крупных журналах, а потом отдельной книгой.

Переводы рассказа моментально появились в других странах. Начинающий Солженицын стал не просто советской, а мировой литературной знаменитостью.

Опала

Н.А. Щёлоков. Фото: © РИА Новости/Александр Лесс, Википедия

Н.А. Щёлоков. Фото: © РИА Новости/Александр Лесс, Википедия

Однако уже в 1964 году Хрущёва отправили на пенсию и тренд на десталинизацию быстро заглох. Брежневское правление проходило под девизом: "Забудем всё плохое". С одной стороны, Сталина перестали ругать, но с другой — никто его и не хвалил. Покойного вождя просто старались лишний раз не вспоминать.

В этих условиях Солженицын стал не просто не нужен, но и неудобен. Новые произведения писателя не печатали, и они уходили в самиздат. Тогда он решился на радикальный шаг, написав в 1967 году "Письмо к съезду" и адресовав его советским писателям. В нём он выступил против сложившейся системы цензуры, негодовал из-за того, что его лишили возможности печататься и так далее.

Письмо вскоре попало и в зарубежные СМИ. С этого момента Солженицын стал рассматриваться Кремлём уже не как неудобный и неуместный писатель, а как политический деятель и при том враждебный.

После того как на Западе вышло несколько его произведений, неопубликованных в СССР, против писателя в советской прессе была организована шумная информационная кампания, в ходе которой "официальные" писатели клеймили его разными нехорошими словами.

Однако вскоре Солженицыну была присуждена Нобелевская премия по литературе. Вполне очевидно, что данное решение имело политический подтекст, что понимал и признавал и сам писатель. Но оно в некотором роде оградило его от серьёзных неприятностей. Всё же сажать нобелевских лауреатов "за политику" не решались ни Сталин, ни Гитлер, не говоря уже о Хрущёве.

К этому моменту у писателя уже был готов знаменитый "Архипелаг ГУЛАГ". Эту книгу часто обвиняют в лживости на основании преувеличенных цифр репрессированных. Однако данная книга является художественным произведением, а не научным исследованием. Обвинять художественные произведения во лжи — это как-то уж слишком.

О книге знали в КГБ и даже негласно пытались заключить с писателем сделку. Он отказывается от её публикации на Западе, а в обмен ему разрешают напечатать несколько политически безобидных произведений. По этой причине Солженицын несколько лет удерживал книгу от публикации, но в итоге так и не договорился.

Неожиданный благодетель

Ю.В. Андропов. Коллаж. Фото: © РИА Новости, Википедия

Ю.В. Андропов. Коллаж. Фото: © РИА Новости, Википедия

Солженицын несколько лет воздерживался от резких шагов в том числе и потому, что у него появился влиятельный сторонник в высшей номенклатуре. Речь идёт о министре внутренних дел Николае Щёлокове, весьма близком к Брежневу.

Щёлоков находился во враждебных отношениях с руководителем КГБ Андроповым. Их ведомства соперничали не только за финансирование и влияние, личные отношения между их главами также были весьма натянутыми. Поскольку преследованием "политических" занималось КГБ, Щёлоков в пику Андропову начал поддерживать Солженицына.

Когда Солженицын начал работу над "Августом 1914-го" министр лично распорядился предоставить ему старые карты из штабных архивов. Когда полуопальные Ростропович и Вишневская приютили у себя на даче в Жуковке писателя, которому негде было жить в Москве, Щёлоков, друживший с ними, демонстративно отказался подключать к делу МВД (у писателя не было прописки). При этом дача министра находилась по соседству с дачей Ростроповича и он прекрасно знал, где живёт Солженицын, более того, порой даже заходил с ним пообщаться.

Щёлоков слал Брежневу записки с предложениями по Солженицыну. Если Андропов предлагал избавиться от писателя, изгнав его из страны, то Щёлоков, напротив, предлагал "задушить его в объятиях". То есть дать квартиру в Москве, напечатать большим тиражом основные произведения и быть более гибкими в отношении писателя. Министр предостерегал от повторения ошибок с Пастернаком, травля которого привела к обратному результату — огромному росту его популярности за пределами СССР. Однако в итоге победила линия Андропова.

Изгнание

Елизавета Воронянская. Коллаж. Фото: © РИА Новости, Википедия

Елизавета Воронянская. Коллаж. Фото: © РИА Новости, Википедия

Летом 1973 года КГБ провело обыск у помощницы писателя, пожилой библиотекарши Воронянской. Искали рукопись "Архипелаг ГУЛАГ". После нескольких допросов её освободили, и, придя домой, она покончила с собой. Узнав об этом, Солженицын сразу же распорядился начать печать книги за границей (несколько лет он не давал на это согласия).

Вскоре выход книги Солженицына на Западе уже обсуждался на заседании Политбюро. Большинство проголосовало за арест писателя, однако позднее, в узком кругу Брежнева решение было пересмотрено в пользу высылки.

12 февраля 1974 года Солженицын был арестован, принудительно лишён советского гражданства и на следующий день вывезен самолётом в ФРГ. После этого все советские издания произведений писателя были изъяты из библиотек.

Поначалу он был весьма популярной фигурой, ездил с выступлениями по европейским странам, встречался с политическими лидерами. Но постепенно писатель начал отстраняться от той роли, которую ему готовили. От него ждали страстного обличения коммунизма и восхваления либеральных ценностей, но Солженицын видел в них немногим меньше плохого, чем в коммунизме, и регулярно критически отзывался о них. В итоге Солженицын стал неудобен и в западных странах. Да, он по-прежнему был величиной, но выступал всё реже, не находя понимания.

Писатель обрушился с обвинениями на "Радио Свобода", упрекая в идеологической цензуре. Он утверждал, что ему ставят всяческие препятствия в отстаивании его державно-патриотических взглядов, требуя славить демократию.

Фото: © РИА Новости/А. Натрускин

Фото: © РИА Новости/А. Натрускин

На этой же почве у него произошла размолвка и с советскими диссидентами, как оставшимися в стране, так и эмигрировавшими на Запад. Диссиденты, как правило, придерживались абстрактных взглядов "за всё хорошее" и для них были неприемлемы убеждения Солженицына, которые они считали националистическими и едва ли не фашистскими.

Многие диссиденты, прежде видевшие в нём кумира, отвернулись от него после того, как он не оправдал их ожиданий, начав критиковать не только коммунизм, но и демократию. С наиболее радикальными советскими "западниками" у него возникли непреодолимые разногласия. Они обвиняли его в том, что он заразился традиционной паранойей, что Запад будто бы враждебно настроен к России. Солженицын винил их в том, что они презирают не коммунизм, а Россию и русский народ. Его обвиняли в излишнем пафосе и дидактичности, считая, что Солженицын возомнил себя новым ветхозаветным пророком Моисеем, который будто бы должен вывести русский народ из советского плена.

В результате ожесточенной полемики в рядах эмиграции произошёл раскол. Патриотическая часть сгруппировалась вокруг Солженицына, остальные объединились в либеральный/демократический лагерь, ярким представителем которого был эмигрировавший писатель и диссидент Синявский, который остро полемизировал с Солженицыным.

Православно-патриотический уклон не остался незамеченным в западных странах. Саркастичные журналисты прозвали его "славянским Хомейни".

Солженицын и атомная бомба

Коллаж. Фото: © РИА Новости, Википедия

Коллаж. Фото: © РИА Новости, Википедия

Ещё в советское время зародилась устойчивая легенда, согласно которой Солженицын выступил в американском конгрессе и призвал США сбросить атомную бомбу на СССР. Легенда оказалась настолько крепкой, что остаётся весьма популярной до сих пор. Разумеется, ни к чему подобному он никогда не призывал. В данном случае в его уста была вложена фраза одного из героев "Архипелага ГУЛАГ" — заключённого, который в отчаянии кричит надзирателям в лагере: "Будет на вас Трумэн! Бросят вам атомную бомбу на голову!"

Более того, когда в начале 80-х его вместе с группой диссидентов-эмигрантов пригласили к президенту Рейгану, он был единственным, кто отказался. Пояснив, что считает себя не диссидентом, а русским писателем. Кроме того, он был возмущен тем, что советники не рекомендовали Рейгану встречаться с писателем один на один, поскольку он является "крайним русским националистом".

В открытом письме Рейгану он писал: "Я люблю своё отечество и оттого хорошо понимаю, что и другие также любят своё. Я не раз выражал публично, что жизненные интересы народов СССР требуют немедленного прекращения всех планетарных советских захватов. Если бы в СССР пришли к власти люди, думающие сходно со мною, их первым действием было бы уйти из Центральной Америки, из Африки, из Азии, из Восточной Европы, оставив все эти народы их собственной вольной судьбе. Их вторым шагом было бы прекратить убийственную гонку вооружений… Но удивительно: всё это не устраивает Ваших близких советников! Они хотят чего-то другого. Эту программу они называют "крайним русским национализмом", а некоторые американские генералы предлагают уничтожать атомным ударом избирательно русское население. Странно, сегодня в мире русское национальное самосознание внушает наибольший страх правителям СССР и Вашему окружению. Здесь проявляется то враждебное отношение к России как таковой, стране и народу, вне государственных форм, которое характерно для значительной части американского образованного общества, американских финансовых кругов и, увы, даже Ваших советников".

Возвращение

Фото: © РИА Новости/Владимир Родионов

Фото: © РИА Новости/Владимир Родионов

В годы перестройки книги Солженицына стали печататься большими тиражами. К тому моменту он уже давно прослыл "вермонтским затворником" и почти не встречался с прессой. В 1990 году в советских СМИ появляется текст писателя под названием "Как нам обустроить Россию". Хотя изначально Солженицын не утверждал, а задавался вопросом (в заголовке стоял вопросительный знак), на этапе публикации этот знак исчез и текст воспринимался не как размышление, а как манифест.

В 1994 году писатель вернулся в Россию. Проехав с востока на запад, он добрался до Москвы, выступив в Госдуме, несмотря на протесты как коммунистов, так и демократов. Потрясённый тяжёлыми последствиями реформ в России, Солженицын раскритиковал их прямо с думской трибуны, чем вызвал аплодисменты его давних идеологических врагов — коммунистов.

Впрочем, возвращение писателя в Россию не вызвало того резонанса, какой могло бы. По сути, он вновь оказался неудобным для всех человеком. В стране шёл великий раздел пирога, приватизация всего и вся, а он говорил что-то о сбережении народа и призывал "не ломать дров". Ельцин рассчитывал, что ему удастся использовать Солженицына для поддержки популярности, но писатель подверг реформы такой уничижительной критике, что его поблагодарили за всё, подарили дачу и, что называется, задвинули в самый дальний угол, чтобы не мешал.

Солженицын оказался неудобным человеком. Его взгляды не вписывались ни в одну из господствовавших при его жизни идеологических систем. В начале 60-х его пытались использовать для обличения сталинизма, но вскоре он разошёлся во взглядах с советскими коммунистами. В середине 70-х его пытались использовать для разоблачения коммунизма, но он взялся разоблачать и демократию и в итоге разошёлся во взглядах с западным истеблишментом. В 90-е его пытались использовать для поддержки нового курса России, но он начал жёстко критиковать реформы и разошёлся уже с постсоветскими демократами. После высылки из СССР он почти два десятилетия жил без гражданства, отказавшись присягать новой стране.

Одни не могли простить ему ненависти к Сталину и советскому периоду истории. Другие — критики демократических ценностей и демократии в её западном понимании. Третьи не приняли книгу "Двести лет вместе" и разочаровались. Солженицын, безусловно, стал знаковой фигурой ХХ века. В истории русской литературы не было и, возможно, уже не будет автора, который вызывал бы настолько ожесточённые споры о своих личности и творчестве.

Подписаться на LIFE
  • yanews
  • yadzen
  • Google Новости
  • vk
  • ok
Комментарий
0
avatar

Новости партнеров