Покушение на Сталина. Кому досталась пуля, предназначенная для вождя

6 ноября 1942 года ефрейтор Савелий Дмитриев, сумевший пробраться с винтовкой на Лобное место под видом постового, обстрелял правительственный автомобиль. Стрелок рассчитывал убить самого Сталина, однако ошибся и открыл огонь по машине Микояна.

Около полудня 6 ноября 1942 года ефрейтор 1-й зенитно-пулемётной дивизии Московского фронта ПВО Савелий Дмитриев получил винтовку с запасом патронов и заступил на пост у полкового гаража в центре столицы. Через несколько минут он покинул пост и направился к Кремлю. В этот день ефрейтор задумал совершить покушение на вождя партии большевиков Иосифа Сталина. Возвращаться на пост он уже не планировал, Дмитриев твёрдо решил либо убить Сталина (в крайнем случае, кого-то из политбюро), либо, в случае неудачи, покончить с собой.

Около половины второго Дмитриев добрался до Лобного места, где встал с винтовкой по стойке смирно. Красная площадь была режимным объектом, поэтому буквально через пару минут к нему подошёл милиционер и попытался выяснить, что он тут делает. Дмитриев уверенно отчеканил, что в связи с подготовкой к государственному празднику (7 ноября в СССР праздновалась 25-я годовщина революции) направлен сюда для охраны. Милиционер пожал плечами и ушёл.

После этого к Дмитриеву несколько раз подходили офицеры из кремлёвской комендатуры, всем им он отвечал одно и то же. Уверенный вид солдата, военная форма и оружие вызывали доверие. Действительно, на следующий день намечался большой праздник, время было военное, патруль для усиления охраны вполне могли прислать. Поэтому никто не усомнился в его миссии, и он простоял около полутора часов, пока не увидел выезжавшую через Спасские ворота машину.

В 14:55 из Кремля выехали два автомобиля ЗИС. Дмитриев догадывался, что парами передвигались только автомобили самых высокопоставленных вельмож (уровня политбюро). В сопровождающей машине обычно ехала охрана.

Машины направлялись в сторону Ильинки, но почти перед Лобным местом сбросили скорость, поскольку объезжали извозчика, который вёз на телеге стог сена. В тот момент, когда автомобили на небольшой скорости поравнялись с Дмитриевым, он вскинул винтовку и начал стрелять по первой машине.

Дмитриев сделал три выстрела. Из них один достиг цели и попал в автомобиль, но не причинил никому вреда. Члены политбюро ездили на бронированных автомобилях ЗИС, которые были неуязвимы для винтовочных пуль.

Обстрелянный автомобиль на полной скорости помчался дальше, а вторая машина, наоборот, остановилась. Из неё выскочило несколько охранников. К Лобному месту также поспешили сотрудники кремлёвской комендатуры, стоявшие на своих постах.

Между ними и Дмитриевым завязалась недолгая перестрелка. Патронов у ефрейтора было около 50 штук, но силы оказались слишком неравны. Через несколько минут его удалось обезвредить, бросив гранату. Только после этого Дмитриев, раненный осколком, сдался.

Уже на следствии задержанный узнал, что покушался не на Сталина, как он планировал изначально, а на наркома внешней торговли Анастаса Микояна. Учитывая дух времени и идущую войну, следствие сразу же было настроено на поиск шпионской организации, действующей под началом немецких спецслужб.

Личность стрелка была установлена быстро. Им оказался 33-летний ефрейтор Савелий Дмитриев, уроженец Усть-Каменогорска. Он родился в достаточно зажиточной старообрядческой крестьянской семье, однако образования практически не получил. Из-за начавшейся в 1917 году революции и Гражданской войны восьмилетний Дмитриев отучился в церковно-приходской школе всего один год.

В различных источниках о Дмитриеве сообщаются весьма противоречивые сведения. По одним данным, он и его семья в 30-е годы подверглись раскулачиванию, из-за чего он и затаил обиду на советских вождей. Однако этому противоречит тот факт, что в своё время Дмитриев был активным комсомольцем и вдобавок служил в армии. Тогда как детей раскулаченных, за редчайшим исключением, не принимали в комсомол и не призывали в действующую армию, тем более в московские части ПВО, куда был более строгий отбор.

Несмотря на тщательнейшие поиски — проверяли всех родственников и даже мимолётных знакомых Дмитриева — и ежедневные допросы, следователям не удалось обнаружить никаких следов существования организации заговорщиков.

Сам Дмитриев на следствии не слишком охотно распространялся о мотивах, которые подтолкнули его совершить покушение. Тяжёлые потери в войсках и быстрое продвижение немцев к Москве Дмитриев посчитал следствием некомпетентности советских лидеров. Покушение он задумал осуществить ещё осенью 1941 года. Тогда Дмитриев, дежуривший на зенитно-пулемётной установке, размещённой в районе улицы Горького (ныне Тверская), намеревался расстрелять один из правительственных автомобилей из своей зенитки. Однако посчитал, что будет слишком много случайных жертв, поэтому решил перенести покушение ближе к Кремлю, где было менее людно. Удобного случая для покушения ему пришлось ждать почти год. Дмитриев хотел убить Сталина, но, поскольку не знал, в какой конкретно машине тот будет ехать, допускал, что застрелит не его, а кого-то из политбюро, что тоже его устраивало.

Стоит отметить, что покушение Дмитриева было единственным достоверно подтверждённым покушением на Сталина, поэтому его расследование велось очень тщательно. Активная фаза следствия завершилась во второй половине 1943 года. Однако ещё семь лет Дмитриев оставался в заключении в ожидании суда. Только в августе 1950 года его расстреляли по приговору военного трибунала.

Хотя никаких следов подпольной организации, покушавшейся на Сталина, следователи за семь лет так и не нашли, некоторые современные публицисты всё же выдвигают конспирологические версии. Они указывают на некоторые необычные моменты в этом деле. Как раскулаченный Дмитриев мог попасть в ПВО, да ещё и в часть, дислоцированную в самом центре города? Каким образом ему удалось обмануть бдительность кремлёвской комендатуры? Откуда взялся извозчик на телеге, облегчивший Дмитриеву прицеливание? Наконец, почему Дмитриева продержали в тюрьме семь лет без предъявления обвинения?

Однако на все эти вопросы можно дать ответы вне теории заговора. Дмитриев мог попасть в ПВО, поскольку был призван как рядовой гражданин, а информация о раскулачивании могла быть ошибочной. Обмануть комендатуру ему удалось без труда, человеческий фактор никто не отменял. Появление извозчика можно объяснить случайным совпадением. Тот факт, что покушение было подготовлено крайне плохо и наспех, говорит скорее в пользу того, что действовал одиночка, а не подготовленная организация. В противном случае стрелок бы знал, что члены политбюро передвигаются на бронированных машинах, поэтому винтовка не нанесёт им никакого ущерба. Наконец, тщательное расследование установило, что Дмитриев действовал в одиночку и не имел сообщников. Сам Берия, по воспоминаниям его сына Серго, считал Дмитриева одиночкой, имевшим проблемы с психикой.

То, что Дмитриева осудили только через семь лет, действительно необычно, но может иметь несколько объяснений. Например, следователи ждали, что рано или поздно он поведает что-то о сообщниках. Нельзя исключать и того, что Дмитриева берегли на случай резонансного политического дела, когда кого-то из влиятельных людей потребовалось бы обвинить в подготовке покушения на Сталина и вынудить заключённого дать на него показания. Однако за семь лет он так и не пригодился, а в 1950 году от него избавились.

Покушение Дмитриева оказалось единственной достоверно подтверждённой попыткой покушения на Сталина. Все остальные либо были откровенным вымыслом, либо предотвращались ещё на стадии ранней подготовки.