Регион

Уведомления отключены

28 мая 2016, 06:30

Как устроен "Пастернак" Диденко в Гоголь-центре: кающийся Сталин, гений и любовь

Гид по постановке "Пастернак. Сестра моя — жизнь", которым театр Серебренникова открывает цикл спектаклей о судьбах поэтов XX века.

Фото предоставлены Гоголь-центром. Фото: Ира Полярная

Фото предоставлены Гоголь-центром. Фото: Ира Полярная

В середине мая в "Гоголь-центре" показали новый спектакль "Пастернак. Сестра моя — жизнь" режиссёра Максима Диденко. Постановка о жизни и судьбе нобелевского лауреата дала отмашку проекту "Звезда" — циклу из пяти спектаклей о нелёгкой доле главных поэтов XX века (следующие на очереди рассказы о Мандельштаме, Ахматовой, Маяковском и Кузмине).

За последние пару лет Максим Диденко стал ключевым участником российского театрального сообщества: питерский режиссёр едва ли не в одиночку развивает у нас направление пластического театра, с завидной регулярностью покоряет новые площадки — от малой сцены "Александринки" до Театра Наций, собирает премии, да и вообще изрядно раскачивает отечественную театральную лодку. Режиссёр уже давно дослужился до ярлыка "будущий великий", а спектакль "Пастернак", по нашему скромному мнению, расставляет всё по местам: великий уже сейчас. Объясняем почему.

Кто есть кто в спектакле

Главный герой

Поэт представлен в трёх ипостасях: ребёнок, взрослый и пожилой. Поэта-ребёнка играет 10-летний Никита Щетинин. Обитатели "Гоголь-центра" рассказывают, что мальчик быстро освоился в команде, с удовольствием бегал по театру и интересовался всем происходящим. Взрослый Пастернак — и этому персонажу в спектакле отводится больше всего времени — Михаил Тройник. А мудрого поэта в разных составах играют Вениамин Смехов и Вячеслав Гилинов. Единство ипостасей подчёркивают одинаковые костюмы-тройки у всех Пастернаков и седые волосы. Мол, судьба творца отчасти предопределена и неизменна от рождения и до конца.

Сталин

Вождя в разных составах играют Никита Кукушкин и Риналь Мухаметов. И "усачи" у них получились непохожими. Лайф попал на Сталина-Кукушкина: величавого, самовлюблённого, горделиво вышагивающего по сцене с оливковым венком на голове. Но при этом вождь тоже человек и так же, как "оппонент" Поэт, подвержен приступам паники и страха. 

Председатель или главный кагэбэшник

Играет Филипп Авдеев. Горбатая, искорёженная фигура с сигаретой тенью бродит за поэтом. Кагэбэшник всегда готов прийти на помощь вождю. В одной из сцен он бегает за Сталиным с лисой на плечах. А рыжая бестия, как известно, в мифологии некоторых народов символизирует жену дьявола. 

Женские образы

Все женские образы в спектакле "Пастернак. Сестра моя — жизнь" отождествляют времена года и вместе с тем периоды жизни поэта, в том числе его отношения с женщинами. Весну, Лето и Осень играют молодые актрисы "Гоголь-центра" Мария Поезжаева, Мария Селезнёва и Александра Ревенко. А Зиму — в которой сошлись образ матери, Ольги Ивинской и Магдалины — воплощает несравненная Светлана Брагарник. 

Госслужащие

Два брата-солдата, готовые в любую секунду следовать указаниям системы. Играют Артём Шевченко и Гоша Кудренко. Они, как служебные овчарки, бегут по следу Поэта.

Ожидания vs. Реальность

До самых первых предпоказов "Пастернак. Сестра моя — жизнь" мало кто понимал, что Диденко выдаст на этот раз. Режиссёр любит работать на стыке жанров, в каждой постановке сводит драматический театр с перформансом, современной хореографией, элементами мюзикла и циркового искусства. На выходе получаются бойкие и немного психоделические спектакли (рекомендуем "Хармс. Мыр" в том же "Гоголь-центре" и "Конармию" в Центре им. Мейерхольда; более продвинутым зрителям стоит посмотреть "Землю" в "Александринке"). Поэтому на "Пастернака" театралы шли с некоторым опасением, а вдруг "перегнёт" и "начудит". Но ожидания крайне далеки от реальности, и это не преувеличение — такого Диденко попросту ещё не было. Максим отошёл от агрессивных, эксцентричных приёмов и строгого ритма. На этот раз с не меньшим удовольствием и мастерством он выстраивает медленное, тягучее повествование в эстетике волшебной полудрёмы и оживших картин. Но тут дело, конечно, и в теме спектакля.

О чём спектакль

Перед началом работы Диденко подчёркивал, что ему крайне интересна противоречивая личность Пастернака. Интересна, вполне возможно, даже больше, чем, собственно, литературное наследие поэта. Что за отношения связывали поэта со Сталиным? Как вождь повлиял на творчество и жизнь Пастернака? Можно ли оставаться свободным и при этом быть лояльным к власти? Есть ли жизнь для поэта в эпоху тоталитаризма? Что власть делает с людьми? Вот вопросы, поднимаемые в спектакле. При этом Диденко не прямо вопрошает, а мягко и аккуратно наводит зрителя на размышления. Так, отношения Сталина и Пастернака — это отнюдь не наэлектризованное противостояние, а, наоборот, союз на грани, между ними даже много общего: например, вождь искренне любит стихи, в том числе и поэзию Пастернака.

Форма и её воздействие

— Этот спектакль — эксперимент над сознанием, погружение в совершенно другие темпо-ритмические способы восприятия. Поэтический театр позволяет зрителю стать участником процесса, — объяснял Диденко накануне премьеры.

И в данном случае это не просто пафосное высказывание постановщика (как это часто бывает), а констатация факта. Режиссёр до предела притормаживает и растягивает повествование, при этом очень чётко выстраивает все сцены. В первой части иногда кажется, что смотришь не спектакль, а разглядываешь картину — настолько каждая поза и каждый жест выверены.

В разговоре с Лайфом актёр Филипп Авдеев выдал ёмкое описание происходящего:  

— Всё в спектакле — тягучесть повествования, пластика, музыка, сценография — работает на то, чтобы создать некую специфическую атмосферу. Я бы сравнил это с туманом, и если зритель пойдёт до конца, отключит голову и на уровне чувств начнёт воспринимать, то туман захватит его и случится чудо.

 Музыка

Вместе с Максимом Диденко над "Пастернаком" работал его давний соратник композитор Иван Кушнир. На пару они выпустили уже восемь спектаклей и останавливаться не собираются.

Иван рассказал Лайфу о создании "Пастернака":

— В прошлом году я выпустил пять спектаклей, все они получились супергромкими, экспрессивными. И у многих сложилось мнение, что я способен только на треш. Поэтому в этот раз мы с Максом решили уйти от внешнего безумия к внутреннему. Он стремился к визуальной нежности и тягучести, а я добивался такого же ощущения с помощью нот. После того как мы определились с названием, каждый начал работать индивидуально. Я засел за биографию Пастернака. Затем мы встретились и вместе написали либретто.

При создании спектакля мы с Максимом опираемся на принципы музыкальности произведения, выстраиваем повествования исходя из законов жанра — и в этой системе координат либретто имеет первичное значение. Затем мы определились, что будем использовать структуру времён года, так как она отлично сочетается с драматургией жизни Пастернака. Процессы написания музыки и репетиции Максима с актёрами шли параллельно, был постоянный обмен: написал что-то — несу Максиму, он вокруг этого выстраивает сцену, или наоборот — я писал, отталкиваясь от уже готовой сцены. А иногда писал музыку, имея только одно слово, один референс, например, сцену, где Председатель носится и крушит всё на своем пути, Максим описал одним словом — "Война".

Ещё в самом начале мы решили, что стихи у нас будут читать представители старшего поколения, а все остальные будут петь. Поэзия Пастернака в таком виде, конечно, существенно трансформируется, но мы пошли на это осознанно. Дело в том, что в его поздних стихах, в самой строке, скрыта интонация романса, и было бы очень просто развить эту тенденцию. Мы же решили максимально углубиться в другую сторону, к минимализму и медиативности. Хотя это задача не из лёгких: пейзажность в музыке — это всегда вызов. Вот ты смотришь на пейзаж, вроде ничего не происходит, а музыка ведь искусство временное, оно не может стоять на месте. К тому же, я понимал, что зрителю будет тоже нелегко: вот приходит человек в театр, его достала работа, проблемы дома, а тут надо отключиться, забыть обо всём и позволить музыкальному дурману захватить тебя. 

Я второй раз работаю с ребятами из "Гоголь-центра", и мне это безумно нравится. Особенно приятно наблюдать за тем, как обогащается артистическая палитра. Спасибо Кириллу Семёновичу за ребят.

Сценография. Художник Галина Солодовникова о своей работе

— Около года назад Кирилл Серебренников пригласил меня работать над циклом "Звезда". Для меня это проект очень важный и сложный, так как очень многокомпонентный, в рамках одного проекта мне придётся поработать над пятью разными спектаклями, с разными режиссёрами. Все спектакли объединены одной формой сцены — она выполнена в виде звезды.

С Максимом я работаю не первый раз, и наше сотрудничество для меня очень ценно. Мне как художнику нравится, что он мыслит визуальными образами, сквозь призму пластики и пространства. Я должна была придумать сценографию ещё тогда, когда не было ни музыки, ни сцен. Понимая специфику работы Максима, я разработала сцену-трансформер, которая позволяет исследовать возможности пластики, взаимодействовать с пространством на разных уровнях. Когда мы проработали концепцию спектакля, появилась музыка, особенно первая песня про лося. Я от этой базы оттолкнулась, и дальше всё стало понятно.

Решение спектакля во многом связано с цикличностью: это и цикличность в жизни человека и природы, и цикличность жизни Пастернака в частности. Он ведь пережил и революцию, и послевоенное время, и многое другое. Когда я задумалась об этих жизненных отрезках, у меня в голове они окрасились в разные цвета. Зелёный — нежность и молодость. Жёлтый — оптимизм и вера в светлое будущее, сочившееся с мотивирующих плакатов того времени, а также цвет колосьев пшеницы. Красный — кровь. Белый — зима, стужа, старение.

Михаил Тройник о зрелом Пастернаке

— С Диденко мы работали над спектаклем "Хармс. Мыр", знакомы давно. Как-то болтали, и я рассказал, что в школе-студии читал на экзамене по речи отрывок из "Доктора Живаго", а он мне в ответ сообщил, что давно подумывает поставить что-то из Пастернака. Прошлым летом Максим написал мне в "Фейсбуке", мол, делаю спектакль, хочу, чтобы ты играл. А где-то в середине этого марта мы начали репетиции. У Максима своя особенная методика работы. В первую неделю он даёт всем задания, на основе которых мы должны придумать этюды. Затем все вместе собираемся, перебрасываемся идеями, размышляем. Диденко называет этот процесс "кутерьмой". 

Спектакль подготовили очень быстро, репетировали почти каждый день, по много часов. Мы все доверяли Максиму, старались сразу понять его задумку, поэтому много времени на разборы не уходило. Первое время я много работал над физикой, ведь мой герой постоянно взбирается на мачту, и сначала мне было сложно настроиться на духовную работу. Сами подумайте, когда спускаешься по столбу головой вниз, только и думаешь, как бы не свалиться. Акробатическим премудростям меня, кстати, обучал артист Цирка на Цветном бульваре.

Для меня это спектакль о смирении и надежде. Я хотел показать, что несмотря на жизненные преграды всегда можно найти какое-то вдохновение, поэзию. Мой герой не только страдает, он и любит, и надеется, и прощает. 

Самая сложная сцена? Когда я выхожу в конце один и медленно иду к краю. На меня смотрит зритель, а я иду абсолютно "голый", лишён голоса, лишен пластики, декораций. Должно быть состояние полной отрешённости и осознания каждого шага.

"Больше всего меня интересуют взаимоотношения Пастернака и Сталина. Почему вождь его прикрыл, оставил, хотя коллег и друзей не щадил? Мне кажется, между ними какая-то связь, которую невозможно объяснить словами, но которая чувствуется сквозь спектакль"

Филипп Авдеев о своём Председателе

— С Максом начали работать так: сначала он сказал, что одна идея, потом — другая, а в конце концов решил, что, как обычно, будет отталкиваться от наших этюдов. Мы сразу приступили к делу, стали придумывать, ведь материала никакого вообще не было. Максим повторял: "Ребята, не думайте о результате, приносите всё, что вам кажется важным в мире Пастернака". 

Честно говоря, даже не знаю, почему роль кагэбэшника мне досталась. Как готовился? В основном изучал эпоху, нравы, влияние цензуры, биографии чиновников тех лет, завистников, доносчиков. 

"Я старался, чтобы зритель посочувствовал моему герою, попытался его понять. Хотя можно было создать классический карикатурный образ власть имущего – зло и больше ничего"

Для меня мой герой — в первую очередь человек, павший жертвой собственной слабости и жажды господства над судьбами других. Под грузом своих комплексов он опух и отёк (отсюда у меня такой отяжеляющий костюм с накладками), ему тяжко от самого себя. 

В спектакле есть момент, где мой герой носится по сцене и пытается вырваться из оков. Но ничего не получается, он намертво увяз в сложившейся системе разрушения и в конце концов разрушает самого себя, застреливается. Другого выхода у него нет. Это я предложил Максиму идею с самоликвидацией, кстати, позаимствовал её у Александра Фадеева, который был близок с Пастернаком. Фадеев, как мне кажется, не смог перенести, что Пастернаку удалось сохранить себя и своё творчество, а ему самому нет. 

Как актёру, мне очень комфортно находиться в этом спектакле. Максим с Иваном подготовили для нас идеальную разрыхлённую почву, в которую ты можешь посадить всё, что угодно. 

Никита Кукушкин о своём Сталине

Изначально я должен был играть и Сталина, и Председателя в разных составах, но потом сложилось, как сложилось.

Как я отношусь к Сталину? Глупо прозвучит, но я свечку не держал, всего до конца не знаю. Он устроил кровавую бойню, а значит, был глупым. Но с другой стороны, он человек потерявшийся. 

"Думаю, Сталин хотел сделать мир лучше, но не для всех, а для себя, движимый эгоцентризмом. Отсюда и беды"

Для себя я поставил сверхзадачу — оправдать Сталина. Через своего героя опустить его, так сказать, "душу" на землю и заставить раскаяться. Мне было важно показать момент перехода, когда он из открытого и добродушного человека становится монстром. Поэтому считаю, что сцена, где Сталин бегает и играет с земным шаром как ребёнок, — ключевая. Он думает: "Вот я какой, у меня Земля в руках". А потом бац — и шар падает. Кто знает, может, когда Сталин был маленьким, ему не давали играть в мяч, и поэтому он захотел завладеть всеми мячиками мира. 

Режиссёр хотел, чтобы мой Сталин был как божество, как Зевс. Поэтому я так величественно расхаживаю и красуюсь.

Александра Ревенко о своей Осени

— Дело было так: звонит мне Максим и говорит: "Сашка, будешь Осень играть в новом спектакле?" А я ему и отвечаю: "Класс! Буду!" Так началась прекрасная пора репетиций с Максимом Диденко. Все женские образы в спектакле "Пастернак. Сестра — моя жизнь" отождествляют времена года и вместе с тем периоды жизни самого Бориса Леонидовича. Моя героиня — Зинаида Нейгауз, вторая жена Пастернака. На первой неделе репетиций Максим задал потрясающее домашнее задание, каждому персональное, но по одному принципу. Моё задание звучало так: "Сентябрь — православие, октябрь — католицизм, ноябрь — индуизм".

Первым делом я залезла в Интернет и внимательно изучила биографию своей героини. И тут всё начало связываться само собой. Сентябрь. Я узнала, что на первом сьезде литераторов Пастернаку подарили портрет Сталина. Тут же вспомнилось первое сентября и родился этюд, в котором "Зинаида" идёт к своему возлюбленному, босая и в русской рубахе, а все три Пастернака тянут руки, как в школе на уроке, желая дать ответ. 

Октябрь — это революция, это кровь. Я прочла, что одна из первых встреч Зинаиды и Бориса произошла при совсем не романтичных обстоятельствах: она мыла полы, а он шёл мимо. И влюбился. А вы знаете, что первое их обьяснение в любви произошло в поезде? Нейгауз вышла курить в тамбур, и Пастернак вышел к ней. Там же Зинаида призналась в ранней связи со взрослым мужчиной. Из всего этого и родился второй этюд с мытьём полов кровью, строгим чёрным платьем, сигаретами и исповедью перед поэтом под кубинскую реолюционную песню.

С ноябрём было сложно. Прогуглила "индуизм", сразу выпал Вишну. Меня осенило, и я поняла, как соединить хозяйственность Зинаиды и божество. Получилась сцена, где я в кожаном плаще, с мокрыми волосами и кубиком льда во рту — лёд, кстати, символизирует, что началась зима. Так и работали.

В следующий раз спектакль "Пастернак. Сестра моя — жизнь" можно будет увидеть 9 и 10 июня на большой сцене "Гоголь-центра". Рекомендуем выкинуть из головы все ожидания, отключить сознание и просто смотреть. 

Подписаться на LIFE
  • yanews
  • yadzen
  • Google Новости
  • vk
  • ok
Комментарий
0
avatar

Новости партнеров