Невзрачный столбняк объеденных коммутантов

Писать о содержательной части дебатов Навального со Стрелковым — я намеренно не прописываю имена из-за удушающей банальности и скуки, царившей в течение почти полутора часов в эфире, — решительно невозможно. Собеседниками два скандальных персонажа являлись лишь формально, на самом деле они не слышали друг друга, не слушали, обоих хватило лишь на повтор тысячу раз сказанного, проговорённого на всех площадках и вновь натужно извергнутого набора навсегда отшелестевших обид, разложившихся смыслов, стариковских жалоб.

Мне приходилось бывать в квартирах людей, которые или не могли их убирать по причине немощи, или не желали из-за некоторых свойств характера. Специфический запах на грани зловония, свойственный таким жилищам, как мне это видится, плотной пеленой стоял на сей раз в студии "Дождя", незаметный самим героям, инфицируя своими миазмами заэкранное пространство.

Турнира не вышло: суетливое и гнусное шуршание эпителия, начавшееся и закончившееся ничем, можно сравнить разве что с бесплодными попытками двух бездомных, усевшихся на лавочке в некотором отдалении друг от друга, асинхронно стимулировать собственные органы размножения, чтобы добиться результата, которого — и они это прекрасно знают — достичь они уже никогда не смогут.

Всё-таки для жанровой чистоты два слова о сути этой дуэли чреслами, утратившими когда-то очень давно не только свои репродуктивные функции, но и способность прилично выглядеть. У Навального 20 миллионов нищих, погибающие в российских больницах тысячи людей едва ли не ежедневно, выросшая в три раза смертность, картонный гроб и червивый крест на том месте, где скоро, когда он станет президентом, появится страна с неплохими зарплатами, нормальными — в хорошем смысле — законами. Всё это произойдёт тогда, в момент отмены хронической российской беды, тотального и неизбывного греха русских людей, вызвавших из собственного зазеркалья призрак дьявольской оперы Владимира Путина.

Навальный отучит русского человека смотреться в тёмную зыбь, привив ему похвальный эгоцентризм и практичность немецкого клерка, рассчитывающего до пфеннига своё жалованье, чтобы хватало от зарплаты к зарплате — надо больше получать, лучше питаться, лечиться,  помириться с Западом, забыть о Донбассе, поскольку на войну у России нет денег.

Стрелков рассказывал о предательстве Донбасса и не только, называл постоянно себя русским офицером, говорил, что он не святой, но ему важны честь и служба, что он является хранителем военных секретов и каждый раз, когда предоставлялась такая возможность, он брал в руки трёхлинейку и шёл воевать за русских людей. Он не верит в то, что у Навального что-то получится, поскольку тот уповает на инструментарий, а надо дробить грабительский олигархический зев, затянувший в себя Россию в начале 90-х прошлого века.

В какой-то момент я понял, что вслушиваться в это патефонное мычание нет уже больше никаких сил, и стал наблюдать за мимикой бойцов, наносивших друг другу удары в состоянии глубокой кататонии. Вот Навальный, напоминающий вокзального жулика из-за привычки добивать плохо сформулированные тезисы до какой-то эмоциональной точки долговязой качелью плохо привинченных рук, снимающий подлизывающими движениями остатки мёртвых слов с безвольного ротового овала.

А вот сильно располневший Стрелков сверлит Навального немигающим взглядом. Ему, похоже, кто-то сказал, что он выиграет, если будет выглядеть безмятежным на фоне бешеного Петрушки. Но в результате получилась мертвенная и белолицая лупоглазость. Хорош гусь, как говорят иногда наши люди.

Там не было бы вообще ничего, если бы два заупокойных комедианта не осеняли себя и друг друга именем злодея. Слово "Путин" стало тем кодом, той отмычкой, которой они попытались разомкнуть свои больничные покои. И тот и другой пытались войти в круг великого зла, давая ему это имя. Но мне кажется, что не срослось и на этот раз, как не получилось тысячу раз до и не получится тысячу раз после. Государство, Донбасс, русский мир, и даже, чтоб ему было неладно, Владимир Путин — всё это категории и имена реальности. Реальности трудной, драматичной, требующей не только усилий, но и компромиссов, но самое главное — готовности, которую Маяковский когда-то выразил прекрасными словами: "И стоило жить, и работать стоило!".

Два праздных человека — худой и полный — сошлись не для того, чтобы поспорить, а в очередной раз насвистеть в уши, как всё плохо: за пазухой у Путина, внутри, снаружи, во вселенной.

А мне всё нравится. Мне, конечно, приходится наблюдать за тем, как пересекаются и взаимодействуют грибные матрицы, но я понимаю, что внушить им представление о живых вещах уже не удастся никому.

Кто-то хорошо подвёл в "Фейсбуке" итог, написав: "Два дебила — это сила". Может быть, это был я.