Почему Максакова вдруг "простила" ФСБ?

Мария Максакова, вдова экс-депутата Госдумы РФ Дениса Вороненкова, расстрелянного два года назад в Киеве, на состоявшемся сегодня судебном заседании неожиданно изменила ранее данные показания. Едва ли имеет смысл копаться в деталях в рассказанной ею заново истории. Основная суть заключается в том, что дело об убийстве супруга Максаковой, в её изложении, из политического превратилось в сугубо криминальное. Она сняла свои обвинения в адрес Федеральной службы безопасности России, на которых настаивала все два прошедших года.

Что произошло? Почему певица по собственной воле отказывается от необходимого ей для жизни на Украине статуса яростного критика "кровавого российского режима" и становится просто обычным человеком, случайно угодившим в перекрестье криминальных интересов?

Надо полагать, это связано с пониманием, что времена принципиально переменились. Беженцы из России — а их в Киеве целый выводок — являлись в период президентства Петра Порошенко его временными поверенными в антироссийских делах. Их обвинения в адрес Кремля звучали намного радикальней, чем даже слова президента, не упускавшего случая напомнить общественности о том, что российское государство — это "агрессор и оккупант".

В далеком 2012 году на парламентских выборах в Грузии партия олигарха Бидзины Иванишвили "Грузинская мечта" одержала оглушительную победу над Национальным движением Михаила Саакашвили. Тогдашний грузинский президент вёл себя ровно так же, как и Пётр Порошенко. Он привечал в Тбилиси всех самых отчаянных и бескомпромиссных оппонентов российской власти.

Нет, Иванишвили не изменил политический курс Грузии. Она продолжает, как и Украина, двигаться в направлении интеграции с Западом, хотя никаких дивидендов ей это не приносит. Бизнесмен постарался наладить отношения с Москвой — что-то у него вышло, что-то нет, но в Тбилиси перестала ежедневно звучать яростная антироссийская риторика, ушли в прошлое различные форумы и конференции, на которых обсуждался неизбежный распад России и способы ускорить этот процесс. Самое главное, что, налаживая диалог с Кремлём, лидер "Грузинской мечты" вынужден был фактически лишить права слова на государственных площадках таких персонажей, как Гарри Каспаров или Олег Панфилов. Было бы странно, если бы он одной рукой попытался исправить ситуацию, в которой Саакашвили наломал множество дров, а с другой — продолжал подкармливать выводок самых оголтелых радикалов, обвиняющих российскую власть во всех смертных грехах.

Вероятность того, что нечто подобное сейчас произойдёт и в Киеве, очень высока. Зеленский совсем не похож на друга России, но объективно Украина нуждается в том, чтобы нейтрализовать раздувавшийся четыре года конфликт и найти с Москвой хотя бы подобие общего языка.

Для оживления стагнирующей экономики необходимо вновь получить выход на российские рынки, восстановить разорванные хозяйственные и торговые связи. Всё это может заставить будущего украинского президента не просто сменить риторику, а пойти хотя бы на некоторое сближение с РФ, как в своё время это сделал Иванишвили. В этом случае антироссийский кружок, обосновавшийся в столице Украины, становится досадной помехой, малокомфортным политическим обременением, отрицательным активом, от которого следует как можно быстрее избавиться.

Мария Максакова, как человек с тонкой художественной натурой, хорошо чувствует грядущие перемены и в высшей степени динамично пытается им соответствовать. Не все способны так быстро менять направление движения.

Например, журналист Аркадий Бабченко упорствует в своём неприятии Зеленского и с глубокой тоской пишет о проигрыше милого его сердцу Порошенко. Вполне возможно, что в недалёком будущем Киеву уже не быть пристанищем всего разнузданного антироссийского элемента, которому казалось, что он навсегда обжил украинскую столицу. Пример Максаковой хорош в том смысле, что он говорит об ожиданиях и страхах этой развесёлой компании. Будем надеяться, что певица точно угадала тренд, идущий на смену ненависти к России, которую культивировал уходящий президент.