Ничтожная доля Роскосмоса

Перед самым Днём космонавтики, когда все уже готовы праздновать очередные успехи России в освоении космических рубежей, в одном из блогов вдруг прогремело: «Роскосмос получил за 2014 год 1 миллиард 209 миллионов долларов, или 0,6 процента от общего рынка космических услуг (совокупная его оценка — 203 миллиарда 320 миллионов долларов)». Более того, у Роскосмоса, оказывается, всего «три процента от всех услуг по выводу в космос [спутников и прочих аппаратов]».

Что это? Нелепая ошибка, неправильный подсчёт или действительно в российской космонавтике настолько плачевное положение дел? Тогда откуда же постоянные заявления с телеэкранов о передовой роли в вопросах ракетных двигателей и запусках сверхтяжёлых ракет? А как же МКС, где российское лидерство неоспоримо?

Резюмировал автор свой пост так: «В России всё плохо, а в космонавтике особенно». Очевидно, что подобное заявление было продиктовано скорее политическими взглядами девушки-блогера, нежели трезвой оценкой. Но давайте попробуем разобраться, соответствует ли оно действительности и как на самом деле идут дела в российском космическом секторе.

Данные, на которые опирается автор «шокирующих заявлений», на самом деле уже публиковались в «Российской газете» ещё в сентябре прошлого года и не вызвали тогда никакого ажиотажа. Газета в свою очередь взяла их из отчёта на сайте ecoruspace.me. Все цифры на сайте из открытых источников (основа — глобальный Space Report от уважаемой Space Foundation) с ссылками, с разбивкой по конкретным запускам и не противоречат друг другу. Так как же так получилось?

Во-первых, для начала необходимо разобраться, что же такое рынок космических услуг. Это список из следующих направлений: рынок спутниковых услуг, рынок производства космических аппаратов, рынок наземной аппаратуры и рынок услуг по выведению в космос. Общий объём выручки во всех сегментах рынка колоссален и постоянно увеличивается, в 2014 году он составил 203 млрд долларов. Для сравнения: весь ВВП Российской Федерации в 2014 году всего в 10 раз больше этой цифры.

Львиная доля коммерческого космоса — это спутниковые услуги, 61,5 процента выручки со всего рынка космических услуг, или более 120 миллиардов долларов в год. На самом деле это в большинстве своём информационный рынок. Данные со спутников всё более нужны миру, а следовательно, постоянно продаются. Прогнозы погоды, спутниковые снимки, навигация, передача данных. Весь поток информации, который генерируют спутники и который проходит через них, — всё это часть рынка спутниковых услуг. К сожалению, на нём Россия практически не представлена. Отставая в создании современных электронных компонентов, мы мало что уникального (да и просто востребованного) можем предложить миру.

Рынок производства космических аппаратов — 12 млрд долларов на 2014 год, примерно 6 процентов от общей выручки. Это рынок создания коммерческих спутников, инфраструктуры для их запуска и отслеживания, обработки информации, а также рынок специализированного программного обеспечения для космических аппаратов. И снова, это не совсем наша вотчина. В России нет поставленного на поток производства спутников, большинство электроники мы закупаем за рубежом, а здесь требуется делать их быстро, качественно и дешевле, чем у конкурентов. Мы участвуем в глобальных проектах, у нас есть военные спутники, но это единичные производства, зачастую уникальные, а вовсе не массовые продукты, котирующиеся в коммерческом секторе.

Далее рынок наземной аппаратуры — 57,8 миллиарда долларов, или 28,5 процента от общего. И опять, это не совсем космос как таковой, а скорее рынок высокотехнологичного электронного оборудования. Это производство инфраструктуры для запуска и отслеживания космических аппаратов, обработки информации, постройка дата-центров. И здесь это та отрасль в которой мы безнадёжно отстаём, хоть и стараемся изо всех сил.

Ну и наконец — рынок запуска космических аппаратов. По сравнению с остальными, он небольшой, всего 7,5 миллиарда долларов, меньше четырёх процентов от общей выручки коммерческого космоса. И вот здесь статистика сыграла злую шутку. В 2014 году среди запусков не было ни одного коммерческого большого и тяжёлого спутника. Всего состоялось 19 коммерческих запусков за год, из них девять выиграла SpaceX (американская компания Илона Маска) с носителями Falcon и девять европейская Arianespace (на данный момент лидер рынка) с лёгкими ракетоносителями VEGA. Российский International Launch Services с «Протонами» остался не у дел, хотя обычно брал до трети всех коммерческих запусков. Впрочем, в 2015 году ситуация не выправилась. А как же 37 наших запусков в 2014 году и 29 стартов в 2015-м? Они не входят в рынок коммерческого космоса. Это либо пуски военных спутников, либо программы госсотрудничества в вопросах освоения космоса. Понятно, что Министерство обороны РФ и иностранные государства перечисляют Роскосмосу деньги за них. Но это не тот конкурентный рынок, о котором мы с вами говорили до этого. Это отдельные, зачастую уникальные запуски, это сверхтяжёлая техника. Если провести аналогию с автопромом, то это всё равно как выпускать БелАЗы и военные тягачи, большие, дорогие и сложные, в то время как остальной мир ездит на легковушках.

Есть ещё одна проблема, и кроется она, казалось бы, в очень положительной ситуации. Российский космический сектор получает от государства всё больше денег. По оценке РБК, расходы России на космос за последние десять лет выросли в 14 раз и в 2013 году составили около десяти миллиардов долларов (14 процентов общемировых госрасходов на космос). Согласно открытым данным, только Роскосмос в 2013 году получил из госбюджета более пяти миллиардов долларов. Эти деньги гораздо проще получить, чем 7,5 миллиарда выручки (даже не прибыли) за которые бьётся несколько высокотехнологичных компаний со всего мира. Для Роскосмоса это лёгкие деньги. Чтобы получить их, не надо быть лучше других, предлагать выгодные и эффективные решения, беспощадно бороться с конкурентами. Система распределения финансов предельно непрозрачна, каких-либо открытых дебатов по этому поводу не происходит, а целесообразность трат вполне можно увидеть на примере строительства космодрома Восточный.

Иными словами, проблемы российской космонавтики вовсе не там, где их ищут. Они не в доле рынка, а в отсутствии конкуренции, патернализме, неразвитом секторе производства инфраструктуры, информационных услуг и компьютерных технологий, которые, при наличии открытого рынка, инвестиций и создании особой, не побоюсь этого слова, дружественной инновациям среде, могли бы быть заняты небольшими нишевыми фирмами-стартапами и поддержанными государством спин-офф-компаниями крупных российских технологических университетов. Однако в текущей ситуации об этом можно только мечтать.

На сегодняшний момент непонятно, что же надо сделать государству, чтобы превратить Роскосмос в гибкую коммерческую структуру, действительно желающую стать одним из мировых коммерческих лидеров, а не просто проедать бюджетные средства. Появятся ли у Роскосмоса частные конкуренты внутри России, борющиеся за коммерческие запуски, понимающие цену каждому полученному доллару, но при этом инвестирующие в науку. И пока у России не появится свой SpaceX, рассчитывать на рост доли в доходах от космических проектов вряд ли приходится.