Ещё раз про вашего мальчика

Для тех, кто не знал: у самого знаменитого в мире мальчика — день рождения. Под этот всенародный праздник подгадали выход новой долгожданной книги Джоан Роулинг "Гарри Поттер и проклятое дитя".

В отличие от шумихи вокруг предыдущих книг, которые окружались строжайшей секретностью и заставляли фанатов ночевать на тротуарах перед дверями книжных магазинов, чтобы первыми запостить в "Твиттер", кого на этот раз убила безжалостная Джей Ар, последняя книжная премьера не обещает сюрпризов.

Предпремьерные показы Harry Potter and the Cursed Child стартовали в лондонском театре Palace ещё в мае. И хотя Роулинг уговаривала фанатов сохранить интригу, все, кто хотел, уже давно выяснили, что мальчик-который-выжил уже давно не мальчик, Гермиона сменила национальность, но не причёску, а главными деятелями сюжета стало следующее поколение волшебников — дети полюбившихся героев.

Преемственность поколений — приём, хорошо известный поклонникам "Санта-Барбары" и "Ист-Эндеров", и это не единственное, что роднит новую книгу с мыльными операми. По промо-фото театральной постановки видно, что, вопреки всей магии и легендарным приключениям, герои выросли в самых обычных скучных тёть и дядь. Только они с волшебными палочками — точные копии своих консервативных родителей. Бывший спаситель мира превратился в замотанного офисного работника, а его жена Джинни — в типичную английскую домохозяйку в растянутом свитере.

Одним словом, легендарному духу волшебной сказки предстоит ещё одно серьёзное испытание. Конфликт поколений всегда был двигателем подросткового фэнтези. В этом смысле поттериана ничуть не менее литература young adult, чем серия "Голодные игры". И чувство непонятости старшим поколением хорошо транслируется в "я не из их породы, я подкидыш, я из другого мира; они обычные, а я волшебный". В этом нет ничего плохого. Ведь это сказка. И это хорошая сказка.

Но отличительной чертой книг Роулинг всегда была способность скрывать в фэнтезийной обёртке острую социальную критику. Элитарность британских частных школ, консервативная политика, провалы соцзащиты, произвол чиновников от образования — всё нашло отражение в её "детских" книгах. Или взять неэффективность и агрессивную тупость Министерства магии, в котором отразились все британские министерства. Роулинг, на момент написания первой книги бедная безработная мать-одиночка, имела печальный опыт общения с властями, унизительного выбивания пособий и презрения высших классов.

Означает ли взросление главных героев очередной виток развития социологии волшебного мира, столь непохожего и одновременно так похожего на наш?

Возможно, Роулинг, всегда учившая детей и подростков доброте, смелости и всепобеждающей силе дружбы, теперь научит своих повзрослевших читателей, как жить с офисной рутиной, домашними заботами и чувством, что всё волшебство осталось в прошлом.

В России переведённую книгу обещают очень скоро.