Османский рецидив. Как Эрдоган вмешался в парламентские выборы в Болгарии

Накануне назначенных на 26 марта парламентских выборов в Болгарии вспыхнул скандал вокруг вмешательства в них восточной соседки. Президент Румен Радев 17 марта заявил в эфире Болгарского национального телевидения: то, что Турция вмешивается в процесс выбора депутатов суверенной страны, совершенно недопустимо. И сообщил, что днём ранее провёл встречи с послами Германии, Франции, Австрии и Нидерландов.

— Я очень ясно объяснил им, что эскалация напряжённости по линии ЕС — Турция сильнее всего проходит в Болгарии, — сообщил Радев.

Президент заверил, что спецслужбы Болгарии контролируют ситуацию, а посол страны был отозван из Анкары "для консультаций".

Что же происходит в стране, освобождённой в 1878 году российской армией от власти Османской империи?

Как Эрдоган расколол болгарских турок

Обвинения Софии сводятся к тому, что Анкара открыто поддерживает одну из турецких партий Болгарии — движение "Демократы за ответственность, свободу, толерантность" (ДОСТ) во главе с Лютви Ахмедом Местаном. Так, министр труда Мехмет Мюэззиноглу призвал голосовать за неё живущих в Турции граждан Болгарии турецкого происхождения, а власти Болгарии заявили об угрозе организованной доставки автобусами избирателей-турок через границу. Отмечена агитация за ДОСТ чиновников турецкого ведомства по связям с диаспорой. 

При этом неожиданно позицию Софии поддержал Мустафа Карадая, глава старейшей и крупнейшей турецкой партии Болгарии "Движение за права и свободы" (ДПС), осудивший действия турецкого посла в Софии Сулеймана Гокче. За "объединяющий патриотизм" выступил и основатель ДПС Ахмед Доган.

Объясняется это идущей сейчас борьбой за контроль над турецкой общиной страны и попыткой ослабления ДПС недавно созданной ДОСТ, ориентирующейся на Эрдогана.

Раскол турецкой партии в Болгарии стал неожиданным следствием российско-турецкого кризиса 2015 года. Тогдашний лидер ДПС Лютви Ахмед Местан безоговорочно поддержал нападение на российский Су-24 и полностью встал на сторону Эрдогана. Элите партии во главе с её основателем Ахмедом Доганом такой подход показался слишком радикальным, и 24 декабря 2015 года Местан был смещён и исключён из партии. Политик не сдался и вскоре сформировал партию ДОСТ, опирающуюся на поддержку Турции.

Парламентские выборы 26 марта должны стать первым серьёзным тестом ДОСТ, претендующей на часть ранее неприкосновенного электората ДПС. Учитывая, что в Турции проживает 372 тыс. уроженцев Болгарии, часть из которых сохранила гражданство, это может оказать реальное влияние на результаты выборов. Ведь на парламентских выборах 2014 года ДПС получила из-за границы (в основном из Турции) почти 60 тыс. голосов. А самые свежие опросы дают ДПС 8,1–8,5% голосов, что почти вдвое меньше, чем партия набрала в 2014 году (14,85%).

Интересно, что опросы не включают графы ДОСТ. Как отмечает болгарский Гэллап, открыто о поддержке турецкой новой партии заявляют десятые доли процента опрошенных жителей Болгарии и её реальный вес покажет только голосование, и особенно — заграничное.

Как демография формирует политику

По переписи населения 2011 года, в Болгарии проживает 589 тыс. турок, или 8% от 7,4 млн населения. С 1990 года турецкая партия ДПС на выборах набирала более 7% голосов, а с 2005 года она заметно увеличила свой результат, уже более 10 лет получая от 12 до почти 15% голосов, являясь третьей политической силой страны после правящей ГЕРБ ("Граждане за европейское развитие Болгарии") и Болгарской социалистической партии (БСП).

В 1997–2009 годах турецкая партия входила в правительство, а затем поддерживала правительство ГЕРБ в парламенте. При этом с самого основания она поддерживала прочные связи с соседней Турцией и являлась благодаря этому монопольным представителем турецкой общины страны, оттеснив на обочину партии-конкуренты.

Проблемы в отношениях ДПС с Анкарой стали нарастать по мере сворачивания Эрдоганом наследия Ататюрка. Партия Ахмеда Догана в основном ориентировалась на старую, доэрдогановскую, Турцию, элита которой постепенно вытесняется премьером-реформатором. Открытое столкновение произошло в конце 2015 года, когда костяк партии не рискнул открыто поддержать авантюру Анкары и пойти против воли не столько Софии, сколько Брюсселя. Всё-таки ДПС не зря выступала в качестве прозападной и пронатовской партии, дополняя ставку на Турцию сотрудничеством с США и западными державами. Последние воспринимали болгарских турок как лояльное меньшинство, свою надёжную опору в потенциально русофильской Болгарии.

Охлаждение отношений новой Турции с Западом поставило ДПС перед выбором, и оно очевидно выбрало не в пользу Эрдогана.

Президентские выборы декабря 2016 года обозначили начало заката почти десятилетнего доминирования праволиберальной партии ГЕРБ — президентом стал поддержанный социалистами отставной генерал Румен Радев, выступавший с осторожно-пророссийских позиций. Одним из первых шагов Радева стало назначение досрочных парламентских выборов, которые могут заметно изменить расклад сил в Болгарии. Последние опросы показывали относительное равенство главных конкурентов: 30,3–31,5% социалистов против 29,9–31,2% у ГЕРБ, далее идут "Объединённые патриоты" с 10–11% и ДПС с 8,1–8,5% голосов.

"Европейский выбор" против Турции

На Болгарию явно оказывает влияние пример соседней Македонии, судьбу которой сейчас определяет позиция албанских партий. Они объединились вокруг "Тиранской программы", принятой в соседней Албании, и требуют существенного расширения прав и влияния албанской общины, ставя под вопрос судьбу македонского государства.

Стимулом президенту пойти на рискованный шаг стало и ослабление позиций Анкары в отношениях с лидерами ЕС. Раньше вес Турции в глазах ЕС и основных держав был незыблем и далеко превосходил влияние малой и проблемной Болгарии. Теперь, после серии последних скандалов Эрдогана с ключевыми державами Евросоюза — Германией, Голландией, Австрией, Данией, — отношение к Турции в Европе меняется, что позволило Радеву поставить под вопрос, казалось бы, незыблемую основу болгарской политики — влияние турецких партий и, главное, степень влияния на них восточного соседа.

Тем более что корнем всех конфликтов Эрдогана с европейскими столицами стал политический контроль над турецкими общинами в ЕС. На фоне миграционного кризиса и растущего недовольства избирателей единственный шанс нынешних европейских элит удержать свою власть — перехват программы правых партий, их требований сохранить европейскую идентичность. Массовые митинги "новых сограждан" с морем знамён "исторической родины" никак не сочетаются с настроениями европейских избирателей и жизненными потребностями европейских элит.

В этом контексте понятен месседж Радева о том, что Болгария находится "на передовой" противостояния ЕС и Турции, послам западноевропейских стран, уже только что прямо столкнувшихся с политической экспансией Эрдогана.

Что это всё значит для России?

Россия, не выступая ни одной из сторон противостояния, получает преимущества.

Эскалация конфликта Турции с ЕС показала, насколько своевременно Москва успела урегулировать отношения с Анкарой. Сейчас это даёт России свободу рук и позволяет нам спокойнее иметь дело со всеми сторонами спора. Угроза большого антироссийского фронта заметно ослабла, а его возможные участники пока заняты борьбой друг с другом.

Например, Росен Плевнелиев, потерявший 22 января этого года пост президента Болгарии, который он занимал с 2012 года, на днях решил поучаствовать в региональной кампании борьбы с "рукой Москвы" и, по примеру Черногории и властей самопровозглашённого Косова, заявил о вмешательстве России в болгарские выборы. Однако серьёзной медийной раскрутки "сенсация" не получила — её вытеснила реальная тема проблем с Турцией.

Конечно, пока российско-болгарские отношения далеки от идеала. Основной ущерб российско-болгарским отношениям был нанесён правительством партии ГЕРБ, заблокировавшей трубопровод "Южный поток", проект АЭС "Белене" и поддерживавшей все антироссийские санкции. Тогда София заявляла, что делает это не по собственной воле, а исполняя нормы ЕС или по настоянию США. Изменится ли политический пейзаж страны после выборов 26 марта и насколько, будут ли готовы новые власти разбирать завалы в двусторонних отношениях — скоро увидим.