Атакуем Марс!

Лайф: Приветствуем Вас, Роберт.

Р. З.: Privet!

Лайф: Пилотируемые полёты на Марс всё ещё остаются неосуществлённой мечтой для всего человечества. Каковы принципиальные технические трудности, которые мешают отправить людей и необходимый для их выживания груз на Красную планету?

Р. З.:При выполнении пилотируемого полёта на Марс придётся столкнуться с целым рядом технических трудностей. Во-первых, необходима тяжёлая ракета-носитель, потребуются системы посадки, рассчитанные на большой объём тяжёлого оборудования и прочей полезной нагрузки. А также многократно дублирующиеся системы жизнеобеспечения для астронавтов. Это технические задачи, которые предстоит компетентно решить, однако они не требуют прорыва в инженерной мысли. Нам не надо вновь изобретать полёт в космос, как это было в 1960-х. Так что с технической точки зрения, мне кажется, что сейчас мы ближе к тому, чтобы отправить людей на Марс, чем были готовы послать людей на Луну в 1961-м. Однако тогда — всего через восемь лет — нам это удалось! Если лидер страны с развитой космической программой примет соответствующее решение, будь это США или Россия, её представители окажутся на Марсе в течение десятилетия. 

Лайф: Вы упомянули необходимость тяжёлой ракеты-носителя. Насколько нам известно, в Вашем проекте пилотируемого полёта предполагается использование обычных ракетных двигателей. В то же время исследования Роскосмоса, опубликованные ещё в 2006 году, показывают, что подобный корабль до Марса потребует вывода на орбиту около 2000 тонн, что крайне дорого. Альтернативный проект Роскосмоса предусматривает использование ядерного буксира с реактором на 15 МВт, с которым масса корабля до Марса будет всего 500 тонн, а время полёта сократится до 1,5—2 месяцев. Как по-вашему, какой вариант перспективнее: традиционный жидкостный ракетный двигатель или предложенный Роскосмосом? 

Р. З.: Ядерный ракетный двигатель (ЯРД) вдвое превосходит по фактической скорости истечения (газов на срезе реактивного сопла) химические ракетные двигатели (ХРД), благодаря чему вполовину сокращается количество топлива, которое необходимо вывести на орбиту для миссии на Марс. Безусловно это преимущество ЯРД, однако если вы хотите послать экипаж в течение ближайшего года, да пусть даже десяти лет, вы будете использовать химические ракетные двигатели. Они уже существуют, они прекрасно работают. А ядерный буксир не будет готов в ближайшее десятилетие.

Более того, в моём проекте я предлагаю способ значительно снизить вес, выводимый на орбиту. Во-первых, мы поделим миссию на два запуска. Ракетное топливо, необходимое для возвращения, будет произведено на поверхности Марса. Большая часть из озвученных Вами 2000 тонн — это топливо для обратного полёта. Но на Марсе есть все материалы и условия для создания ракетного топлива прямо на месте. А технология известна нам уже 150 лет. Мы можем отправить первый небольшой корабль на Марс — для возвращения на Землю — с небольшим количеством водорода на борту. На Красной планете водород вступит в реакцию с двуокисью углерода из марсианской атмосферы, благодаря чему мы получим запас метанового и кислородного топлива плюс окислитель. Таким образом, спустя время на Марсе будет стоять полностью заправленный корабль для возвращения домой. Нам останется только забросить туда команду.

Здесь есть второй важный момент — экипажу вовсе не нужен для полёта гигантский высокотехнологичный корабль, как многие думают. Потребуется всего лишь небольшой жилой модуль, такой же как на МКС или станции "Мир". Его вес не будет превышать 20 тонн. С посадочным оборудованием — 40 тонн. Команда сможет добраться на нём до Марса, сесть, а затем проживать внутри модуля столько, сколько потребуют цели миссии. После чего вернуться на Землю на ранее отправленном и уже полностью заправленном небольшом корабле.

Это самый простой способ совершить полёт на Марс. Не требуется ни продвинутых двигателей, ни каких-либо орбитальных конструкций. Необходима только небольшая ядерная электростанция, так как на превращение двуокиси углерода в топливо потребуется энергия. Но её мощность не превысит нескольких сотен киловатт. По сравнению с указанными Вами 15 мегаваттами сущие крохи. Но! Я подчёркиваю. Нам обязательно потребуется ядерная электростанция, так как на поверхности Красной планеты не стоит полагаться исключительно на солнечную энергию. Постоянные пылевые и песчаные бури могут неделями мешать выработке энергии солнечными батареями, что приостановит все технологические процессы и погубит миссию и экипаж. Единственный момент  — реактор необходимо установить в нескольких сотнях метров от посадочной зоны, по возможности в кратере.

Я бы хотел ещё кое-что добавить. Было бы неплохо иметь ядерный буксир. Однако мы можем начать миссию на Марс так, как я описал выше, а затем включить в неё и ядерный буксир, когда он будет готов. Это позволит увеличить ракету-носитель, а значит, мы сможем удвоить и размер экипажа (скажем с четырёх до восьми человек) или полезной нагрузки корабля. Безусловно, это преимущество. Но первый пилотируемый полёт на Марс скорее будет напоминать авиаторов-пионеров на примитивных аэропланах. Они не ждали появления реактивных двигателей и летали на том, что уже было создано. Нам тоже не надо ждать. 

Лайф: Могли бы вы описать Ваш космический корабль в цифрах. Какие у него характеристики?

Р. З.: В моём проекте будут использоваться две тяжёлых ракеты-носителя. Каждая по своим характеристикам сравнима с ракетами "Сатурн-5", которые использовались для лунных миссий в 1960-х. Обе смогут поднять по 140 тонн на орбиту. Это немного больше, чем могла доставить советская ракета "Энергия" в конце 1980-х, (100 тонн. — Прим. ред.), но меньше, чем у её более поздних модификаций (175—200 тонн. — Прим. ред). Таким образом, мы произведём два запуска и выведем на орбиту 280 тонн. Первая ракета отправит на Марс 40 тонн полезного груза — космический аппарат для возврата на Землю, автоматическую химическую лабораторию по производству топлива, немного жидкого водорода в танках, маленький ядерный реактор и аэродинамическую систему торможения и посадки.

Лайф: 280 тонн — это более чем в семь раз меньше, чем необходимо, по мнению Роскосмоса!

Р. З.: Так и есть. Это гораздо меньше 2000 тонн. Два запуска с использованием ракет, которые мы уже умеем хорошо делать. При этом в первом полёте весь путь до Марса проделают всего 40 тонн, а "приземлятся" 25. Так же и при втором запуске: 100 тонн топлива и 40 полезного груза, из которого на Марс попадёт 25 — жилой модуль, схожий с отдельными модулями МКС. Лично я предпочитаю, чтобы по форме он напоминал консервную банку — цилиндр диаметром 8 метров и 5 метров в высоту. Внутри у него должно быть два отсека высотой 2,5 метра каждый. Таким образом, мы получим около 100 метров полезной площади, что сравнимо с обычной современной квартирой. Этого вполне должно хватить на команду из четырёх человек.  В таком модуле они отправятся на Марс и сядут на поверхность. Там же будут и жить во время пребывания на Красной планете. Нижний отсек можно использовать как лабораторию, а верхний для сна и отдыха.

Первая группа будет исследовать Марс в течение полутора лет. После этого они вернутся на Землю, а жилой модуль останется на Марсе. Таким образом, с каждой новой миссией мы будем добавлять к марсианской базе дополнительный жилой модуль. И раньше чем мы это поймём, будет заложено первое человеческое поселение в новом мире. В описанном мною плане нет ни одного этапа, фундаментально опережающего наши технологические возможности. Для этого не понадобится новая система тяги, ионные ускорители или солнечные батареи, плазменные двигатели и так далее. Миссия на Марс полностью осуществима с опорой на современные, уже существующие космические технологии.

Лайф: Какие технические сложности ожидают астронавтов в полёте, при посадке и во время пребывания на Марсе?

Р. З.: Во-первых, нам необходима система, обеспечивающая посадку груза весом, по крайней мере, десять тонн, а лучше 20 или 30. На данный момент самая крупная система рассчитана всего на одну тонну, и это в пять раз больше, чем предыдущая! Так что нам нужны парашюты покрупнее. Мы будем использовать аэродинамические тормоза, чтобы сбавить скорость до дозвуковой; парашюты, чтобы замедлить падение до малых скоростей и тормозные ракетные двигатели, чтобы осуществить мягкую посадку. Однако я не считаю, что это значительная, фундаментальная проблема. Это, скорее, такая же техническая задача, как проектирование самолёта большого размера. Такую задачу необходимо решить компетентно, понадобится провести испытания, но это не фундаментальная проблема.

Точно так же для работы на Марсе мы могли бы использовать скафандры, сходные с теми, что мы использовали на Луне. Однако разница в том, что те скафандры космонавты не могли поддерживать в рабочем состоянии самостоятельно. Так что нам понадобятся костюмы, которые просто эксплуатировать и для которых не будет необходимости в постоянном контроле со стороны сотни специалистов. Работы предстоит немало. Но эта работа не является принципиально новой. 

Лайф: Какие ещё существуют трудности, возможные опасности для астронавтов? 

Р. З.: Гравитация. Я планирую создать искусственную гравитацию в космическом аппарате на пути к Марсу. Полёт должен занять шесть месяцев. В принципе, это стандартное время нахождения космонавтов или астронавтов на МКС в невесомости. Оно не наносит вреда здоровью, но после полугода на орбите космонавты возвращаются ослабленными, а на Марс команда первых поселенцев должна высадиться полная сил и энергии, ведь им придётся забираться на холмы и горы в скафандрах, делать много тяжёлой физической работы.

Лайф: Но ведь гравитация на Марсе составляет всего лишь около 0,38 от земной?

Р. З.: Это так. Кстати говоря, здесь есть прикладной вопрос, на который мы до сих пор не знаем ответа, как гравитация на Марсе воздействует на людей? Безусловно не так, как невесомость, но как именно? Есть одна хорошая вещь, которую может сделать Роскосмос: послать небольшой, особым образом вращающийся спутник на орбиту с какими-нибудь животными, например, мышами или морскими свинками, чтобы они жили в условиях, близких к гравитации Марса. Это даст возможность узнать, как пониженная сила тяжести будет воздействовать на их мускулатуру, физические кондиции. А если у подопытных животных будет потомство, то как оно будет расти и развиваться при гравитации 0,38 от земной. Мы много знаем о воздействии невесомости на живые существа, но ничего о пониженной (по сравнению с Землёй) гравитации. Конечно, полные данные мы получим только послав людей на Марс, но какие-то предварительные можно узнать и с помощью животных. 

Так как за счёт вращения можно получить искусственную гравитацию, то ускоряя или замедляя его, есть возможность построить целую исследовательскую программу: посмотреть как одни мыши будут жить в условиях земной гравитации, другие — лунной, а третьи — марсианской, а затем сравнить деградацию их мышечной системы и состояние здоровья.

Лайф: Мы считаем, что есть и более опасный, нежели гравитация, фактор. Например, радиация. Что Вы предлагаете для защиты космонавтов от радиации? Или, может быть, по Вашему мнению радиация — это всего лишь миф, и никакой реальной угрозы она не представляет?

Р. З.: Космическая радиация — это определённо не миф, но это опасность, с которой можно работать. Существует два типа радиации, несущие потенциальную угрозу для экипажей в межпланетных перелётах: солнечные вспышки и космические лучи. Они принципиально отличаются друг от друга. Вспышки производит наше светило, а лучи прилетают из космического пространства. Солнечные вспышки — это настолько мощные импульсы радиации, что незащищённый астронавт может получить дозу в десять и более зивертов за короткий промежуток времени. Такая доза ионизирующего излучения смертельна. 

Однако, как известно, солнечная радиация состоит из протонов с энергией в несколько миллионов вольт. Их можно остановить посредством слоя воды всего в 12 сантиметров или эквивалентным такому слою барьером — запасами провианта или биологическими отходами. А, как я говорил выше, на корабле будет соответствующее количество запасов пищи. Если из них соорудить небольшую камеру внутри одного из отсеков, то сам груз станет щитом, защищающим астронавтов от излучения. Мы называем такое решение кладовой-убежищем. Если произойдёт солнечная вспышка, то вся команда сможет спрятаться там на несколько часов, пока опасность не минует. Вот такое простое решение.

Хочу напомнить, что солнечные вспышки были смертельной угрозой для "Аполлонов" при полётах к Луне. Тогда не было столько провианта на борту, не было никакой защиты вообще. Все полагались просто на вероятность и удачу, что во время полёта (около двух недель) вспышки не произойдёт. И так удачно сложилось, что ни одной так и не случилось. Однако если бы хоть одна возникла, то экипаж "Аполлона" бы погиб. Миссия на Марс займёт 2,5 года. Запасов провианта будет столько, что соорудить кладовую-убежище можно будет без проблем, и она поможет астронавтам выжить.

Лайф: Что насчёт космических лучей?

Р. З.: Да, это вторая угроза. Они летят из космического пространства. Элементарные частицы и ядра атомов барабанят, словно никогда не прекращающийся дождь. В этом их отличие от вспышек, которые имеют чёткое начало и конец. Иными словами, космические лучи более предсказуемые, но зато и с большей пробивной мощностью, так как частицы в них обладают энергией, в тысячу раз превышающей энергию протонов в солнечных вспышках. Чтобы их остановить, нужно уже несколько метров воды. Естественно, никакой корабль таким барьером не оборудовать, а значит, астронавты вынуждены будут получить дозу ионизирущего излучения. Но насколько велика она будет? Всего около 0,5 зиверта за каждый год полёта, что означает примерно увеличение на 1% риска получить смертельное раковое заболевание за осташуюся часть жизни. 

Это как курение. Куришь — значит повышаешь вероятность получить рак. При этом курение во много раз опаснее продолжительного космического полёта. Средний американский курильщик увеличивает свои шансы заболеть раком на 20%, а год полёта — всего на 1% . Если мы наберём команду заядлых курильщиков и отправим их на Марс без единой сигареты, то шансы избежать онкологических заболеваний у них только повысятся!

В общем, космические лучи не настолько серьёзная угроза. Радиация пугает тем, что она невидимая, но существуют гораздо большие риски: взрыв при запуске, крушение при посадке, выход из строя оборудования для жизнеобеспечения. 

Лайф: Что касается возврата домой. Мы слышали, что в проекте должен был быть ещё один аппарат, который можно было бы использовать в качестве запасного, если что-то пойдет не так. Можете рассказать об этом?

Р. З.: Воплотить мой план можно несколькими способами, выше я описал самый простой — в два запуска. В идеале хотелось бы совершать два запуска каждые два года. И всякий раз отправлять один аппарат возврата и один жилой модуль. Таким образом, в первое окно запуска мы отправляем судно возврата; в следующий раз мы отправляем жилой модуль и ещё одно судно возврата. Команда первого жилого модуля должна воспользоваться аппаратом возврата, отправленным за два года до этого, однако у них есть страховка — аппарат, отправленный параллельно с ними. Следующая команда должна воспользоваться аппаратом, прибывшим с предыдущей; с ними вновь будет отправлен аппарат возврата, который также станет их страховкой. Каждый раз осуществляя цикл, мы добавляем новый жилой модуль к базе. Таким образом, у нас большое число запасных жилых модулей и, по крайней мере, два аппарата возврата на команду. Система несколько раз дублируется. Кроме того, траектория, по которой мы отправляемся к Марсу, известна как траектория свободного возврата . Она позволяет добраться от Земли до Марса за 6 месяцев. В частности, именно по этой траектории направлен запущенный в марте этого года европейский "Экзомарс". Он должен прибыть в октябре.

Но что касается пилотируемой миссии: если по пути к Марсу будет принято решение отменить экспедицию, корабль пролетит мимо Марса, углубится в пояс астероидов, достигнув расстояния, примерно в два раза превышающего дистанцию от Земли до Солнца, затем сделает обратный поворот и вернётся на расстояние от Солнца равное земному через два года после запуска. За это время Земля совершит два оборота вокруг Солнца и корабль встретится с родной планетой в заданной точке. Таким образом, система многократно дублирована: у вас есть запасные жилые модули, запасные аппараты возврата и возможность отменить миссию. 

Лайф: То есть если что-то пойдет не так, экипаж гарантированно вернётся на Землю. Но что может пойти не так? 

Р. З.: Очевидным образом много что может пойти не так. Ракета-носитель может дать сбой, как в любой другой миссии в космос. Может быть неправильно рассчитано время работы двигателя для полёта до Марса, так что корабль просто не долетит. Могут возникнуть сложности при входе в атмосферу и посадке. Несчастный случай может случиться на самой поверхности. Эта миссия не для тех, кто предпочитает безопасную жизнь. Это миссия для тех, кто готов рискнуть собой для того, чтобы совершать великие дела, двигать человечество вперёд, сделать его космическим видом.

Лайф: Следующий наш вопрос скорее политический. Миссия на Марс очень дорогостоящая. Роскосмос собирается наладить сотрудничество с другими странами для её осуществления. Как Вы думаете, Россия и США, может быть, Европа смогли бы наладить добросердечное и эффективное сотрудничество по вопросам межпланетных пилотируемых полётов в текущей политической ситуации?

Р. З.: Я надеюсь на это. Хотя, откровенно говоря, существуют препятствия, не касающиеся технических вопросов освоения космоса. Но я полагаю, что космос — это наш общий интерес, наша общая цель. Сотрудничая в этой сфере, мы можем снизить градус недоверия и в других, наладить дружеские отношения. Я считаю, что мы должны сотрудничать в области полётов на Марс. Это должен быть совместный проект. Однако я не хотел бы, чтобы пилотируемый полёт на Марс строился как Международная космическая станция, где каждая страна-партнёр создаёт свой отдельный модуль единого космического аппарата. Потому что в таком случае, если произойдёт переориентация политического курса и один из участников выйдет из проекта, под угрозой окажется вся миссия в целом. Я бы предпочёл, чтобы каждая сторона предоставила свой корабль, и мы могли взаимодействовать на месте. Представьте, что мы отправили на Марс два корабля с двумя жилыми модулями: американским и русским. А может быть и тремя – американским, русским и европейским. Тогда у нас вместо четырёх 12 человек на Марсе, три жилых модуля, значительно больше исследовательского оборудования. 

Возможно, стоит организовать соревнования, кто осуществит на Марсе больше открытий. Соревнования в олимпийском смысле. Олимпиада намного интересней, если все стороны имеют свои команды, а не предоставляют по участнику в одну общую. Но это ни в коем случае не должно быть враждебным соревнованием. Это было бы соревнование в превосходстве, в рамках которого стороны могли бы восхищаться успехами друг друга. 

Life: Иными словами, Вы предлагает новую космическую гонку, но без враждебности, как в 60-х?

Р. З.: Нет, хотя... Я должен сказать это, так как рос в 60-е. Я был подростком, и всё происходящее в те годы очень сильно волновало меня. Вы знаете, когда мы высадились на Луне, я находился в Ленинграде и русские говорили мне: Molodets! Они восхищались происходящим. Лидеры наверняка были расстроены, но простые люди считали, что это грандиозное событие!

Лайф: Может быть потому, что Вы говорите по-русски?

Р. З.: Да, мы общались nemnozhko po-russki. Сейчас я не могу обяснить всё это на русском языке. 

...Когда я видел все эти достижения России в космосе в 60-х. Безусловно, они запустили первый спутник, потом Лайку, затем Юрий Гагарин, первый совместный полёт двух человек и так далее — всё это никогда не расстраивало меня. Это был прорыв всего человечества вглубь космоса. Даже Нил Армстронг после высадки на Луну сказал: "Это маленький шаг для меня, но огромный скачок для всего человечества". Вполне вероятно, что сейчас он бы подвергся в NASA публичной критике за такое, но тем не менее эти слова истинны. И самое значимое в посадке "Аполлона" на Луну — это вовсе не победа США над Советским Союзом в геополитической борьбе, а то что человек впервые ступил по иным мирам! 

Я американец. Если Вы спросите любого американца: "что произошло в 1492 году?", то все без исключения ответят: "Христофор Колумб открыл Америку". И это правда. Но в 1492 году случилось ещё множество вещей: умер Лоренцо Медичи, Англия подписала мирный договор с Францией, Борджиа взошёл на папский престол. Люди, которые интересовались вопросами власти и влияния в 1492 году, вероятнее всего, назвали бы последнее событие самым важным из случившихся. Однако сейчас только увлечённый историей человек не то что считает важными, а вообще знает об этих событиях. А вот то, что сделал Колумб, чтобы появилась наша цивилизация, это для нас имеет значение. Если мы отправимся на Марс, через 500 лет будут существовать новые ветви человеческой цивилизации не только на Марсе, но на многих планетах, вращающихся вокруг тысяч звёзд в нашем секторе галактики. Потому что Марс не конечная цель нашего пути, а только направление, первый шаг человечества к статусу космической цивилизации. Будут тысячи миров, населённых людьми, со своими языками, литературой и социальной организацией. Они будут обмениваться многочисленными изобретениями в области науки и технологии между планетами с помощью радиосигналов. И, конечно же, у них будут истории о героических делах, которыми они будут вдохновляться, чтобы двигаться вперед. Это чудесно. Если у тебя есть шанс создать что-то чудесное, то ты должен им воспользоваться. Через 500 лет никому не будет дела, какая группировка в конце концов пришла к власти в Сирии. Но вот что мы сделали, чтобы появилась цивилизация будущего, — это будет иметь значение. Наше время будут помнить, потому что именно сейчас мы подняли парус на пути к новым мирам. 

Лайф: Ваше видение будущего наполненно гуманизмом. Это впечатляет. Но мы слышали, что NASA  отклонила Ваш проект Direct Mars. Где Вы собираетесь найти 55 миллиардов долларов на его осуществление?

Р. З.: Нет, я бы не сказал, что NASA его отклонила. Тут нечто иное. Когда мы впервые представили проект Direct Mars, он сразу же вызвал полемику. Часть людей в NASA его поддержала, другая часть встретила в штыки. И хотя даже сейчас я работаю на компанию Martin Marietta, которая в 1996 году превратилась в Lockheed Martin, множество наших прямых конкурентов были за проект! Потому что Direct Mars — это возможность пилотируемого полёта к Красной планете ещё при нашей жизни. В общем, многие высказались в поддержку. Те же, кто были против... Они говорили: "Не беспокойте нас. Мы строим космическую станцию".

Однако, по распоряжению Майка Гриффина (Michael Griffin), который в то время (1991—1992 годы) был первым заместителем руководителя по исследованиям NASA, а в 2005 году был выдвинут президентом США Джорджем Бушем на пост главы NASA и назначен на эту должность после того, как сенат единогласно проголосовал за его кандидатуру. Так вот, у Гриффина была своя группа людей в NASA, которых он попросил разработать проект, аналогичный Mars Direct, и оценить его стоимость. Это был не мой проект, но в его основе лежали схожие идеи. 

Ребята из NASA всё сделали так, как они привыкли делать: громадный корабль, команда из шести человек и так далее. Иными словами, используя ту же идею, что и я, они оценили проект в 55 миллиардов долларов. Напомню, что эта же группа оценила разработанный внутри NASA проект по пилотируемому полёту на Марс в 400 миллиардов долларов. Таким образом, мой Mars Direct — более выгодный проект и на этом основании не может быть отклонён. 55 миллиардов — это смета расходов, по которой достигнут консенсус, и она представляет собой серьёзный прорыв в образе мыслей о пилотируемых межпланетных полётах. 

Лайф: Ок. Это здорово, но всё же. Кто даст Вам деньги?

Р. З.: Хорошо. Это сделает или правительство США, или главным образом NASA. Но финансирование возможно только если президент захочет этого. Без полновесной поддержки президента не стоит даже пытаться. Например, в 1960-х у нас были Кеннеди и Джонсон, за их спиной была поддержка конгресса, а за конгрессом вся нация. И они решили осуществить миссию "Аполлонов". 

Сейчас же... Оба Буша устраивали много шумихи, мол, мы хотим сделать нечто похожее, но ни один из них не вложил всё своё влияние и престиж для поддержки проектов межпланетных пилотируемых полётов. Возьмём Джорджа Буша-младшего. Он провозгласил: "Назад на Луну и вперёд на Марс". Но когда? Сказал это он в 2004 году и пообещал, что всё произойдёт в 2020. В 2020 мы собираемся вернуться на Луну! 16 лет!!! При том, что подготовка первого полёта заняла восемь лет!!! Ну и дальше всё в таком же духе. Вокруг да около. Ни одного конкретного обещания. Джордж Буш младший не взял на себя конкретной ответственности. 

Я думаю, что финансы выделит правительство. Они сами нуждаются в этом проекте. По трём причинам: наука, вызов, будущее. Есть и другие причины, как в случае с "Аполлонами", типа геополитического престижа и так далее. Но гораздо важнее, что полёт на Марс вдохновит миллионы молодых людей заниматься наукой и развивать экономику. И этот эффект может быть посильнее, чем способна создать какая-нибудь Хиллари Клинтон. 

Лайф: Могут ли это быть также какие-то частные инвесторы?

Р. З.: Знаете... Есть много вещей, которые происходят вне правительства. Такие как Space X. Илон Маск. Да, его частично финансирует правительство, но большая часть вложенных в космические проекты средств — его собственные. Из-за этого он тратит деньги разумно. Он показал, что можно создать новую космическую систему, затратив лишь 1/3 времени и 1/10 денег от бюджетов, которые обычно требуются другим предприятиям аэрокосмической индустрии и правительственным организациям. Более того, ему удалось разработать многоразовую первую ступень ракеты (а в перспективе будет и вторая). Он создал среднюю ракету-носитель, которая легко трансформируется в тяжёлую посредством многоразовой первой ступени. Множество технических элементов, необходимых для пилотируемого полёта на Марс, были созданы без участия правительства или президента. 

Никто в США не возражает против полёта на Марс. Все люди хотят этого, однако у некоторых есть сомнения. Часть граждан считает, что такие огромные деньги должны быть потрачены на различные социальные программы, здравоохранение, оборону, возврат налогов. Действительно, остаётся вопросом, смогут ли потенциальные прямые выгоды от полёта покрыть такие убытки. Но если Маску удастся снизить стоимость ряда элементов проекта, в особенности тяжёлой ракеты-носителя — самой дорогой его части, а также сократить бюджеты времени, то это будет серьёзным политическим аргументом.

Лайф: Но удастся ли это ему. Многие сомневаются в эффективности Space X... 

Р. З.: Дело в том, что нам необходимо правильное лидерство, или знаете... власть идей! Маск делал это не ради денег. Ему удавалось делать большие деньги просто потому, что он хорош в этом. Но мотив был не в финансовом успехе. Если бы Маск просто хотел сколотить капитал, то строил бы казино на Карибах, занимался спекуляциями и прочими вещами, которые гораздо проще, чем создавать частную аэрокосмическую компанию и делать ракеты. Маск хочет войти в историю. Маск желает сам делать историю.

Я знаю Маска лично и могу сказать, что его интересует то, что древние греки называли kleios — вечная слава о совершённых великих делах. Но его не интересует банальная слава, дешёвая популярность, как у актёров или поп-звёзд. Его ведёт гуманистический импульс. Поэтому он делает электромобили, солнечные батареи, ракеты. По его мнению, это величайшие вещи, на которые способен человек прямо сейчас. А самым выдающимся подвигом будет превращение человечества в панкосмическую цивилизацию.

Важно то, что сто лет назад в Америке было всего, возможно, 10 таких людей, как Маск, а сейчас их тысячи. Многие обладают громадными состояниями. Мир богатеет, идеи распространяются, а значит, вероятность, что многие проблемы, по крайней мере, касающиеся космоса, будут решены в частном порядке, а не государственными институтами, возрастает.

Вот простой пример. Если правительство увидит, что у Маска есть тяжёлая ракета-носитель, космический корабль, жилой модуль, то оно подумает: "У этого парня есть всё, что нам необходимо. Давайте просто купим его". В таком случае Маск сделает большие деньги. И их все он вновь потратит на развитие своих технологий. Это будет выгодно всем. С другой стороны, если вы придёте к инвестиционным банкирам на Уолл-стрит и скажете: "Я хочу создать аэрокосмическую компанию и с её помощью послать экспедицию на Марс". Банкиры тут же спросят: "Кто заплатит за это?". Вы ответите: "Вы же и заплатите". "Что? Мы? Никогда". Таков будет их ответ. А знаете почему? Потому что у людей, единственный мотив которых сделать деньги, ограниченное видение, они не видят других, более изощрённых путей.

Для Маска и таких людей как он деньги — это не конец, это только начало. Поэтому он легко их зарабатывает, но одновременно делает важные для человечества проекты. Возможно, здесь, в России, какому-нибудь олигарху надоест покупать яхты и футбольные клубы в Лондоне. Может быть, ему захочется что-то сотворить, сделать что-то по-настоящему важное и стоящее в своей стране. Тогда в России появится свой SpaceX, ведь талантливые инженеры у вас, очевидно, есть. Я верю в это, хоть я и американский патриот.

А идеи распространяются во времени и пространстве. Вы знаете фильм "Марсианин"? Сотни миллионов людей посмотрели его. И кто знает, может среди них будущий президент США или России. Покуда идея заражает новых людей — она живёт.

P.S.

В августе в издательстве Эксмо выйдет книга Роберта Зубрина "Ключи к Марсу". В ней автор рассказывает о том, как человечество могло бы достичь Марса в наше время.

Она детально излагает план "Прямиком на Марс", рассказывает о его принципах, причинах, по которым были выбраны те или иные решения. Книга развеивает несколько мифов о полете на Марс, таких как нулевая гравитация, радиация, космические лучи, изоляция, пылевые бури – то есть все те вещи, которые люди называют, говоря о том, что мы не можем лететь на Марс.

В конце книги Роберт Зубрин обсуждает возможности терраформирования Марса – превращения его из мертвой пустыни в такую же полную жизни планету, как Земля. "Марс когда-то был планетой с теплым и влажным климатом. Мы можем вновь сделать его таким с помощью человеческих технологий. Он может стать домом для жизни: не только для людей, но и для множества форм жизни с Земли – для всей биосферы", – считает учёный, – "из-за меньшей гравитации Марс станет местом, где растения, животные и даже люди будут эволюционировать в новых направлениях, так что мы не только поможем распространить жизнь, мы создадим новую жизнь".