"Это какая-то паранойя!" Первое интервью Маруани после конфликта с Киркоровым

Журналисты Лайфа встретились с французским композитором, лидером группы "Спейс" Дидье Маруани, чтобы из первых уст услышать его версию конфликта с королём российской поп-сцены Филиппом Киркоровым. Музыкант признался, что до сих пор не понимает, как он оказался в такой сложной ситуации, напоминающей паранойю: представителям француза показалось, что российская сторона настроена доброжелательно и искренне заинтересована в том, чтобы замять ситуацию. Однако, прилетев в Москву, чтобы впервые обсудить всё лично со своим визави, Маруани оказался в полицейском участке. 

— Вы уже знаете, что я составил жалобу с адвокатом против Киркорова, чтобы эту жалобу передать суду. И то, что я проводил музыкальную экспертизу в Париже и в Москве. Экспертиза выявила плагиат, и мы подали жалобу. Но когда Киркоров захотел связаться и поговорить со мной, я согласился. Потому что я не хочу конфликтовать, и если можно разрешить конфликт по-джентльменски, то я только за, — рассказал Маруани. 

Переговоры, со слов француза, велись по электронной почте. Никаких сомнений в том, что по ту сторону экрана находится Киркоров или его представители, у Маруани и его приближённых не возникло, поэтому говорить они решили начистоту. 

— Я получил письмо, где говорилось, что у той стороны есть к нам предложение решить конфликт. Кроме того, мы получили предложение по деньгам, очень интересное предложение... Мы всё согласовали: вот вам договор, вот вам письмо. И мы со своей стороны больше не говорим, что вы украли песню, что вы воры, и закрываем тему, — объясняет француз. 

Всё что, происходило дальше, Маруани показалось очень странным, и тем не менее французская сторона не заподозрила, что остаток вечера проведёт в компании следователей. 

— Мы условились встретиться с его адвокатом, но они не согласились встретиться в отеле — не захотели, сказали, что их могут увидеть.... Паранойя какая-то. В итоге договорились встретиться в маленьком баре. Окей, без вопросов. А после встречи договорились пойти в банк, чтобы передать деньги и нотариально всё заверить официально. Я хотел провести операцию через свой банк, но его адвокат сказал: "Нет-нет, Киркоров предпочитает всё делать в своём банке". Да окей, без проблем, поедем в ваш банк, решили мы, — вспоминает композитор. 

— И тут ассистент адвоката Филиппа принёс конверт с суммой, которая совершенно не соответствует той, которая была прописана в договоре (1 млн евро. — Прим. ред.). Я был удивлен. Я сказал: "Ба, да это не то, о чём мы договаривались"... Вот до этого момента, как только началась передача денег, Киркоров вышел, его адвокат и ассистент. И мы остались одни с этими деньгами. И тут в зал нагрянула полиция. Шестьдесят полицейских, шестьдесят! И громко приказывают: "Никому не звонить, не пользоваться телефонами. Вы — не двигайтесь. Оставайтесь там, где стояли". Это будто мы оказались в каком-то фильме. Они (полицейские. — Прим. ред.) вели себя немного резко, снаружи было много журналистов, которые постоянно фотографировали. Они меня резко взяли и посадили быстро в машину. И я был удивлён: что за криминал? Что тут происходит? О чём тут вообще речь идёт? Это же скандал. Они меня заставили ждать, до утра сидеть в участке. Не было ни кофе, ни воды. Ничего. Ну, могли бы стакан воды принести, хоть что-нибудь... Но мне не было страшно, не было.

 Продолжение следует.