Уйти, чтобы остаться: почему вывод войск из Сирии не означает ухода России

Сегодняшний блиц-визит президента Путина на российскую авиабазу Хмеймим в Сирии и формальное заявление о начале вывода нашего воинского контингента из арабской республики несёт в себе несколько важных посланий миру и Западу в частности. Многие сетевые комментаторы обратили внимание, что российское руководство ранее уже несколько раз заявляло об окончании активного военного присутствия в Сирии — однако именно визит президента Путина в Сирию подчёркивает важность момента. А ситуация в Сирии действительно подошла к крупной узловой развилке, после которой можно приступать уже к активизации политических процессов по окончательному урегулированию.

Во-первых, следует отметить, что, заявляя о выводе российских специалистов, Путин фактически указывает арабскому миру на неэффективность действий так называемой международной коалиции во главе с США, которая воюет на Ближнем Востоке начиная с 2003 года — однако все разговоры о победе в Ираке, а также стабилизации в регионе так и остаются лицемерием. США сохраняют многотысячный сухопутный контингент в Ираке, осуществляют военное присутствие (в основном советниками и силами специальных операций) в пустынных южных районах Сирии, на границе с Иорданией, а также в боевых порядках курдских формирований.

Россия же демонстрирует крайне умеренное военное вовлечение непосредственно на "земле" при одновременно высокой эффективности достигаемых целей. Мы не посягаем на сирийский или чей бы то ни было ещё суверенитет, не перекраиваем политическую систему страны, не ведём параллельной игры с различными внутриполитическими фракциями и не вносим расколов в региональные коалиционные союзы.

Такого рода точечные и крайне результативные действия России сами по себе являются хорошим военно-политическим "товаром", который можно продавать на местном рынке. И процесс действительно сдвигается в нашу пользу — помимо традиционных наших союзников в регионе, целый ряд стран становится заинтересован в российском военном "зонтике". Недавний визит президента далёкого Судана в Россию, а также нынешняя поездка в Египет, где ожидается подписание целого ряда крупных контрактов, явно говорят о том, что Россия окончательно вернулась на Ближний Восток в роли арбитра и альтернативного центра притяжения.

Во-вторых, Россия закрепляется в Сирии и создаёт там плацдарм для проецирования силы и влияния в целом на ряд сопредельных государств. Чтобы там ни вопили наши доморощенные либеральные геополитические "эксперты" по поводу якобы "ненужности" вложений в расширение российского влияния, но теперь даже европейские и американские СМИ прямо называют Владимира Путина новым "хозяином" ОПЕК.

Сирийская операция продемонстрировала, что Россия способна успешно спасать союзные нам политические режимы, причём в, казалось бы, безвыходных ситуациях. Именно операция в Сирии, а точнее разгром там целого вороха террористических группировок, спонсируемых аравийскими монархиями, вкупе с усилением роли Ирана в регионе, привела те самые нефтяные монархии к совершенно правильной и трезвой мысли о том, что с Москвой нужно договариваться, и в первую очередь по нефтяным вопросам.

Тот факт, что в Сирии остаётся наш постоянный контингент, а выводимые части будут без ущерба заменены местными силами, говорит нам о том, что ближневосточная стратегия Владимира Путина успешно осуществляется. Не составит большого труда в случае обострения террористической угрозы оперативно перебросить на Хмеймим подкрепления — тем более что президент Путин прямо сказал о том, что Россия нанесёт новые мощные удары по террористам, если они поднимут голову.

Ну и в-третьих, Сирия стала крайне нужным для становления современной российской армии полигоном. В борьбе с террористами были не только отработаны новые образцы вооружения, но и применены новейшие средства связи и управления войсками. Все специалисты говорят о том, что можно бесконечно тренироваться на учениях, но реальные боевые действия, тем более против такого хитрого и жестокого врага, как ИГИЛ*, который к тому же пользуется поддержкой из-за рубежа, являются неоценимым опытом.

Россия выводит из Сирии военных. Однако у России остаётся куда более важная часть нашего присутствия в Сирии — это центры примирения сторон. После разгрома запрещённой в России группировки ИГИЛ в Сирии остаётся, по сути, две большие военно-политические проблемы. Это курды и проблема провинции Идлиб, куда в рамках процесса примирения последние несколько лет вывозили боевиков разных группировок и направлений.

И сейчас в Идлибе сложился адский коктейль из игиловских групп, группировок, аффилированных с "Джебхат-ан-Нусрой"*, различных вооружённых фракций ССА и протурецких боевиков, а также курдов Африна. Курдская проблематика нас непосредственно не касается — это, скорее, дело Турции, Ирака и Ирана, однако Россия может, используя своё сохраняющееся влияние на официальный Дамаск, не позволять ситуации скатиться в очередной раунд гражданской войны и продвигать умеренные федералистские идеи в качестве основы для послевоенного устройства Сирии. С частью боевиков из ССА также, скорее всего, придётся идти на переговоры и замирение — и хорошие отношения Путина с ближневосточными лидерами, в том числе из аравийских монархий, также могут выдвинуть Россию в качестве арбитра в этом процессе.

В общем, несмотря на предрекавших нам два года назад "новый Афганистан" разного рода кликуш, Россия одержала убедительную победу в конфликте, укрепила своё присутствие на Ближнем Востоке и получила веское слово в решении всех региональных конфликтов. Именно поэтому сейчас настала пора, зачехлив оружие (но держа при этом порох сухим), браться за послевоенное восстановление Сирии.

* Организации запрещены на территории РФ по решению Верховного суда.