Борьба за будущее. Отодвинут ли либералов от экономических рычагов
Задержание министра экономического развития России Алексея Улюкаева по подозрению в получении взятки в размере 2 миллионов долларов США помимо непосредственных уголовных предпосылок имеет важнейшее политическое значение в контексте расстановки сил в финансово-экономическом блоке правительства, отвечающего за непосредственное оперативное управление экономикой страны. Споры о путях её развития и степени участия государства в этом процессе идут, пожалуй, с момента основания современной России.
На фоне системного геополитического конфликта с Западом и исчерпанием ресурсной модели развития отечественной экономики должность министра экономического развития помимо традиционного внешнего представления российской власти в контексте либеральных экономических подходов приобретает важнейшее стратегическое значение. О роли конфликта с так называемыми системными либералами в процессах консолидации российских элит на фундаменте прагматической государственной позиции стоит поговорить подробнее.
Следует отметить, что от наших западных партнёров из-за океана уже начали озвучиваться мнения относительно явной угрозы "либеральному крылу" в российском политическом истеблишменте. Нет нужды останавливаться подробно на том, что финансово-экономический блок правительства долгие годы был своеобразной вотчиной, неприкосновенной территорией, вход на которую был заказан представителям иных, нежели ультралиберальных рыночных, в духе "чикагской школы", взглядов на экономическую политику.
Нельзя забывать о том, что сам Алексей Улюкаев долгие годы шёл в карьерном фарватере Егора Гайдара, вплоть до того, что был его диссертантом и работал в пресловутом журнале "Коммунист", который на закате советской эпохи стал кузницей кадров для либерального блока "молодых реформаторов".
На долгие годы условные либералы — а точнее, группа, исповедующая довольно сектантские взгляды на монетарную политику, имеющая довольно смутное представление о функционировании реального сектора и живущая в мире оторванных от жизни макроэкономических теорий — фактически превратили отечественную экономику в банальную систему перераспределения природной ренты с инвестированием значительной части её за рубежом.
Проблема в восприятии "системных либералов", если отвлечься от персональных связей и принадлежности к разного рода землячествам и ситуативным внутриэлитным группировкам, состоит в одном: предполагалось, что, несмотря на всё своё заигрывание с Западом в политической сфере и подковёрную фронду, они обладают определённым набором эффективных экономических, финансовых и управленческих рецептов, обеспечивающим стабильный рост.
И до какой-то поры этот механизм работал: за счёт искусственно занижаемой денежной массы и высокой ставки рефинансирования банки ставились в такие условия, что кредитовать реальный сектор "длинными деньгами" становилось невыгодным, средства вкладывались в зарубежные финансовые инструменты и зачастую возвращались в Россию уже в статусе "иностранных инвестиций", давая возможность финансово-экономическому блоку правительства отчитываться перед политическим руководством страны об экономическом росте, притоке инвестиций и т.д.
Но, как показал опыт кризиса 2013—2016 годов, король таки оказался голым. Замедление экономики началось ещё до крымских событий и введения антироссийских санкций. И если Минфин, особенно в среде парламентской оппозиции, частенько любили обвинять в жёстком "бухгалтерском" подходе к вопросу формирования и расходования федерального бюджета — что, впрочем, и неудивительно, учитывая приоритеты в работе правительственных финансистов, — то Минэк, по мнению профильного экспертного сообщества, не выполнял основные возложенные на него функции.
Ведомство Алексея Улюкаева оказалось неспособным разработать долгосрочные планы развития экономики, эффективной поддержки малого и среднего бизнеса, особенно на региональном уровне, где МСБ смог бы в кризисных условиях, с опорой на местные ресурсы и рынки сбыта, купировать проблему сокращений и безработицы, присущую многим субъектам федерации, имеющим монопромышленную ориентацию.
Закономерный финал карьеры высокопоставленного чиновника вовсе не означает некоего нового репрессивного курса или нового "37-го года", как всё время любят повторять некоторые псевдопатриоты, желающие то ли свести личные материальные и политические счёты, то ли по незнанию призывающие репрессии, забывая о том, что, развернув их маховик, они сами могут попасть под карающую длань неизбирательного репрессивного подхода.
Проблема отечественного либерального лобби в правительстве, госсекторе и на региональном уровне состоит также и в том, что они крайне уязвимы политически, так как их легитимность и уровень влияния внутри страны стоит в прямой зависимости от их связей на разных этажах международной финансовой олигархии.
Все эти поездки в МВФ, Всемирный банк, МБРР и прочие наднациональные финансовые структуры помимо решения непосредственных финансовых задач имели свойством получение своеобразного "ярлыка на княжение" — то есть индульгенции и подтверждения, что только через этот либеральный мостик российское руководство может вести дела с представителями западных финансово-экономических и политических элит.
Однако тектонические сдвиги в мировой геополитике — начиная с санкционного режима в отношении России, который существенно ослабил западное влияние на российскую экономику и финсектор, заставив инициировать программы импортозамещения и "отвязки" отечественной финансовой инфраструктуры от долларового мира, и заканчивая внутриполитическим кризисом в США, олицетворением которого стало избрание президентом Соединённых Штатов Дональда Трампа — сделали паразитическое посредничество российских "системных либералов" попросту ненужным.
Говоря об аресте Улюкаева, известный российский экономист Михаил Хазин подчеркнул, что это удар по всей группе либералов во власти, проповедующих жёсткие монетарные подходы и являющихся креатурами соответствующих западных элитных группировок:
— Улюкаев являлся представителем команды Гайдара — Чубайса, поставленной администрацией Билла Клинтона в 90-е. Это либеральная команда, находящаяся под защитой мировой и финансовой элиты. Они были для российского законодательства недоступны и неподсудны. Произошло два события — они больше не могут обеспечивать иностранные инвестиции, поэтому их функционал внутренний стал равен нулю. Поражение мировой финансовой элиты в схватке между Клинтон и Трампом привело к тому, что пропала защита. Вчера вечером Трамп поговорил с Путиным, и стало понятно, что они если не договорились, то шансы на договорённости велики. С точки зрения силовиков это было поводом, чтобы начать действовать. За 25 лет на Улюкаева материалов накопилось выше крыши, и из всех этих материалов был выбран более удобный для того, чтобы его довести до суда. "Роснефть" и "Башнефть" сами по себе к этому не имеют никакого отношения. Подозреваю, что то, что получил Улюкаев, вообще не взятка, а статусная административная рента, которую получает любой чиновник, подписывающий бумагу такого рода в нашей стране. То, что называется системной коррупцией: "За подпись ему полагается", — отмечает Хазин.
Пелена многолетнего морока спала, и оказалось, что никакими специализированными и эксклюзивными навыками эти люди не обладают. Никаких секретов финансового благополучия национальной экономики в загашнике у них нет. Никаких особых управленческих навыков, кроме написания бесчисленных и никогда не исполнявшихся концептуальных программ, эта группа товарищей не породила.
Со всеми оперативными задачами управления экономикой вполне успешно справляются реальные производственники, прагматичные люди дела, которым не важно, как их называют — либералами или государственниками, важно лишь, чтобы, по выражению бывшего лидера китайской компартии и реформатора КНР Дэн Сяопина, кошка ловила мышей вне зависимости от того, в какой цвет она окрашена.
Между тем породила эта система, как показывают события последнего года, весьма устойчивую коррупционную парадигму — сын Улюкаева засветился в офшорном "панамском скандале", до этого был арест также близкого в своё время к либералам кировского губернатора Никиты Белых.
Впрочем, федеральная власть не делает особого акцента на каких-то группах: под взор правоохранительных органов с таким же успехом попадали и губернаторы, их замы, мэры городов и чиновники рангом поменьше. Как уже отмечалось многими экспертами, арест Улюкаева — это, с одной стороны, сигнал элитам, что неприкасаемых больше нет, а с другой — шанс на оздоровление экономической политики, очищение её от либеральных сектантов-догматиков, погрязших в своих откатно-попильных схемах и не осознавших, что и мир, и российское государство кардинальным образом изменились и в новой реальности людям из этой политико-экономической тусовки места вполне может не найтись.
