РАН – "чемодан без ручки"?

Сегодня не стоит вопрос о том, надо или не надо меняться Российской академии наук. Диагноз поставлен и меняться надо. Другое дело, как будут происходить эти перемены, кто их возглавит, и будут ли они происходить вообще. В практически полностью сгнившей и поражённой коррупцией, семейственностью и продвижением лишь своих частных интересов структуре академии едва ли найдутся те, кто захочет что-то менять, ведь и так всё устраивает.

Сегодня руководство РАН всеми силами сопротивляется реформе, любым изменениям, они сопротивляются тому, что отныне им придётся заниматься не так полюбившимися им хозяйственными вопросами и наращиванием собственного благосостояния, а той непосредственной деятельностью, о которой они давно позабыли — деятельностью научной. Видимо произошедшая за эти долгие годы атрофия непосредственной сферы деятельности прошла точку невозврата и поэтому всё, что теперь им остаётся, — активная борьба против всего, что угрожает их холёному и безбедному существованию.

Академики продолжают верить в то, что всё можно повернуть вспять — отменить реформы, поставить, как они считают, государство на место, добиться выделения немалых средств финансирования и взамен не давать ничего. Для этого у них есть идеальное и очень удобное объяснение для всё того же государства — фундаментальной наукой можно заниматься десятилетиями и веками, пусть сейчас результата нет, зато где-то там, в далёком будущем, шанс на то, что прорыв случится, есть, вы только финансировать нас не забывайте.

То есть никакой ответственности, никакого желания давать результат у них нет. Они привыкли так жить давно. И этот паразитический образ жизни иной деятельности не предполагает. Похоже, что стяжательство и непомерная жадность руководства РАН и большинства академиков сгубила старейшее научное учреждение России.

Проработав в РАН 10 лет и побывав за это время председателем Совета молодых учёных РАН 2009—2012 гг., удалось очень хорошо изучить эту структуру изнутри. Трагедия состоит в том, что там, где научная деятельность должна процветать буйным цветом, для той самой цветущей науки места-то как раз и не оказалось. Важнее стало получить сначала заветную корочку членкора, а затем и академика, ведь академия обладала столькими активами, желающих поучаствовать в их освоении с каждым годом только росло.

Стало совершенно не важно, какой ты учёный. Превалировали другие факторы — материальные и нематериальные. Нужных людей, по мнению руководства РАН, принимали в действительные члены, а заслуживающих — тех, которые отдали жизнь науке и добились высоких результатов, чаще всего "прокатывали", они были неудобны и столь же неугодны. На сегодня ценность звания член-корреспондента и академика почти нивелированы.

В академии непосредственно наукой занимаются аспиранты и рядовые научные сотрудники, которые, по сути, являются самыми незащищёнными и обездоленными. Они превращены в крепостных, не имеют право на свою точку зрения, не имеют право возражать, не имеют прав почти ни на что. Если кто-то защищает свою точку зрения и идёт против системы, то система отвечает тем, что делает из этого человека изгоя.

Пойти против системы и вынести сор из избы равносильно самоубийству, самоубийству научному. Потому что лишают самой возможности заниматься любимым делом, заниматься исследовательской работой, наконец, неугодных учёных запросто обкрадывают те самые академики-бюрократы, присваивая научные труды себе.

В РАН очень много декларировали о своей уникальности, что и семейственности нет, и коррупции, что они является последним оплотом демократии по выбору кандидатов на руководящие посты НИИ. Общественности транслировалось, что именно научные сотрудники голосуют и тем самым выбирают того или иного академика-директора. На деле всё оказывалось наоборот — выбранные научными сотрудниками кандидатуры в итоге не утверждались руководством РАН, поддерживались и утверждались другие кандидатуры. После таких "демократических выборов" утверждённые кандидаты устраивали в институтах чистки неугодных — людей увольняли или создавали все условия, чтобы люди увольнялись сами.

Сегодня семейственность и клановость сильны в академии, как никогда, что подтвердили списки выбранных членкоров и академиков на прошедших недавно выборах. Стало правилом выдвигать своих жён, детей, внуков и т. п. и т. д. в член-корреспонденты и действительные члены РАН. А организационно-технические кадры в научных организаций, как правило, занимают близкие родственники директора и никого в академии это не смущает. Примеров много, достаточно изучить сайты институтов.

Иная деятельность директоров и вовсе приносила неизгладимый ущерб науке. Директора готовы были продавать землю под научно-опытными стационарами и научными опорными пунктами, где выращивались и создавались лучшие сорта отечественного овощеводства. Как итог — сегодня всё это утрачено, продано и потеряно. Однако далеко не для самих героев, потому что некоторые из них благополучно были выдвинуты и избраны в академики РАН

Можно задаться вопросом, откуда же тогда у всех этих "крупных учёных", которые и наукой-то не занимались, столько статей. Это ещё одна проблема — проблема интеллектуально-литературного рабства. В научных организациях РАН есть ещё одно негласное правило, по которому научные подразделения и лаборатории готовят научные публикации, вставляют в авторство нужных руководству людей. Директора НИИ не гнушаются даже того, что их фамилии вставляют в научные статьи по абсолютно разным научным направлениям, опять же это тоже никого не смущает. К сожалению, эта порочная практика очень прижилась в стенах РАН и стала нормой.

23 ноября 2016 года президент Владимир Путин открыто дал понять, что "игре" академиков в саботаж и "пропихивание" своих людей на госслужбу приходит конец — либо они должны будут сосредоточиться на научно-исследовательской деятельности, либо само существование академии становится под сомнение в её неприглядном сегодняшнем виде. Надо очень хорошо понимать, что у страны нет ещё пары десятков лет, чтобы обречённо продолжать ждать обратной реакции от Российской академии наук, которая, между прочим, является государственным учреждением и обязана работать на результат, на тот прорывной и инновационный научный результат, в котором так остро нуждается Россия.