Мопед не мой. Как следователи, прокуроры и суд спасаются от дела инвалида

Вот уже несколько дней представители Генпрокуратуры, Мосгорсуда и Федеральной службы исполнения наказаний пытаются разобраться в шокирующей истории 28-летнего инвалида-колясочника Антона Мамаева, который получил 4,5 года реального срока за разбой. Вопросы тут есть ко всем: тот же судья Тимирязевского райсуда Москвы Сергей Галкин ясно видел перед собой тяжелобольного человека в инвалидной коляске и понимал, какой финал его ждёт в колонии даже при минимальном сроке. Однако, почитав материалы очень туманного уголовного дела, судья влепил ему суровый срок.

Фемида торжествует и формальных претензий к ней нет: Сергей Галкин устами пресс-секретаря Тимирязевского суда уже объяснил свой жёсткий вердикт. Мол, а помягче тут никак нельзя, Уголовный кодекс не позволяет. Речь идёт о разбое, тяжком преступлении, за которое — только срок за решётку. А то, что подсудимый тяжело болен, весит всего 18 килограмм и его болезнь прогрессирует — тут тоже всё законно: в перечень заболеваний, по которым противопоказана посадка, спинальная мышечная атрофия (СМА), которой болен Мамаев, не входит. В итоге Тимирязевский суд перевёл все стрелки на смежников из ФСИН, чьим клиентом инвалид, по идее, и стал после приговора. Суд только назначил срок, а вот тюремщики пусть теперь решают, может ли осуждённый Мамаев сидеть в своей коляске в колонии или нет.

Для ФСИН такой поворот стал неприятным сюрпризом. К тому же, к ситуации уже подключились правозащитники и общественность, которые требуют гуманизма и человечности. Тюремщики подстраховались и 11 июля перевели Мамаева из "Матросской тишины" в спецблок 20-й горбольницы, где его до 14 июля будет обследовать комиссия из светил медицины. Они и решат, может ли оставаться инвалид 1-й группы под стражей или нет. При любом вердикте комиссии ФСИН уже сняла с себя ответственность за жизнь и здоровье нового подопечного, ведь судьбу Мамаева решали медики.

Непригляднее всего в этой истории выглядит прокуратура. Гособвинитель — один из главных персонажей на судебном процессе, который выступает от имени закона и государства. Прокурор может карать и щадить, но в случае с Мамаевым он запросил на всю катушку — шесть лет. Можно сказать, что суд оказался гуманнее прокурора.

После того как история получила огласку, Генпрокуратура вдруг проснулась: Мосгорпрокуратура получила указание проверить, нужно ли оспаривать приговор Тимирязевского суда или всё оставить как есть. Ходят слухи, что, когда Мосгорпрокуратура стала интересоваться в суде, на каком основании был вынесен такой приговор инвалиду, ей быстро напомнили про прокурора, который и попросил у судьи более жёсткое наказание для Мамаева.

Судя по всему, прокуроры попытаются сохранить лицо и найдут формальный повод для обжалования приговора. В этом случае дело может рассмотреть уже Мосгорсуд. Судьба инвалида будет зависеть от его решения: он может огласить новый приговор, может оправдать Мамаева, может вернуть дело в Тимирязевский суд, а может вернуть и в прокуратуру. Прокуроры, в свою очередь, могут отправить дело следователям по каким-нибудь формальным поводам, где оно тихо умрёт. Так обычно делается, чтобы погасить общественный резонанс.

МВД, которое и расследовало дело Мамаева, тоже оказалось в щекотливом положении. Ведь следователи считают 18-килограммового инвалида-колясочника главарём банды из четырёх человек. Правой рукой Мамаева в прямом смысле слова был Виктор Сероштанов, который возил его в коляске. По версии следствия, Мамаев со своими гангстерами закошмарил до смерти двух москвичей, один из которых был здоровым бугаём и служил в спецназе, и отнял у них скутер стоимостью 160 тыс. рублей. По крайней мере, именно так изложил эту историю в заявлении потерпевший. При этом Мамаев якобы требовал отдать мотороллер, а другой гангстер угрожал потерпевшим "предметом, похожим на пистолет".

Бывший спецназовец рассказал порталу Mash, что Мамаев угрожал ему жестокой расправой: обещал прострелить колено и увезти в лес в багажнике.

— Разговаривал в основном Мамаев, угрозы высказывал он. ...Звучали варианты расправы с помощью огнестрельного оружия. Я слышал звуки, похожие на звук передёргивания затвора, — вспоминает инвалида спецназовец.

Правда, он признался, что сам пистолета у инвалида не видел, а вот его товарищ якобы подтвердил наличие оружия у Мамаева. По словам спецназовца, причиной такой агрессии стал принадлежащий ему мопед.

— Мне предложили вариант: дабы избежать вот этой ситуации и чтобы не было никакой расправы, отдать свой мопед. Мопед был у меня забран, — пожаловался спецназовец.