Бизнес на доверии. Кто просит деньги под видом волонтёров

Цыганка с ребёнком, клянчащая у прохожих деньги, или инвалид в форме ветерана Афганистана — это уже прошлый век. Современный попрошайка больше похож на менеджера, продающего вам по сходной цене лекарство для утешения совести. Молодой, перспективный, хваткий. За примерами далеко ходить не надо.

Ростов-на-Дону, час пик. В автобус заходит миловидная девушка в футболке с названием фонда и с ящиком для пожертвований, на который наклеена фотография больной девочки. "Волонтёрша" озвучивает необходимую сумму и, как по накатанной, толкает речь: "К сожалению, для родителей ребёнка это неподъёмная сумма, и они обратились к нам в фонд. Не оставайтесь равнодушными, ведь любая ваша помощь может дать ребёнку шанс на нормальную здоровую жизнь..." Эти слова способны растрогать кого угодно.

Неважно, о каком городе идёт речь. Юноши и девушки, для которых это привычный способ заработка, есть практически во всех регионах России. Спросив у одного из таких ребят, зачем он этим занимается, я получил ответ: "Ну а что, всё лучше, чем наркотики продавать".

В Интернете много фото и видео, где запечатлена работа лжеволонтёров, есть и совсем свежие. Буквально неделю назад в сообществе "Москва STOWOK #Куда сходить?" очевидец рассказал, как видел в электричке молодого человека и девушку, собирающих деньги. Парень вещал в микрофон, а девушка следила, чтобы никто не снимал их на фото или видео.

У настоящих благотворителей отношение к такой деятельности негативное. Екатерина Бермант занимается благотворительностью уже больше двадцати лет. Сейчас она возглавляет фонд "Детские сердца". Она заинтересована в разоблачении мошенников, и люди ей охотно в этом помогают.

— Мне присылают видео и ссылки из Омска, Новосибирска, Воронежа, Питера, Перми. Эти мошенники есть везде, — поделилась Екатерина Бермант. — Самое обидное, что псевдоволонтёры бросают тень на благородное дело — на спасение людей.

Выясняется также, что лжефонды вовлекают в свою деятельность не только охотников за быстрым заработком, но и идеалистов, верящих в то, что они помогают людям.

В пятой статье Федерального закона "О благотворительной деятельности и благотворительных организациях" говорится, что граждане осуществляют "благотворительную деятельность в форме безвозмездного труда".

Этого нельзя сказать о молодых людях, атакующих маршрутки и электрички. Студент Максим Митрохин из Воронежа, поработавший около года в таких организациях, рассказал Лайфу, что молодёжь устраивается в такие компании ради заработка.

— В несколько компаний подавал заявки, меня не сразу взяли. Пробыл, впрочем, я у них недолго. Попасть на работу довольно легко, если им не задавать много вопросов, — рассказал Лайфу Максим. — Они всё время меняют офисы, юридические лица и названия. Я в течение года ходил в разные организации и встречал одни и те же лица.

Возраст руководителей — 35–45 лет. При отборе кандидатов действует возрастной ценз — "волонтёр" не должен быть младше 14 лет. Завлекают будущих сотрудников через объявления на столбах "Лёгкая подработка для студентов и школьников". В соцсетях мошенники предпочитают "не палиться" и используют закрытые группы. Способы вербовки постоянно меняются, мошенники в совершенстве освоили науку адаптации и мимикрии.

— Например, в Воронеже один человек может собрать до 10–15 тысяч рублей в день. Как правило, в городах действует до 10 точек, на каждой из которых стоит до 10 человек, — объясняет Максим.

В Москве гораздо большие масштабы. Здесь можно заработать в день больше 50 тысяч рублей. Что неизменно, так это доля, которую получает студент за свою работу, — 30%. Это актуально и для Москвы, и для Санкт-Петербурга, и для Волгограда.

— Первым городом, где они начали активно работать, стала Самара. Речь идёт о "волонтёрах" фонда "Наши дети", — отмечает президент благотворительного фонда "Предание" Владимир Берхин.

В Москве сборщики в футболках с сердечками и надписями "Во благо жизни" с символикой одноимённого фонда появились в 2014 году. Изначально волонтёры действительно занимались прямыми обязанностями — собирали деньги для благотворительных целей. Но уже скоро мошенники увидели в этом потенциал для заработка. Старые способы стали смотреться слишком топорно. В те годы благодаря органам внутренних дел количество попрошаек удалось сократить.

К 2017 году такой способ попрошайничества достиг пика, лжеволонтёрство расползлось как эпидемия по стране, не было ни одного города, который бы эта зараза не поразила.

— В 2017 году мы написали декларацию. От имени членов ассоциации "Все вместе". Написали о том, что ни один честный фонд не собирает наличные на улице, — поделилась Екатерина Бермант.

Если всё очевидно и в Интернете полно информации о том, что все эти люди с прозрачными коробками — мошенники, почему этот бизнес до сих пор процветает? Одна из причин — в безнаказанности мошенников, они слишком хорошо шифруются, а подростки и студенты, будучи пешками в этой игре, отделываются административными штрафами, которые работодатель-мошенник готов компенсировать.

Когда фонд собирает средства, он отчитывается за каждую копейку, на что это было потрачено. Из-за побирушек к реальным работающим фондам люди начинают относиться с недоверием.

— Многие очень хотят помогать, но не знают, как это правильно делать. И если они однажды узнают, что их жертва была напрасной, то в другой раз просто ничего не дадут. И дети, которые реально нуждаются в помощи, не получат её, — поделилась сотрудница благотворительного фонда "Добросвет" Наталия Дашкова.

Есть несколько признаков, отличающих нормальный фонд: никаких личных карт — у каждого фонда есть счёт, а также прозрачная отчётность, наличные если и собирают, то на специальных акциях, которые проводятся на ограниченных территориях.

— О любом подобном сборе на сайте честного фонда есть официальная информация — когда и где он проводится, после окончания сбора мы публикуем отчёт — сколько собрано и на что пошли деньги, — подчеркнула директор фонда "Детские сердца" Екатерина Бермант.

У каждой акции есть документ бухгалтерской отчётности фонда, который называется паспортом акции. После того как ящик с деньгами наполнится, его можно вскрыть только в присутствии представителей благотворительной площадки. Там же оформляют специальный акт, где пишут сумму сбора, которую затем переведут на расчётный счёт фонда.

Однако среди пассажиров маршруток и электричек — желающие положить деньги в урны ушлых юношей и девушек. Социальный психолог Алексей Рощин объясняет эти порывы чувством вины за своё благополучие.

— Человек в любом случае думает: "А вдруг это не фейк?" На этом внутреннем чувстве и играют мошенники. Оно не направлено на реальных конкретных людей, оно создаёт дискомфорт внутри самого человека, ощущение, что ты слишком благополучный, а быть таким, когда вокруг столько горя, нельзя, — рассказал Рощин.

По его словам, реальная мотивация тех, кто даёт эту милостыню, — не помочь тому, кто просит, а, скорее, сделать себя чуть менее благополучным и чуть более счастливым.

— Это как кровопускание, которое практиковали в старину. Считалось, что если у человека слишком много крови, то надо её откачать, тогда он выздоровеет. И дача милостыни — своего рода социальное кровопускание, — считает Рощин.

Лжеволонтёров можно сравнить с пиявками, которые излишнее благополучие откачивают и повышают людям самооценку. Получается социальное самолечение. Хотя если бы человек стал в свою ситуацию немного вникать, он бы понял в ряде случаев, что он себя так развлекает, а не кому-то помогает. И что если ты хочешь кому-то реально помочь — найди этого человека и помоги конкретно ему, предлагает психолог.