Норвегия пророчит России нефтяной "дефолт" в 2019 году

"Чего будет стоить России сохранять добычу стабильной?" — вопрос, поставленный в заглавие исследования консалтинговой компании Rystad Energy, оказывается скорее риторическим. Ведь за последние несколько лет разведка и ввод новых месторождений в стадию добычи постоянно падали, о чём не раз говорили и руководство Минприроды РФ, и ряд аналитиков.

Норвежцам стоит отдать должное: даже осведомлённые читатели вряд ли вспомнят за последние два-три года сколь-нибудь крупные "вводы", кроме разве что Ванкорского нефтекластера "Роснефти" (это почти 900 млн тонн нефти) и шельфового месторождения им. Корчагина (28,8 млн тонн) компании "ЛУКойл". Из крупных проектов в этом году уже было запущено Восточно-Мессояхское месторождение (340 млн тонн нефти), вот-вот будет введено месторождение им. Филановского на Каспии (153 млн тонн), в ближайшее время должны разыграть Эргинское месторождение (101 млн тонн).

С другой стороны, картина не кажется столь катастрофичной, если анализировать её за последние лет десять. С 2006 года Россия пополнила свои запасы на 12 млрд баррелей нефти, пишут норвежцы. Однако на стадию разработки из них дошли не более 30%, замечают в Rystad Energy.

— Своевременное развитие этих ресурсов является ключевым фактором для компенсации падения добычи на зрелых месторождениях и сохранения общего уровня производства, — предупреждают норвежцы.

Несмотря на это, в ближайшие два-три года России за добычу можно не беспокоиться, она будет оставаться стабильной, в районе 10,9—11 млн барр/сут. С 2010 по 2015 год дневная добыча в России увеличилась с 10,2 млн барр. до 10,7 млн барр., в этом году она уже перешагнула порог в 10,9 млн барр/сут и, вероятно, останется в этих пределах до конца десятилетия, считают в Rystad. В сентябре Россия может побить рекорд СССР по добыче нефти — 11,4 млн барр/сут. 

Но затем...

Судя по составленному норвежцами графику, до 2020 года снижение будет едва заметным: дневная добыча упадёт примерно на 400 тыс. баррелей — до 10,5 млн барр/сут. Добыча по большей части будет поддерживаться месторождениями "Роснефти": Приобским, Ванкорским и на Самотлоре. По-настоящему штормить начнёт позже: в следующие пять лет добыча может снизиться сразу более чем на 2 млн барр/сут — до 8,4 млн барр/сут.

— С 2017 года основным месторождениям понадобится нарастить добычу, в том числе это коснётся месторождений им. Филановского ("ЛУКойл"), Мессояхи (разрабатывается "Газпром нефтью"), а также месторождений Тагульское, Сузунское и Русское компании "Роснефть". По планам месторождения им. Филановского и Мессояхи должны быть введены во второй половине этого года, в то время как Западная Мессояха и Русское запланированы к запуску около 2019 года, — пишут норвежцы.

С другой стороны, у российской нефтянки остаётся небольшая "подушка" из до сих пор не поступивших на стадию разработки месторождений, замечают в Rystad Energy. Если их тоже введут в эксплуатацию, то это добавит ещё около 1,2 млн барр/сут. По данным Минприроды РФ на сентябрь прошлого года, в нераспределённом нефтяном фонде России хранилось 27,1 млрд тонн нефти и 3,34 млрд тонн конденсата. На тот момент, говорил СМИ глава ведомства Сергей Донской, в разработку было введено порядка 82% всех имевшихся запасов.

Впрочем, для скептичных норвежцев сценарий подключения резервных месторождений представляется сомнительным.

Что не так с нашими недрами

Первый и самый важный фактор, который сыграет с Россией злую шутку, — это снижение инвестиций в поиск нефти за последние несколько лет, считают норвежские аналитики.

Падение нефтедоходов в 2014 году сыграло свою роль. В том году нефтекомпании уменьшили расходы на поддержание добычи (на нефтяном сленге их называют "опексами") сразу на $10 млрд, или 30%, в 2015 году им удалось сохранить эти расходы стабильными — на уровне $20 млрд. Куда больше пострадали инвестиции в разведку (их называют "капексами"). За 2014 год инвестиции снизились сразу на $12 млрд (с $40 млрд до $28 млрд), в 2015-м — ещё на $3 млрд.

В итоге прошлый 2015 год, по оценкам Rystad, стал наихудшим по количеству разведанных запасов за как минимум последние 10 лет. К общим запасам России прибавилось всего 125 млн баррелей. Для сравнения, за 2014 год РФ удалось нарастить свои нефтяные запасы на 1,3 млрд баррелей. К тому же, даже с учётом девальвации рубля, в долларовом выражении подорожал и сам поиск нефти с примерно $0,15/барр. в 2005 году до почти $0,65/барр. в 2015-м.

На период с 2016 по 2020 год норвежцы, впрочем, смотрят более оптимистично, прогнозируя рост "опексов" и "капексов" на $10 млрд и $15 млрд соответственно.

Уже во вторую очередь скорость ввода новых месторождений будет тормозить… бюрократия, уверены в Rystad Energy.

— В силу того, что в среднем на проведение проекта от стадии разведки до получения документов от компетентных органов и принятия по нему окончательного инвестрешения в России уходит больше времени, подавляющее большинство разведанных запасов до сих пор находится на стадии разведки, — приводят аргументы аналитики компании. — Удалённое местоположение, недостаток технологий и, соответственно, высокая стоимость разработки являются ключевыми факторами, влияющими на то, сколько пройдёт времени от разведки до ввода месторождения.

Налоговые "плюшки" спасут добычу

Выводы норвежцев вполне логичны и вполне имеют право на существование, но они не учитывают главного — изменения налоговых правил, которое обсуждается в правительстве ещё с весны прошлого года, замечают опрошенные Лайфом аналитики российских банков.

— После 2020 года многое будет зависеть от налоговой системы, а она в исследовании не учитывается. Для роста инвестиций в новые месторождения компаниям — и они сами об этом не раз говорили — необходимы налоговые послабления, — замечает аналитик “Райффайзенбанка” Андрей Полищук. — Если налоговая система будет всё же изменена, то вполне возможно, нам удастся удержать дневную добычу около 10 млн барр. Если послаблений не последует, то да, мы увидим падение добычи после 2020 года.

В ближайшие четыре года добыча имеет перспективы к росту примерно на 1% в год, считает Полищук. Можно и выше, вплоть до 3%, полагает аналитик "Сбербанк CIB" Валерий Нестеров.

— При выполнении до 2019 года заявленных нефтяными компаниями планов мы имеем возможность нарастить годовую добычу с нынешних 534 миллионов тонн до 570—575 миллионов тонн, — прогнозирует аналитик.

Но эти планы в силу снижения стоимости чёрного золота и наложенных санкций уже пошли на пересмотр, замечает Нестеров. По его словам, поддерживать добычу только за счёт новых месторождений в силу слишком низких инвестиций в геологоразведочные работы нереально, поэтому основную ставку нефтяники делают на добуривание старых проектов.

— Если налоговых послаблений не дадут, то падения добычи после 2019 года будет не избежать, — соглашается он.

Раньше это прогнозировало и Минэнерго России. По одному из сценариев министерства, до 2035 года из-за неблагоприятных налоговых условий и истощения запасов добыча крупных компаний может упасть на 39—61%.

Впрочем, именно действующая налоговая система спасла нефтяников от повального сокращения добычи в позапрошлом году, позволив им удержать валютные доходы выше, чем у западных коллег. Особенно пострадала от падения нефтяных котировок как раз Норвегия, доля нефтяных доходов в ВВП которой превышает 20%. Это не могло не сказаться и на добыче. На шельфе она требует больших вложений, напоминает политолог и старший консультант Санкт-Петербургского центра социальных исследований Олег Андреев.

— Общеизвестно, что Россия и Норвегия — большие конкуренты по поставкам нефти и газа в ЕС. Очевидно, что норвежским властям выгодно спекулировать на теме падения добычи, тем самым выжимая Россию с европейского рынка. Использование дружественных и довольно авторитетных аналитиков в этих целях — почему бы и нет? — не исключает политолог.