"Только дурак станет нападать на СССР": Почему Сталин не верил в нападение Германии

22 июня 1941 года нацистская Германия атаковала Советский Союз. Началась самая тяжёлая и кровопролитная война в отечественной истории. Хотя советская разведка располагала данными о готовящейся агрессии, удар немцев всё равно стал неожиданным и привёл к тяжелейшим потерям. Значительную долю ответственности за кризис первых дней несёт высшее советское руководство, которое так и не приняло всех необходимых мер после предостережения разведки.

Советская разведка к началу 1940-х располагала тремя ценнейшими агентами в нацистской Германии. Они действовали под оперативными псевдонимами Старшина, Корсиканец и Брайтенбах.

Под первым псевдонимом скрывался Харро Шульце-Бойзен. Он был всего лишь обер-лейтенантом люфтваффе, но имел доступ к одному из могущественнейших людей Германии — рейхсмаршалу Герману Герингу. Мать супруги Шульце-Бойзена была соседкой Геринга и его подругой, поэтому глава люфтваффе покровительствовал молодожёнам и даже лично присутствовал на их бракосочетании в качестве свидетеля.

Под псевдонимом Корсиканец скрывался Арвид Харнак — советник из Министерства экономики. Псевдоним Брайтенбах принадлежал гестаповцу Вилли Леману — начальнику отдела контрразведки на оборонных предприятиях.

Все трое передавали в Москву сообщения о скором начале войны. 28 мая 1941 года Брайтенбах сообщил, что его отдел гестапо переходит на круглосуточный режим работы на предприятиях, что свидетельствует о грядущих экстраординарных событиях. 16 июня Старшина и Корсиканец передали сообщение о том, что война начнётся "с минуты на минуту", причём в донесении сообщались даже приоритетные цели для удара немецкой авиации.

На следующий день эта информация была доложена Сталину, однако он отреагировал на неё с негодованием и оставил на донесении грубую резолюцию: "Т-щу Меркулову. Можете послать ваш источник из штаба немецкой авиации к *** матери. Это не источник, а дезинформатор". 19 июня Брайтенбах уточнил, что немецкая атака начнётся утром 22 июня.

Донесения о скором начале войны поступали и от источников в других странах. Наиболее частыми были сообщения от Рихарда Зорге, работавшего пресс-секретарём немецкого посольства в Японии. Вопреки популярной легенде, Зорге не предсказывал точную дату начала войны. Информация, поступавшая от него, была достаточно противоречива. В марте 1941 года он сообщал, что война Германии и СССР начнётся только после того, как Гитлер разделается с Англией. В середине мая он доносил о начале войны в конце мая. 1 июня от него пришла шифровка, в которой была указана дата нападения Германии — 15 июня. Однако в назначенный день от него пришла новая шифровка, в которой сообщалось, что война откладывается до конца июня.

Кроме того, советская разведка имела агента в Вишистской Франции. Это был Леопольд Треппер, живший под псевдонимом Жан Жильбер. Правда, его предупреждение было несколько запоздалым. 21 июня 1941 года он сообщил, что немецкое вторжение начнётся на следующий день.

Таким образом, советская разведка имела немало подтверждений готовящейся агрессии. Однако Сталин по-прежнему надеялся, что немцы в 1941 году не нападут на СССР, а среди подчинённых не нашлось никого, кто мог бы его переубедить. Главой советской внешней разведки (ИНО ГУГБ НКВД) был Павел Фитин. В ноябре 1938 года 30-летний журналист Фитин по партийной разнарядке был направлен на службу в НКВД, став стажёром иностранного отдела. А уже через полгода необъяснимым образом оказался во главе внешней разведки. Вчерашний молодой журналист просто не имел необходимого опыта и авторитета, чтобы переубедить Сталина.

Поэтому, несмотря на многочисленные предупреждения, приказ о приведении в полную боеготовность поступил в войска только вечером 21 июня, когда игнорировать подозрительную активность немцев стало невозможно. Но было уже поздно.

В конце 1940 года немцы увязли в войне с Британией. Более слабый флот не позволял им осуществить десант на побережье, а авиация так и не смогла достичь абсолютного превосходства в воздухе и поддержать высадку. В этих условиях Гитлер, ранее боявшийся войны на два фронта, решил перенести направление главного удара на СССР. Вождь нацистов рассчитывал на то, что англичане ещё не восстановились от потерь, а с Советской армией удастся расправиться быстро, поэтому войны на два фронта не будет. А после поражения СССР англичане лишатся последнего потенциального союзника в Европе и добровольно сдадутся.

В декабре 1940 года началась подготовка к нападению на СССР. Одновременно была организована операция по дезинформации советского руководства.

Она проводилась с колоссальным размахом и учётом множества мелочей, вплоть до того, что огромными тиражами стали издаваться немецко-английские словари и карты побережья Британии. Переброску немецких войск на восток, которую в СССР не могли не заметить, немцы объясняли хитрым манёвром для отвлечения англичан.

Особую роль в операции играли немецкие дипломаты, которые в последний год перед войной расточали любезность и дружелюбие в отношении советских коллег. Немцы советовались с ними по каждому вопросу, вежливо извещали обо всех важных мероприятиях и даже делали многозначительные намёки на то, что и СССР после падения Англии достанется свой кусок пирога в Индии. В истинную подоплёку приготовлений был посвящён лишь узкий круг высших руководителей рейха и военачальников. Благодаря этому немцам удавалось не допускать утечек информации.

На днях ФСБ России обнародовала архивные документы, содержащие показания пленного генерал-фельдмаршала нацистской Германии Фердинанда Шёрнера, подтверждающие, что Третий рейх изначально не собирался следовать советско-германскому договору о ненападении от 23 августа 1939 года.

Но мог ли Сталин, отличавшийся недоверием даже к собственной разведке и ближайшим соратникам, столь слепо и безоглядно верить Гитлеру, который был его идеологическим врагом? К июню 1941 года в Кремле понимали, что война с Германией неизбежна, хотели верить в то, что она не начнётся раньше лета 1942 года, но допускали, что может начаться в любой момент. 24 мая, выступая на заседании политбюро, Сталин признал: "Обстановка обостряется с каждым днём. Очень похоже, что мы можем подвергнуться внезапному нападению".

13 июня, за два дня до одной из предполагаемых дат агрессии, ТАСС распространил в западных странах заявление. В нём советская сторона развеивала слухи об ухудшении отношений с Германией, заверив, что она намерена выполнять все обязательства по договорам, а слухи являются пропагандой враждебных СССР и Германии сил. На следующий день заявление было опубликовано в советских газетах, а нарком иностранных дел Молотов добавил: "Только дурак станет нападать на СССР сейчас".

В Москве хотели отследить реакцию немцев на это немного наивное заявление ТАСС. Если они к нему присоединятся, значит, можно выдохнуть, войны в этом году, скорее всего, не будет. Если промолчат, значит, нападение в ближайшее время неминуемо. Немцы промолчали.

Но если в Кремле догадывались о намерениях немцев, то почему не были проведены необходимые приготовления? Исследователи выдвигали множество объяснений этому странному упрямству Сталина, вплоть до самых невероятных и мистических.

По одной версии, Сталин был оптимистичен и уверен в себе, поскольку знаменитый в СССР иллюзионист Вольф Мессинг якобы заранее предсказал ход войны с Германией и неминуемую победу Красной армии.

По другой версии, не обошлось без вмешательства известного мистика и эзотерика Георгия Гурджиева, с которым вождь был знаком через его брата. Знаменитый маг, некогда живший в Тифлисе, якобы подсказал молодому Иосифу Джугашвили идею сменить имя и дату рождения на более благоприятные, рассчитав период, когда звёзды наиболее благоволили великим свершениям. После этой операции дела Сталина пошли в гору, а сам он в благодарность до конца жизни покровительствовал оставшемуся в СССР кузену Гурджиева — скульптору-масону Меркурову, которому было доверено ваять почти все памятники вождю на территории Союза. С той поры Сталин будто бы верил в свою звезду и считал себя неуязвимым.

Впрочем, подтверждений личных встреч Мессинга и Сталина не обнаружено, а единственное, что достоверно можно подтвердить из истории с Гурджиевым, — это то, что Меркуров действительно пользовался доверием генсека.

Более вероятно, что истинные причины решений Сталина предельно далеки от мистических. Он просто опасался спровоцировать немцев на агрессию, поэтому не предпринимал решительных действий. Главной целью было избежать войны "здесь и сейчас". Существовала надежда, что два критических месяца — июнь и июль — удастся переждать. А осенью и зимой немцы точно не станут начинать масштабную кампанию, угроза войны утихнет до лета 1942 года.

За несколько дней до войны немцы экстренно отозвали из советских портов все свои суда, даже не дав им разгрузиться. Советские корабли остались в немецких портах вплоть до начала войны и были захвачены немцами. Германия начала саботировать условия торгового соглашения и практически прекратила отправлять в СССР продукцию, а советская сторона до последнего дня исполняла все обязательства.

Кое-какие меры были приняты, но недостаточные. Например, 13 июня началась переброска дополнительных армейских сил к западным границам. В армии были отменены отпуска. Вместе с тем предложения военачальников об объявлении боеготовности неоднократно отклонялись генсеком. Это было сделано в приграничных округах только поздним вечером 21 июня, к моменту атаки немцев во многих штабах ещё не успели отреагировать на шифровки.

Осторожность и нерешительность Сталина, возможно, отодвинули начало войны на несколько дней. Но они не предотвратили её и привели к тяжёлым потерям в первые дни сражений.