Удар судьбы. Уралец в огне потерял дом и детей, но не сдался

Жутко, когда твои планы рушатся в одночасье. Вот есть ты. Рукастый и не пьянь. Есть любимая жена и работа, которая спорится. Четверо родных детей и 10-летняя свояченица. Дружная семья, живущая в стареньком доме. Тот уже тесноват, поэтому на участке неподалёку ты строишь новый, попросторнее. Сам, без наёмных рабочих, шаг за шагом. Потому что мужик и хозяин. А потом  приходит беда и разрывает твою жизнь на две части — до и после.

В ночь с четверга на пятницу именно это произошло с жителем села Фабричного Сергеем М. Он лишился двух детей и дома, попал в больницу. Его дочь в реанимации, а жена после пары фраз разговора срывается в плач, вспоминая о погибших сестре и сыне. И непонятно, кого винить.

Сейчас на улице Декабристов, где ещё в четверг спокойно вместе со своей семьёй жил Сергей, гуляет ветер, задувая в проёмы окон обугленной бревенчатой коробки. По земле вперемешку с обгорелыми балками щедро рассыпана полузапёкшаяся картошка из сгоревшего амбара. По пепелищу беспокойно бегает чудом спасшийся чёрно-белый пёс, тщетно пытаясь отыскать свою будку. Или хоть что-то, что имеет смысл стеречь и охранять. Людей нет. Выжившие либо в больнице, либо у родственников. И никто ещё не оправился от пожара.

— Жена меня разбудила, когда услышала, как соседка колотится в двери и кричит, что у нас пожар со стороны бани, — Сергей, лёжа на больничной койке под капельницей, говорит тихо, то и дело обтирая бумажной салфеткой обожжённое лицо, на котором, когда он хмурит брови, выступает сукровица. — Я стекло-то оконное выбил. Сначала младшую в одеяло замотал, на улицу выкинул через окошко. Потом сына, Эдика, так же. Следом за ними — жену. Вытолкал: иди, говорю, за детьми смотри. Она вся в истерике была. Это ж всё быстро происходило. Уже все стены, потолки стали полыхать. Я бегом в спальню, а там двухъярусная кровать. Дочка наверху была. Уже обожжённая. Я её схватил, вынес на улицу. Побежал снова в дом, а мне такой поток пламени с дымом прямо в лицо. Стал сознание терять, добрёл до колодца, попил, облился водой и снова побежал. Но уже не смог ничего. Не смог. Не успел остальных спасти. Просто физически.

Сергей работает строителем в Туринске. Его ценят, потому что он мастер на все руки. Вдобавок не пьёт. В свободное от работы время он строит новый дом на соседнем участке. Но дело идёт медленно, потому что всё делает сам, а денег на материалы постоянно не хватает. Он рассказывает, что давно уже хотел поменять электропроводку в стареньком доме, где жил с семьёй, да всё как-то не доходили руки. И вот примерно в полночь, как он считает, когда все спали, произошло замыкание. Где-то в районе бани. А потом пламя перекинулось на дом. Первой проснулась его жена Лилия.

— Я услышала хлопок, встала и вышла. Смотрю, уже входная дверь горит. Сергей хотел потушить дверь. А она открылась. И всё. Огонь в дом вошёл, — говорит Лилия, стоя на крыльце дома своей свекрови. — Сергей быстренько разбил окно, а огонь ещё больше. Было бы кому детей подавать, я могла бы ещё кого-нибудь спасти! Но некому было подавать. Сергей занят был. У него на руках сын был. Пришлось мне вылезти в окно, как он сказал. А врач приехал и говорит мне: "Ты, если напилась, так молчи!

Лилия зажимает рот кулаком, чтобы не зарыдать, но это не помогает. Плач прорывается. Она начинает рыдать.

— Не увижу больше ни сыночка, ни сестрёнку младшую! — и, содрогаясь от слез, спрятав лицо в ладонях, уходит в дом.

Её свекровь Зинаида старается держать себя в руках. Ради родных кто-то должен быть сильным. Стоит на крыльце, смотрит вдаль и одновременно внутрь себя, говорит на пределе слышимости.

— Я только мужа похоронила, девять дней было. И тут такое горе снова. Даже не знаю, — шепчет Зинаида, а потом голос её крепнет, в нём начинает сквозить горечь и обида, — А у меня Лиля-то… Сестрёнку и сыночка потерять — у любого человека будет истерика. По земле она каталась, колотила руками её. Скорая приехала, врач это увидел и говорит: "А ты чё, сука пьяная, валяешься и ещё возникаешь тут!". Я рядом была, услыхала это и говорю: "Они — порядочная семья. У них скотины полный двор. Детишки обутые, одетые, чистенькие". Такое вот врачу говорить, я вообще не знаю! Я как там начала им гнуть свою правду, так они быстро замолчали. Я им и говорю: "Да из-за вас я четыре года назад внука потеряла. Ему полтора месяца было, а умер он от прививок!". Я ещё не оправилась от девяти дней, и тут такое горюшко.

— А я ведь недавно в Туринске дом ремонтировал после пожара. Электропроводку закоротило, и всё сгорело. И тут с нами точно такое же. Как злой рок какой-то. Чья-то чёрная ирония, — говорит Сергей.

Ещё пару дней назад он вместе с женой планировал устроить на следующей неделе семейный праздник. Повод был что надо: к ним в Фабричное из Читы должны были приехать старенькие родители Лилии, причём насовсем. Они продали дом в Забайкальском крае и купили билеты на Урал, чтобы жить вместе с дочкой, её мужем и внуками. Но так случилось, что приедут папа и мама Лилии на пепелище и похороны.

Сейчас для Сергея М. главное — это оправиться от шока пережитой трагедии. Он уверен, что потом он отстроится заново. Выбора-то нет. Главное, чтобы с детьми, которых он сумел спасти, всё было в порядке. А то сын Сергея Эдик несколько часов кряду после пожара никак не мог заснуть. На разные лады повторял одну и ту же фразу: "У меня там котята сгорели, котята". И только когда бабушка Зинаида сказала ему: "Внучёк, спасли твоих котят, их добрые люди к себе забрали, хорошо всё у них", — измученный ребёнок чуть успокоился и забылся тревожным сном.

Сейчас выжившим нужна ваша помощь. Сельская администрация пообещала выделить погорельцам 10 тысяч рублей в качестве первой материальной помощи. Знакомые и соседи тоже собирают, кто сколько может. Но нужно понимать, что люди в Фабричном — далеко не богачи, и лишней копейки ни у кого нет. Это счёт Зинаиды, на который можно перевести деньги:

Сбербанк России, подразделение 7003/0778, Свердловское отделение 7003 г. Туринск, ул. Ивашова, 3, счёт 42307810116232628214, Майдорова Зинаида Хабибуллаевна.