Депутат Грачёв уверен, что цена нефти вернётся к $100-110 за баррель

С. ЖУРАКОВСКИЙ: Всем доброго дня! Подводим итоги этого непростого, особенно в нашей энергетической сфере, года с депутатом Госдумы Иваном Грачёвым. Иван Дмитриевич, здравствуйте.

И. ГРАЧЁВ: Добрый день!

С. ЖУРАКОВСКИЙ: Как-то у нас в этом году с нефтью совсем, кажется, плохо. Значения очень низкие. В прошлом году говорили, что 80 долларов – это нормальная цена, и так будет. А в конце этого года всё вертелось вокруг 35 долларов. Почему так плохо?

И. ГРАЧЁВ: Я думаю, что ещё будет и 100, и 110, и выше, и в достаточно обозримой перспективе. А текущая цена связана с тем, что против нас холодную войну начали, искусственно снизили цену на нефть.

Это часть санкций, которые затеяны против России. Никаких естественных причин так здорово снижать цены на нефть не существует. Сланцевая нефть потихоньку, как и ожидалось, начинает банкротиться, потому что у неё порог рентабельности в среднем 60-65 долларов за баррель. И это, кстати сказать, неплохая новость, что моя обоснованная гипотеза подтвердилась целиком и полностью: мы знаем, что сланцевая нефть свёрнута на миллион, а некоторые говорят, что и на три миллиона бочек.

Поэтому, на мой взгляд, есть в части нефти и позитивные новости о том, что рассказы про «сланцевую революцию», про то, что сланцевая нефть и сланцевый газ хлынут огромными потоками на Европу и полностью нас вытеснят с рынка, которые любили наши либералы-фундаменталисты, абсолютно не оправдались.

С. ЖУРАКОВСКИЙ: Понятно, что на сложившемся рынке говорить об этой революции довольно сложно. Но ведь у нас по итогам этого года есть две основные опасности: это Иран, который выходит на рынок со своей нефтью, который готов продавать её практически по любой цене, и то, что Палата представителей США уже фактически отменила запрет на экспорт нефти, и американская нефть впервые за 40 лет появится на рынке.

И. ГРАЧЁВ: Опять же, хлынет, да? Америка остаётся импортёром нефти: она импортирует примерно 6 миллионов бочек в день, что очень-очень много. Только Китай больше импортирует. Представить себе при этом, что она серьёзно может куда-то экспортировать нефть, абсолютно невозможно. Если им и так не хватает, и при этом они свою начнут продавать, то это значит, что где-то они просто больше купят.

Они могут силой заставить Европу или ещё кого-то купить свою дорогую нефть, а сами будут покупать дешёвую, у того же Ирана. Это они могут, но это только поднимет цены на рынке и не может оказать никакого значимого влияния в части снижения цен.

Это часть психологической войны против России: мы слышим прогнозы от их аналитических агентств, что доллар будет стоить 150 рублей, что нефть опустится ниже 20 долларов, а наши Центробанк и Минфин поддерживают эти прогнозы, начинают проводить стресс-тесты на рубль с совершенно фантастическими значениями.

Но никаких значимых объёмов экспорта американской нефти на все остальные рынки не будет. Более того, битумозная нефть ещё и в Канаде сворачивается. В этом смысле Соединённые Штаты в будущем году, я уверен, начнут с других, не североамериканских, рынков ещё больше покупать, под 7 миллионов бочек в день.

С. ЖУРАКОВСКИЙ: А почему же тогда цена такая низкая, и сколько она продержится?

И. ГРАЧЁВ: Продержится столько, сколько Америка выдержит, а она теряет примерно по полмиллиарда долларов в день, если прикинуть, что нормальная цена – 80 долларов за баррель, а сейчас по 30 продают. Она этого долго выдерживать не сможет.

По-видимому, они надеялись «построить» Россию в короткие сроки в таком импульсном режиме, сочетая психологическое давление с неразумной экономической политикой, которую ведут наш Центробанк и правительство. Но мне кажется, что это уже заканчивается, что они уже сами на пределе.

С. ЖУРАКОВСКИЙ: Кстати, вот сейчас пришла мысль, давайте чуть-чуть углубимся: на чём они теряют полмиллиарда в день? Ведь если они импортируют к себе нефть, то низкая цена им выгодна. Они её закупают, делают продукты из нефти, и, казалось бы, им наоборот выгодно, чтобы нефть стоила 35 долларов.

И. ГРАЧЁВ: У них очень сложная история: их нефтяные компании, по крайней мере, мировые гиганты Exxon и, по-моему, Shell, могли бы продавать нефть по 80 долларов, а продают по 30 или 40. Вот сиди, считай убытки. Нефтяная отрасль – огромная, там много малых компаний, которые действительно занимались этой сланцевой нефтью, а теперь две трети из них банкротятся.

Вторая причина, почему Конгресс США срочно поддержал свои нефтяные компании – им нужно срочно перекредитовываться: или массовая волна банкротств сланцевых нефтяных компаний в Америке, или перекредитование до выборов. А рассказы про экспорт как раз способствуют перекредитованию, а может даже появлению каких-то контрактов. На мой взгляд, это чистая политика и пропаганда.

В части Ирана картинка сложнее: он действительно мог бы поставить много нефти и газа на рынки. Но по нефти у него здорово разрушена инфраструктура, и быстро нарастить более миллиона бочек в день в следующем году он вряд ли сможет. Соединённые Штаты, как я уже говорил, около миллиона по сланцу потеряли, плюс полтора миллиона – это предполагаемый рост спроса на следующий год, потому что мир растёт, он же ни в какой кризис не свалился.

3-3,5% в год – это очень хороший рост, это обеспечивает прирост потребности и в газе, и в нефти примерно на полтора миллиона бочек в день.

С. ЖУРАКОВСКИЙ: Но при этом в нашей стране кризис?

И. ГРАЧЁВ: Кризис сами создали. Достаточно было трёх вещей, чтобы устроить в стране кризис. Первое – поднять ключевую ставку до 17%, что сразу похоронило эффект девальвации. Второе – увеличить налоги через налоговый манёвр, что повлекло сворачивание инвестиционных программ наших компаний. И третье – в стране прекратилась стройка, потому что ключевой ставкой они прекратили кредитование, в том числе, строительных фирм. Часть банкротств строительных компаний, которые сейчас идут, с этим связана. То есть, это абсолютно рукотворный кризис, таково управление экономикой нашей страны.

С. ЖУРАКОВСКИЙ: А президент в своём послании говорил совершенно другое: никаких новых налогов, создание условий для бизнеса, меньшее количество проверок.

И. ГРАЧЁВ: Привожу три факта. Первый – это налоговый манёвр. Реально это значит переброс налоговой нагрузки с граждан других стран через таможенную пошлину на граждан нашей страны. Размеры очень большие – порядка полутора триллионов. Второй – это налог на недвижимость, который коснулся через кадастры всех граждан и малых предприятий, которые арендуют эту недвижимость. Это очень приличный налог, который тоже подавил развитие предпринимательства в стране. А под конец года взяли и затеяли этот «Платон». И это очень приличные поборы, если они в полном объёме будут осуществлены.

С. ЖУРАКОВСКИЙ: Тогда вопрос такой: как мы будем выживать при стоимости нефти 35 долларов, если цена будет такой весь следующий год?

И. ГРАЧЁВ: Президент в своём выступлении, в ответах на вопросы сказал, что 125 миллиардов долларов у нас в плюс по внешней торговле. Это не за год, а чуть больше, чем за полгода, а значит, за год будет около 200 миллиардов, так же, как в прошлом году. Это огромные деньги, только пару стран в мире близкие цифры имеют. А весь дефицит, который на данный момент набежал – около триллиона рублей.

Значит, есть порядка 10 триллионов свободных денег, если правильно ими распоряжаться, и около 1 триллиона – дефицит, который, кстати, неизвестно, будет ли. Например, в предыдущем году был приличный профицит федерального бюджета. Поэтому и при цене 35 долларов, учитывая, что себестоимость добычи у нас 2-6 долларов за баррель, страна может спокойно жить и развиваться.

Правда, девальвация действительно подсадила реальные доходы граждан, но это можно было преспокойно использовать для развития, так же, как в своё время это сделал Примаков. На мой взгляд, всё это – наши внутренние проблемы, и ссылаться, что это из-за какого-то мирового кризиса – неправильно.

С. ЖУРАКОВСКИЙ: Если у нас себестоимость 6 долларов, то зачем вообще тогда США это затеяли?

И. ГРАЧЁВ: Наш бюджет-то был свёрстан, так же, как и бюджет Саудовской Аравии, с расчётом на 90 долларов за баррель. Неумелое правительство при плохо свёрстанном бюджете начинает сворачивать здравоохранение, образование, то есть делают шаги, которые Соединённые Штаты просчитывали, и которые должны были вызывать массовое недовольство наших граждан. Но наши граждане более терпеливые, чем граждане других стран.

С. ЖУРАКОВСКИЙ: Что будет, если мы завтра уроним ставку, скажем, вдвое? Оставим процентов пять.

И. ГРАЧЁВ: Будут кредиты, будет прекрасно развиваться строительство, никакого влияния на инфляцию это не окажет, потому что это расчётами надо подтверждать. В отличие от нашего Минфина и Центробанка, которые комиксы про рыночную экономику читают и оттуда рецепты черпают.

Есть расчёты, простые и понятные: ряд данных по цене на нефть, ряд данных по рублю, ряд данных по инфляции и по нашим монополиям. Этого достаточно для того, чтобы провести факторный анализ и прийти к выводу, что ключевая ставка никак значимо не влияет ни на инфляцию, ни на рубль. На рубль влияет исключительно нефть, это легко показать расчётами.

А на инфляцию влияют нефть и естественные монополии своими подъёмами цен, вот и всё. И эти расчёты немедленно покажут, что даже если ключевую ставку сделать 5-7%, то на инфляции это ровным счётом никак не скажется, если при этом придержать аппетит естественных монополий.

С. ЖУРАКОВСКИЙ: Но естественные монополии все, как правило, государственные и чётко управляемые. То есть достаточно приказа от Администрации президента.

И. ГРАЧЁВ: Правильно. Такое решение принято, оно есть. Мы пытались его провести в виде закона, а оно проведено указами президента о том, что в ближайшее время монополиям нельзя выше инфляции поднимать тарифы на свои услуги, за редкими исключениями. А если там ещё и посредников почистить, то будет полный порядок с ценами на газ, электричество и всё остальное.

С. ЖУРАКОВСКИЙ: Это очень интересный момент. Каждый год поднимается вопрос об эффективности работы естественных монополий, много лет об этом говорится. И в этом году не поднять этот вопрос тоже нельзя. Дело в том, что многие эксперты говорят о том, что эти самые монополии настолько неэффективны, что, увеличив хотя бы вдвое эффективность, мы можем ключевую ставку едва ли не до нуля опускать, и цены сами могут упасть.

И. ГРАЧЁВ: Совершенно верно. При эффективной работе естественных монополий вообще никакой значимой инфляции в стране бы не было. Для меня это абсолютно очевидно. Кстати, в Центробанке такие расчёты проводились: даже в плохие времена все их манипуляции с рублём очень мало влияли на инфляцию. Мои друзья делали такие расчёты для Центробанка. На мой взгляд, все эти вещи – счётные, и их надо грамотно считать и делать.

А в части управления естественными монополиями – они же не хотят даже базовый закон принимать. Например, сегодня в Думе говорилось, что сотрудники «Газпрома» взяли и назначили себе выплаты по итогам года по 240 миллионов каждому. Наверное, у них были фантастические результаты, но это всё равно как-то странно выглядит. Почему руководители этих естественных монополий могут получать намного больше президента страны, при том, что это государственная собственность?

Это же не частные компании, это не лавочки. Это нормальные государственные компании с нормальным государственным управлением. Закон об управлении госпакетами акций мы давным-давно делали, но никак не могли через Думу продавить, чтобы навести порядок в этих вопросах. Есть другая версия – это «кудринисты», которые говорят, что их надо срочно приватизировать, и от этого сразу станет хорошо.

Но российская практика показывает, что, например, разрушение единой энергетической системы ничего хорошего не дало. По всем показателям, в том числе и по производительности труда, она работает существенно хуже, чем советская централизованная. Это значит, что, скорее всего, в этих отраслях надо просто отлаживать нормальное централизованное управление.

Опять-таки, в словах президента была вещь про самолёты, которая всегда была в моих программах, о том, что в конкурентной борьбе любая нормальная страна ищет две-три отрасли, где она будет первой в мире, будет сражаться за первенство и снимать сливки.

И аэрокосмос для России всегда был отраслью номер два. Первый номер – это атомная энергетика. Аэрокосмос при правильном управлении снова должен стать отраслью номер два, где мы боремся за снятие сливок со всего земного шара. Планеры у нас всегда были хорошие, а двигатели, в силу того, что нефти полно, всегда жрали слишком много топлива.

И президент сказал, что мы, наконец, сделали хороший двигатель, что даёт шансы конкурировать не только в военной авиации, но и в гражданской. На мой взгляд, это одна из важнейших вещей в экономике, если это в полном объёме правда.

С. ЖУРАКОВСКИЙ: Спасибо!