Зэков в России бьют не по понятиям, а по закону

Минюст подготовил доклад о том, как в 2015 году в России исполнялась международная Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных и унижающих достоинство видов обращения и наказания. В докладе говорится, что арестантов в России до сих пор бьют и применяют к ним спецсредства, но обычно за дело и на законных основаниях. По данным Минюста, беспредел со стороны сотрудников СИЗО и колоний также изредка случается, но за это их сурово наказывают. Лайф выяснил, как обращаются с зэками и арестантами в России, от чего они обычно умирают и где чаще всего они сводят счёты с жизнью. 

Большую часть доклада о жизни зэков и арестантов в России готовила Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН). В докладе замминистра юстиции Максим Травников сообщает, что сотрудники СИЗО и колоний, чтобы утихомирить сидельцев, теперь куда реже применяют спецсредства, то есть наручники, резиновые дубинки и слезоточивый газ. Если в 2013 году было 1182 таких случая, то в 2014-м — 1177, а в 2015-м и вовсе 904. Однако случаев "применения физической силы", наоборот, стало больше. Под такой формулировкой скрываются ситуации, когда спецназ утихомиривает зэков силой. Так происходит во время бунтов и грубых нарушений правил распорядка в тюрьмах. Если в 2015 году было 3882 случая "применения силы", то в позапрошлом — 3087.

Как утверждает в своём докладе Максим Травников, до сих пор бывают случаи, когда надзиратели и сотрудники тюремного ведомства "перегибают" палку при попытке усмирить осуждённых и подследственных. Так, в 2014-м году в Калининграде и Новосибирской области на региональными подразделениями Следственного комитета было возбуждено уголовное дело на сотрудников местных СИЗО за превышение должностных полномочий. В 2015 году в России за такой произвол было возбуждено три уголовных дела.

Беспредел персонала тюрем удалось взять под контроль: в Минюсте утверждают, что все действия сотрудников по применению силы к арестантам теперь снимаются на регистраторы. В системе ФСИН установлено 56 тысяч камер видеонаблюдения.

— Камеры вешают в местах, где заключённые работают, в жилых помещениях и комнатах для свиданий. Если между заключёнными вспыхнул конфликт или драка, именно запись с камеры поможет следствию выяснить причину конфликта и определить зачинщика, — говорится в докладе Минюста.

И почти всегда камеры стоят в ШИЗО (штрафных изоляторах) — одиночных комнатушках, куда зэка на неделю-другую сажают за серьёзную провинность. Зарегистрировано немало случаев, когда заключённый пытается покончить с собой именно в ШИЗО — чаще всего порезать вены. Вскрытие вен используется даже не столько как способ уйти из жизни, как способ выбраться из бетонного "стакана" ШИЗО. Ведь вскрытие вен, например, на руках не ведёт к мгновенной смерти, зато по камере наблюдения надзиратель быстро увидит порезанного зэка. А через пару минут прибегут врачи и доставят окровавленного сидельца в медпункт, где тепло, светло и хорошо кормят.

Кроме того, подразделения спецназа ФСИН завели практику крепить на грудь, на бронежилет, носимый видеорегистратор — экшен-камеру. Если в горячке подавления бунта силовик переборщит и возникнет как раз то самое "превышение должностных полномочий", после которого на него могут завести дело, с помощью записи суд сможет разобраться, оправданы ли были действия спецназа. Таких носимых камер во ФСИН сейчас 12 тыс.

Смертельный срок

В докладе есть раздел, в котором говорится о случаях гибели заключённых в колониях и арестантов в СИЗО. Как выяснилось, чаще всего они умирали от заболеваний. В сырых и зачастую холодных условиях тюрем все хронические или несерьёзные заболевания, которые на воле относительно легко вылечить, обретают новую мощь и атакуют угнетённую иммунную систему человека.

В 2015 году от болезней и их осложнений умерло 3230 человек, что почти на 200 меньше, чем в 2014-м.

Больше всего гибнет от ВИЧ-инфекции, причём в 2015-м от этого умерло почти на сто человек больше, чем в 2013-м — 1193 сидельца.

А вот от туберкулёза теперь умирают в два раза реже, чем в 2013-м: тогда умерло 413 человек, а в 2015-м — 244. Третьими идут травмы на производстве. В минувший год на работах погибло 13 человек — столько же, сколько в 2013-м. В 2014 году от этого скончалось 11 человек.

Самоубийства Минюст называет второй причиной гибели людей. В 2015 году в СИЗО счёты с жизнью стали сводить на 20% больше — 141 случай, но в целом в СИЗО и колониях ситуация слегка улучшилась — 392 случая в прошлом году против 404 в позапрошлом. При этом в Минюсте признали, что у тюремных врачей и персонала не очень-то получается удерживать зэков от этого шага: аналитики в своём докладе написали обтекаемое "принимаются меры по устранению выявленных недостатков в профилактике самоубийств". За недосмотр за подопечными и допущенные попытки самоубийств дисциплинарные взыскания в 2015 году получили 550 сотрудников, ещё пятерых уволили.

Третья причина — травмы на производстве. В минувший год на работах погибло 13 человек — столько же, сколько в 2013-м. В 2014 году скончалось 11 человек. 

Судя по докладу, ситуация с гибелью задержанных в отделах полиции МВД обстоит не лучше, чем во ФСИН. Например, в ИВС — изоляторах временного содержания, где задержанные дожидаются решения суда об аресте или иной мере пресечения — в 2015 году умер 121 человек. 53 случая из них — самоубийства. В 2014 году в ИВС было 97 смертей, из них 41 — самоубийства.  

Получить оперативный комментарий о проблеме применения физической силы в отношении заключённых и задержанных от представителей ФСИН и МВД РФ Лайфу не удалось.

Опрошенные Лайфом эксперты утверждают, что не всегда то, что попало в статистику как самоубийства в СИЗО и ИВС, на самом деле является таковым.

— Бывает, что сотрудники переборщили с "мерами воздействия" и задержанный погиб от их рук. А в заключении о причине смерти указывают суицид, — рассказывает правозащитник Валерий Борщов.

По данным правозащитной организации "Комитет за гражданские права", в России официальной статистики по проблеме "пыток" не ведётся, но есть социологическое исследование, которое проводил ВЦИОМ несколько лет тому назад. Как утверждают правозащитники, оно показало, что пыткам и незаконному насилию со стороны правоохранительных органов подвергался каждый пятый городской житель России.

Правозащитник Павел Чиков считает, что в широком смысле "пытки" — это все действия, которые подпадают под статью 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод Совета Европы, а в узком смысле — это применение насилия представителями власти с какой-то определённой целью.

— Как правило, пытки применяются с целью получения признательных показаний от задержанных, подозреваемых и обвиняемых. В бытовом понимании под "пытками" понимается насилие в полиции в отношении задержанных, — считает правозащитник.

По словам директора фонда "Общественный вердикт" Натальи Таубиной, в России пытки со стороны должностных лиц — это системное явление, так как это один из механизмов расследования преступлений и с целью демонстрации власти.

Правозащитник Павел Чиков считает, что применение насилия в полиции в России — это абсолютно повсеместно распространённая практика.

— Чтобы увидеть масштабы этой "практики", понятие "пытка" должно быть выведено в отдельный состав преступления. Сейчас же чаще всего уголовные дела о насилии сотрудниками ФСИН или МВД расследуются по статье 286 УК РФ — "Превышение должностных полномочий с применением насилия". Если в УК РФ появиться статья "Пытка", это будет фактически признанием наличия этой проблемы в РФ и её масштабов, — считает директор фонда "Общественный вердикт" Наталья Таубина. 

По данным правозащитной организации "ГУЛАГа нет", на горячую линию поступают тысячи обращений от заключённых, их родственников, а также членов региональных ОНК, которые сообщают о пытках, избиениях и вымогательствах со стороны сотрудников исправительных учреждений в Саратове, Перми, Омске, Курске, Кемерове, Забайкалье, Ставрополе, Карелии, Нижнем Новгороде, Мурманске, Челябинске, Кирове и других регионах.

Ещё в 2015 году глава СК РФ Александр Бастрыкин создал специальное подразделение для расследования случаев превышения применения силы сотрудниками ФСИН и МВД в отношении подозреваемых и осуждённых. Однако статистики расследования уголовных дел сотрудниками данного отдела пока нет.

Мастер своего дела: слоники и ласточки

Бывший оперативник МВД России, который согласился  рассказать Лайфу о "жёстких" допросах, при встрече представился Никитой. Это был крепкого телосложения мужчина лет сорока, одетый в чёрные брюки и чёрную джинсовую куртку. На совершенно лысой огромной голове — синяя бейсболка. Мы сели за столик одного летнего кафе в районе Тверского бульвара. Никита заказал большую бутылку минеральной воды и нарезку фруктов и начал свой рассказ.

— Я вот любил с подозреваемым играть в "слоника". "Слоник" — это когда надеваешь задержанному противогаз и пережимаешь резиновый шланг, через который он дышит. Человек моментально от нехватки воздуха начинает задыхаться и теряет сознание. Если не было противогаза, то в дело шёл обычный полиэтиленовый пакет. Пара таких процедур, и "клиент" начинает сознаваться, — рассказывает, ухмыляясь, Никита, отпивая холодную воду из высокого бокала.

— Бывало, мы с напарником делали задержанным "ласточку". Это когда руки заламывают назад и привязывают к ним ноги. Через несколько секунд руки и ноги затекают и от сильной боли человек теряет сознание. Как правило, повторять "ласточку" не приходилось, — вспоминает оперативник. — Подозреваемый после "приземления" становился более разговорчивым.

Никита вспоминает всё новые и новые истории.

— Когда надо, чтобы следов не было от побоев, то в двухлитровую пластиковую бутылку наливали воду и били этой бутылкой задержанного по почкам, в пах, пока он не становился более сговорчивым. А следов никаких. Бывало, что приходилось брать ёршик для мытья посуды и засовывать его в бандитскую ж…у. Срабатывало безотказно. Сдавали всех…

По словам Никиты, многие его коллеги подходили к допросам ещё более "творчески":

— К запястью пристёгивали правый наручник, а левый, допустим, к водопроводной трубе, которая проходила на высоте более двух метров от пола. Человек, оказавшийся подвешенным за руку к трубе, моментально начинал испытывать сильную боль и был согласен подписать любые показания.