Почему руководство МОК — главные большевики современного спорта

Ноябрь 2017 года может обернуться настоящей трагедией для огромной части российских спортсменов, а в перспективе — и тёмными временами для всего нашего спорта, если МОК продолжит действовать такими же радикальными ленинскими методами, а мы будем воевать без внятной стратегии и ресурсов.

В ближайшие недели будут озвучиваться новые решения комиссии МОК под руководством Денниса Освальда на основании перепроверки допинг-проб россиян в Сочи и данных из доклада юриста WADA Ричарда Макларена.

Вопрос отношения к данным Макларена — скорее религиозный. Ему можно верить или не верить, а были ли на самом деле в Сочи сотрудники ФСБ, подменявшие тёмными февральскими ночами пробы россиян, не знает никто.

Но события вокруг Александра Легкова и Евгения Белова показали, что за докладом Макларена де-факто признана юридическая сила. Впрочем, если для кого-то это стало новостью только сейчас, то спешу разочаровать: когда Легковым была подана апелляция на временное отстранение, майское решение CAS не отменять её уже было показательным. Суд посчитал, что Легков не смог объяснить необходимость сдачи чистых проб в московскую антидопинговую лабораторию перед Олимпиадой. По мнению комиссии Освальда, это было сделано для последующей подмены проб в Сочи. Спортсмен во вчерашнем заявлении в "Инстаграме" обвинил самих обвинителей в нежелании сделать анализ ДНК, чтобы доказать его причастность к манипуляциям.

Презумпция невиновности перестала работать ровно в тот момент, когда была проиграна лоббистская война в федерациях. Даже суд в Лозанне в своём решении после рассмотрения апелляции Легкова отметил, что "весомых причин для отмены временного отстранения нет".

Скорее всего, по схожему сценарию пройдут апелляции и в этот раз. CAS постарается дистанцироваться от сути вопроса, выбрав обтекаемую формулировку, и решение МОК о дисквалификации оспаривать не будет.

Причём крайне вероятно, что апелляциями Легкова и Белова дело не ограничится. Это подтверждает и один из источников Лайфа, общающийся с высокопоставленными представителями МОК. По словам собеседника, не под запись они говорят, что золото Ильи Черноусова в гонке на 50 км (в которой он занял третье место после Легкова и Максима Вылегжанина) — уже вопрос времени. А это значит, что МОК дисквалифицирует и других российских лыжников. Всего под угрозой почти три десятка спортсменов из абсолютно разных видов спорта — от фигурного катания до конькобежного спорта.

Что будет дальше? Россия бешеными темпами дрейфует в сторону неполного участия в Олимпиаде. Либо без флага, либо без гимна (как вчера рассказала миру The New York Times), либо... без части спортсменов. Об этом Лайф предупреждал ещё в январе — в эксклюзивном интервью нам британский журналист и инсайдер Ник Батлер говорил, что риск сокращения делегации сборной России в Южной Корее есть.

По нашей информации, всё действительно идёт к тому, что сборную России в Пхёнчхане мы увидим в сильно усечённом составе. Решающий голос будет за телевидением. Помните, как к легкоатлетическим соревнованиям на летней Олимпиаде-2016 допустили только Дарью Клишину? Её продавило именно американское ТВ.

В нынешней ситуации фигурному катанию и хоккею ничего не грозит — без наших турниры по этим видам спорта превратятся в профанацию. А вот те же лыжные гонки — далеко не самые рейтинговые — вполне могут пройти без россиян, тем более что скандинавы против точно не будут. Так что Рио-2016 без легко- и тяжелоатлетов и пары гребцов может показаться цветочками.

И, к сожалению, поделать ничего в данной ситуации мы не можем. Бойкот? Он только сломает судьбы тем спортсменам, которые могут попасть в Пхёнчхан и побороться за медали. Остаётся продолжать юридическую борьбу с ветряными мельницами, демонстративно искоренять допинг и, по-видимому, привыкать к гимну олимпийского движения. Альтернатива — возврат в СССР 1920–1930-х, когда в Олимпиадах мы не участвовали.

А пока за большевиков играет МОК, следуя в чистом виде ленинской логике "грабь награбленное". Правда, как и сто лет назад, разбираться, что было награблено и было ли вообще, времени нет.