Тайны НКВД: Верховный суд почти через 90 лет поднял дело об убийстве Кирова

1 декабря 1934 года в Смольном прозвучали выстрелы, которые навсегда изменили ход советской истории. Обиженный коммунист Леонид Николаев решил войти в историю, застрелив главу Ленинграда, одного из самых доверенных людей Сталина — Сергея Кирова. Это убийство стало спусковым крючком масштабных репрессий, обрушившихся уже не только на классовых противников и контрреволюционеров, но и на самых убеждённых и искренних большевиков.

Хотя убийца был задержан на месте и не отрицал своей вины, хотя у него имелся мотив, убийство Кирова стало одной из главных загадок советской истории. В общей сложности вина была возложена по меньшей мере на сотню человек, среди которых были не только настоящий убийца и его не имевшие отношения к делу друзья и родственники, но и значительная часть сталинских оппонентов, включая Зиновьева, Каменева, Троцкого, Рыкова, Бухарина, Ягоду и т.д. А после смерти Сталина вину за гибель Кирова стали возлагать уже на него самого. Лайф выяснил, как получилось, что дело, в котором, казалось бы, всё ясно, оказалось настолько запутанным.

Сергей Киров был одним из самых доверенных людей Сталина. Нельзя сказать, что он был перворанговым большевиком, по большей части всё его влияние зависело исключительно от близости к Сталину. Сам по себе он не был влиятельной фигурой. Как и многие люди, ставшие выдвиженцами Сталина, Киров имел грешок. До революции он был достаточно близок к кадетам, а затем к меньшевикам. Такие же грешки были, к примеру, у доверенного сталинского куратора политических процессов генпрокурора Вышинского (в прошлом меньшевика) и посла СССР в Британии Майского (меньшевик и член правительства враждебного большевикам КОМУЧа во время войны).

Оппозиция обвиняла Сталина в том, что он сознательно окружает себя такими людьми в противовес старой партийной гвардии, зная, что они будут преданы ему из-за компромата на них. К слову, именно дореволюционные связи с кадетами и меньшевиками стали причиной первоначального непринятия Кирова в Ленинграде.

Он был послан туда на зачистку аппарата от верных зиновьевцев после его смещения. До середины 20-х Зиновьев возглавлял Ленинград и, естественно, на все местные посты выдвигал своих людей. Но с того момента, как Троцкий был повержен и интересы Сталина и Зиновьева в борьбе за власть разошлись, его дни во главе города были сочтены. Сталин добился смещения Зиновьева с поста секретаря Ленинградского обкома. Новым главой города стал выдвиженец Сталина Киров.

В борьбе между зиновьевцами и Кировым победу одержал последний при поддержке центра. Зиновьевцы лишились постов. С этого момента начинается его возвышение. В частности, в 1930 году Киров входит в состав политбюро. Тем не менее в руководящем органе партии он считался одним из слабейших. Сильную фигуру Сталин, искушённый в аппаратных интригах, ни за что не стал бы делать своим доверенным лицом. К тому же интересы Кирова не выходили за пределы Ленинграда, в решении государственных вопросов он почти не участвовал.

1 декабря в 16:30 вечера в Смольном раздались выстрелы. Услышавшие их звуки сотрудники аппарата выскочили в коридор, где увидели два мужских тела. Это был мёртвый Киров, второй — его убийца Леонид Николаев. По одной версии, он пытался совершить самоубийство, но неудачно. По другой, просто потерял сознание от избытка чувств.

Начались стандартные следственные мероприятия, при обыске в доме Николаева был обнаружен дневник, который он и не собирался прятать. Однако его содержание оказалось настолько неудобным, что его так ни разу и не опубликовали в советское время, продержав под грифом секретно до конца нулевых годов уже XXI века.

Дело в том, что в дневнике находилась разгадка этого дела. Но тогда всё превращалось в такую тривиальность, что из этого нельзя было извлечь никаких политических дивидендов. А между тем убийство члена политбюро в самом центре Ленинграда было уникальным случаем, которым было просто грешно не воспользоваться такому искушённому в интригах политику, как Сталин.

Дневник в полной мере раскрывал сущность Николаева. Никаким антисоветчиком или затаившимся белогвардейским мстителем он не был, даже своего сына назвал Марксом. Напротив, в революции увидел для себя карьерный шанс. Благодаря своему пролетарскому происхождению он попал в партийную школу, после окончания которой перед ним открывались широчайшие перспективы. Потому как работать по партийной линии за стабильный и гарантированный паёк было гораздо выгоднее, чем махать кувалдой на заводе за гораздо меньшую зарплату.

За несколько лет Николаев успел сменить некоторое количество непыльных мест работы: поработал секретарём комсомольских ячеек на разных крупных предприятиях, затем работал в рабоче-крестьянской инспекции. Наконец, после окончания курсов попал в Институт истории партии при Ленинградском обкоме. Работа агитатора в институте партии оплачивалась весьма хорошо, да к тому же была не слишком обременительной.

Но в один момент всё рухнуло. На смену относительно спокойной эпохе НЭПа пришла жестокая эпоха коллективизации и индустриализации, уровень жизни населения резко упал, а партия вспомнила про то, что у её членов есть не только привилегии, но и некоторые обязанности.

Николаева по партийной линии попытались мобилизовать для службы на транспорте в глухую провинцию в приказном порядке. Но уже вкусивший относительно сытой и спокойной жизни в Ленинграде Николаев наотрез отказался. И тогда его просто уволили и исключили из партии. Для него это стало крушением всех идеалов и было воспринято как величайшая несправедливость. Только что он имел непыльную и стабильную работу с хорошим окладом и продовольственным пайком, что немаловажно в голодное время коллективизации, — и в один миг всего лишился.

Почти целый год Николаев беспрерывно писал жалобы и просьбы во все инстанции, в том числе и самому Кирову, указывая на величайшую несправедливость, которую допустили по отношению к человеку, всецело отдавшему себя революции. После многочисленных просьб его восстановили в партии, но хорошей работы уже не давали. Идти на завод ему уже не хотелось, это было слишком сильным понижением статуса, он ведь рассчитывал на партийную карьеру. Наконец, не найдя правды, Николаев решил эффектно закончить свою жизнь, войдя в историю. По примеру знаменитых цареубийц прошлого он решил отомстить кому-нибудь из видных партийных деятелей. В Ленинграде фигуры крупнее Кирова не было.

Тогда Николаев ещё не знал, что, стреляя в Кирова, он стреляет в большую часть своих друзей и родственников, которые позднее будут репрессированы.

Практически сразу после убийства специальным постановлением Президиума ЦИК было введено упрощённое и ускоренное рассмотрение дел обвиняемых в терроризме. Уже через полтора месяца после убийства Сталин обратился к ЦК с манифестом, в котором сформулировал основную идею будущих репрессий. Ответственность за гибель Кирова несут зиновьевцы, эти проклятые двурушники. Многие из них по-прежнему находятся в партии и прикрывают свою подлую деятельность партийными билетами. Поэтому перед партией стоит непростая задача. Необходимо усилить революционную бдительность и начать выявлять врагов, замаскировавшихся в партии.

Это будет сделать труднее, чем бороться с открытыми контрреволюционерами, поскольку иуды и двурушники маскируются под видом честных коммунистов. Но пролетарская интуиция поможет в этом деле: "При нынешних условиях полной и решительной победы линии партии, когда открытая борьба с политикой партии стала явно безнадёжной, двурушничество является тем злом, которое только и может поддерживать и прикрывать существование антипартийных элементов внутри партии. Задача состоит в том, чтобы вытравить и искоренить это зло без остатка. Двурушник не есть только обманщик партии. Двурушник есть вместе с тем разведчик враждебных нам сил, их вредитель, их провокатор, проникший в партию обманом и старающийся подрывать основы нашей партии".

Ещё через год Сталин окончательно призвал к поиску замаскировавшихся под коммунистов врагов: "Теперь, когда доказано, что троцкистско-зиновьевские изверги объединяют в борьбе против советской власти всех наиболее озлобленных и заклятых врагов трудящихся нашей страны… Все парторганизации, все члены партии должны понять, что бдительность коммунистов необходима на любом участке и во всякой обстановке. Неотъемлемым качеством каждого большевика в настоящих условиях должно быть умение распознавать врага партии, как бы хорошо он ни был замаскирован".

Первоначально в газетах был объявлено, что Киров пал от рук белогвардейцев — врагов народа. В связи с этим была осуществлена массовая высылка из города дворян, бывших полицейских и жандармов, чиновников и священнослужителей. Словом, почти всех, кто имел какое-то положение до революции. Эта высылка получила название "кировский поток". Всего было выселено около 40 тысяч человек, которых сослали в основном в Сибирь и Среднюю Азию.

Но уже через несколько дней тон прессы изменился. Теперь вина за убийство Кирова возлагалась непосредственно на зиновьевцев, оставшихся в Ленинграде, и на самих Зиновьева и Каменева. Хотя следствие сразу задержало подлинного убийцу, он интересовал Сталина в наименьшей степени, поэтому после удивительно скорого расследования его приговорили к смертной казни и расстреляли менее чем через месяц после убийства. Это дело открывало грандиозные политические перспективы, которые он не мог упустить.

Сталин почти сразу же сказал главе НКВД Генриху Ягоде, что, по его мнению, подлинных убийц надо искать среди зиновьевцев. Ягода намёка не понял и позволил себе усомниться в этой версии на том основании, что никаких связей между убийцей и Зиновьевым нет. Однако вождь стал настаивать, и Ягода вынужден был подчиниться. Тем не менее он всем видом показывал, что в эту версию не слишком верит. Например, Зиновьева и Каменева он, судя по всему, так и не стал подвергать пыткам, вместо этого упрашивая их признать хотя бы "моральную ответственность" за смерть Кирова.

Следователям удалось оформить самого Николаева и группу его арестованных родственников и друзей в мифический зиновьевский "ленинградский центр", а самих Зиновьева и Каменева уговорить признать "моральную ответственность" за гибель друга товарища Сталина. В 1935 году над политиками состоялся суд, и лишь недавно "великодушно прощённые" Сталиным бывшие лидеры оппозиции получили несколько лет лагерей.

Казалось бы, всё закончилось, но история только начиналась. Впоследствии в роли убийц товарища Кирова умудрились побывать едва ли не все политические конкуренты Сталина. Разочаровавшись в непонятливом Ягоде, Сталин выдвинул лучше ловившего сигналы и намёки Ежова. После того как он обкатал навыки на "кремлёвском деле", где группа служащих будто бы планировала убить вождя, Ежова поставили руководить новым следствием по делу Зиновьева — Каменева. Сталин предварительно проинструктировал его, что он абсолютно уверен в том, что именно эти негодяи убили товарища Кирова.

На этот раз Ежов с подследственными уже не церемонился, так что в процессе выяснилось, что Зиновьев и Каменев (которых специально вернули из лагеря) не только организовали убийство Кирова по заданию врага трудящихся Троцкого и иностранных разведок, но и неоднократно покушались на Сталина, Ворошилова, Кагановича, Орджоникидзе и Жданова. Причём один из обвиняемых — Натан Лурье — оказался настолько неудачлив, что целых семь раз намеревался покуситься на Кагановича и ни разу ему не удалось довести своё намерение хотя бы до попытки покушения.

На дальнейших политических процессах выяснилось, что в убийстве товарища Кирова участвовали также Рыков, Ягода и Бухарин. Так неожиданно выяснилось, что товарищ Киров, будучи далеко не самым влиятельным советским политиком, был главной целью чуть ли не для всей советской верхушки, включая давно изгнанного Троцкого.

По заданию троцкистов, зиновьевцев и лидеров право-троцкистского блока шеф НКВД Ягода будто бы организовал убийство Кирова руками Николаева. Главным аргументом было то, что за полтора месяца до убийства убийца уже пытался попасть в Смольный, но тогда был задержан охраной и отпущен, поскольку документы у него были в порядке. Интересно, что этот же аргумент является одним из основных и в другой версии, согласно которой заговор был делом рук Сталина.

Популяризовал эту версию Никита Хрущёв в годы десталинизации в СССР. Тем не менее ещё до Хрущёва этой версии придерживались несколько видных чекистов-перебежчиков, скрывавшихся от репрессий.

Так, Александр Орлов, занимавший должность главного советника по безопасности и контрразведке республиканского правительства в годы гражданской войны в Испании, бежавший на Запад в разгар чисток в НКВД, ещё при жизни Сталина писал: "Мой приятель рассказал мне о панике, охватившей Ленинград в связи с убийством Кирова и сталинским визитом. В следствии по этому делу он помогал начальнику Экономического управления НКВД Миронову и заместителю народного комиссара внутренних дел Агранову… Мне показалось, что разговор наш носит какой-то поверхностный характер: мой приятель явно не хочет рассказать об убийстве ничего конкретного. Я поднялся, чтобы уйти; тогда он в замешательстве пробормотал: "Дело настолько опасное, что для собственной безопасности полезнее меньше знать обо всём этом".

Другой крупный перебежчик, Вальтер Кривицкий, писал в схожем ключе: "Даже мои близкие друзья на Лубянке избегали этой темы. Однажды я напрямик поставил вопрос перед Слуцким, начальником Иностранного отдела. Он ответил: "Это дело, как вы понимаете, настолько неясное, что вообще лучше в него не вникать. Держитесь от него подальше".

Тем не менее Кривицкий, в отличие от Орлова, не обвинял Сталина в организации убийства Кирова, утверждая лишь то, что гибель Кирова была ему на руку и была использована им с максимальной политической выгодой.

Что касается Орлова, то, по его версии, убийство было организовано при участии руководства Ленинградского управления НКВД по непосредственному приказу Сталина. Аргументы используются те же самые, что на сталинских процессах использовались против оппозиции. Во-первых, каким образом Николаеву удалось проникнуть с пистолетом на особо охраняемый объект без помощи охраны? Во-вторых, почему Николаев был задержан при попытке попасть в Смольный за полтора месяца до убийства, но отпущен сразу же после того, как выяснилось, что у него всё в порядке с документами?

Существует и ещё один косвенный аргумент в пользу заговора — странная снисходительность к прозевавшим убийцу охранникам. Руководитель Ленинградского управления НКВД Медведь и его заместитель Запорожец за халатность и ненадлежащее исполнение обязанностей получили несколько лет заключения. Но в лагеря так и не попали. Наоборот, Запорожца назначили начальником Управления дорожного строительства Дальстроя, а Медведь возглавил горно-промышленное управление Дальстроя.

Ещё один аргумент — неожиданный приезд Сталина в Ленинград сразу после убийства. Хорошо известно, что вождь крайне тщательно относился к своей безопасности и вряд ли стал бы так серьёзно рисковать, если бы имелись основания полагать, что в городе действительно орудует целая группа убийц. А вдруг всё это ловушка, чтобы выманить Сталина из Москвы?

К тому же сразу после убийства Кирова при загадочных обстоятельствах погиб начальник его охраны. Его везли на допрос, когда автомобиль попал в аварию. Все уцелели, погиб только он.

Впрочем, ни одной из многочисленных комиссий, рассматривавших это дело в хрущёвские времена и в эпоху перестройки, так и не удалось найти документальных доказательств причастности Сталина к убийству своего товарища. Хотя теоретически это может быть объяснимо тем, что документы подобного рода либо никогда не существовали, либо были уничтожены.

Фактически вся версия строится на том, что кому-то кажется, что Сталину было выгодно организовать это убийство. Но ведь и самому Сталину точно так же "казалось", что убийство было выгодно Зиновьеву и Каменеву, а потом Ягоде, Рыкову и Бухарину.

Наконец, ни у оппозиции, ни у Сталина не было убедительного мотива для организации убийства Кирова. Он не был настолько влиятельной политической фигурой, чтобы угрожать Сталину или быть объектом ненависти уже совсем бессильной к тому времени оппозиции. Байка про то, что на XVII съезде партии он будто бы едва не был избран генсеком вместо Сталина, является легендой, не имеющей отношения к реальности. Киров не только не был опасен для Сталина, он был его доверенным, надёжным человеком. И даже другом. Убивать его ради того, чтобы иметь предлог для расправы с конкурентами, — несколько сомнительный мотив. В случае подобной мотивации Сталин мог бы подобрать кого-нибудь другого.

Что касается оппозиции, то она была уже полностью разбита и лишена какого-либо влияния. Значительная часть находилась в ссылках, к тому же Киров не представлял для неё особого интереса.

По всей видимости, Николаев действительно был одиночкой, не связанным ни с какими политическими кругами. Отчаявшийся и разочаровавшийся коммунист, желавший "попасть в историю", нажав на курок пистолета, вызвал цепную реакцию, следствием которой стало множество смертей как его самого и его близких, так и совершенно посторонних и незнакомых ему людей. Сталин же удачно воспользовался подвернувшимся случаем, чтобы беспощадно расправиться со всеми политическими конкурентами и окончательно установить режим абсолютной власти.