"Жаль, что не будет Шипулина!" Президент IBU — о России, допинге и новом сезоне

Новый президент Международного союза биатлонистов (IBU) швед Олле Далин в эксклюзивном интервью Лайфу рассказал о допинг-расследованиях в отношении российских спортсменов, планах по развитию спорта и процессе возвращения России в мировую биатлонную семью.

В преддверии сентябрьского конгресса IBU Лайф писал о расстановке сил в мировом биатлоне и выборах президента организации. В российских СМИ превалировало мнение, что Далин — скорее оппонент России и сторонник более жёстких санкций в отношении СБР.

Действия вроде бы подтвердили опасения. В отношении России были опубликованы 12 критериев восстановления в полных правах (СБР понижен до статуса неполного члена IBU с декабря 2017-го). Среди них — требования о финансировании антидопинговых программ IBU и возмещении убытков по расследованиям, а также сотрудничестве с международными организациями.

После разговора с ним осталось впечатление, что Далин — точно очень хороший дипломат. Даже позвонил сам в рекордные сроки — на следующее утро после заявки. И это несмотря на проблемы со здоровьем — позавчера главный человек в мировом биатлоне сломал ногу и теперь не приедет на первый этап Кубка мира в словенской Поклюке, который стартует завтра.

В интервью Лайфу Далин много говорил о доверии спортсменов и том, как в России понимают проблему допинга, о вступлении биатлона в новую эру. Чего от нас хотят и каковы планы по построению новой эры у шведа — читайте ниже.

— Здравствуйте, мистер Далин! Прежде всего — как ваше здоровье?

— Со мной всё нормально, через пару недель всё заживёт.

— Что произошло, если не секрет?

— Возвращался домой с тренировки в Зальцбурге, шёл по платформе, неожиданно попал на обледеневшее место и потерял равновесие. В итоге приземлился прямо на кость, теперь перелом. Не повезло. Планирую вернуться в Хохфильцен на второй этап Кубка мира, но сейчас лежу, нужен покой, чтобы побыстрее восстановиться.

— Хотелось бы у вас спросить в первую очередь о 12 критериях восстановления Союза биатлонистов России в IBU, которые были опубликованы в середине ноября. Как вообще возникла идея?

— Есть рабочая группа IBU, которая сформулировала эти критерии. Обе стороны воспринимают это очень всерьёз. Теперь будем работать над ними в рабочей группе, там есть представители IBU, СБР, мы пригласили туда людей из РУСАДА, ОКР. И я счастлив, что они хотят присоединиться к группе, это усилит нашу работу над выполнением критериев.

— Почему вы решили выбрать схему с критериями? Ведь до вас их не было. Они были так необходимы?

— С декабря 2017 года Союз биатлонистов России лишён по определённым причинам полноправного статуса. Мы должны быть прозрачны и понятны, у нас есть устав, правила организации. Поэтому, чтобы Россия снова стала членом IBU с полными правами, мы, если угодно, развили, сформулировали детали плана. Критерии разработаны в соответствии с уставом и регламентами IBU. Просто мы сделали всё подробнее и легче для понимания, конкретизировали процедуру для СБР.

— Видите прогресс со стороны России?

— У нас был довольно продуктивный визит в Москву, мы были в Государственной думе, Олимпийском комитете России, встречались с руководством российского биатлона, РУСАДА. У меня оптимизм по поводу старта деятельности нашей комиссии и по поводу услышанного.

— Можете сказать, что из списка уже сделано? Сергей Чепиков, присутствовавший на встрече, говорил, что вы сели за стол и увидели, мол, много критериев уже выполнены или почти выполнены.

— Могу привести пример: глава РУСАДА Юрий Ганус рассказал о том, что уже существует образовательная антидопинговая программа для спортсменов, было приятно это слышать. Уверен, в отношении всех моментов, которые мы обсуждали на встрече, в России уже есть прогресс.

— Если честно, вы верите в российскую допинг-систему, в истории про Сочи?

— Не буду об этом говорить. Думаю, сейчас мы должны вместе сконцентрироваться на том, как Союз биатлонистов России должен вернуть себе полноправное членство. Россия — важная страна для биатлона, мы хотим, чтобы она вернулась. Но важно, чтобы СБР сделал домашнее задание. У нас общий вызов, я сделал на это упор в Москве. Это вопрос доверия атлетов. У спортсменов сейчас полного доверия ни к IBU, ни к СБР нет. Это наша общая проблема. И мы должны работать вместе, чтобы вернуть это доверие.

— А российские представители признали этот посыл?

— Это вам надо у них спросить. Но, на мой взгляд, обе стороны понимают проблему. Я имею в виду — насчёт доверия спортсменов.

— Перед прошедшим конгрессом было объявлено о делах в отношении четырёх российских биатлонистов, согласно СМИ, это Слепцова, Устюгов, Печёнкин, Чернышов. Светлана говорит, что ничего по делам не происходит. На какой стадии сейчас процесс?

— Там было очень много работы, реально много. Но могу вам сказать, что расследование завершится через несколько дней и материал будет передан в Антидопинговую панель IBU (ADHP). Потом дела будут зарегистрированы там, будут официально названы имена (Они были названы вчера вечером после выхода нашей публикации. — Прим. Лайфа) и начнётся процесс.

— Может ли визит представителя WADA в московскую антидопинговую лабораторию повлиять на этот процесс?

— Нет, это отдельный процесс. Материал уже передаётся в антидопинговую панель.

— Материал — вы имеете в виду результаты допинг-тестов?

— Нет, там не только допинг-тесты, ещё… Давайте назовём это всё материалом. Он будет передан, и начнётся его оценка комиссией.

— Новый сезон начинается завтра. Чего вы ждёте от него?

— Важно, чтобы мы продолжали развитие нашего спорта. Через несколько дней мы объявим о разработке стратегического плана развития, о том, как вместе со всеми национальными федерациями, спортсменами, нашими спонсорами мы будем работать над будущим биатлона, чтобы начать в нём новую эру. Всех призываем присоединиться, это план по схеме "4+4" года, до 2026-го. Конкуренция со стороны других видов спорта, других культурных мероприятий растёт, у нас отличный фундамент, надо развиваться ради будущего, завоёвывать интерес аудитории. И позаботиться о вещах, которые мы с вами затронули до этого — это тоже важно.

— Какие-то намётки уже есть?

— Осенью мы представим план на внеочередном конгрессе IBU, это будет главная тема. В принципе, некоторые части этого плана уже есть, новый календарь до 2022 года (В котором нет этапов международных соревнований в России. — Прим. Лайфа).

На данный момент полного плана нет, есть бюджет на ближайшие два года. Сейчас мы готовимся к его разработке, чтобы предложить на осеннем конгрессе. Где-то через неделю вышлем опросник нашим спонсорам, также будут воркшопы, например на этапе Кубка мира в Рупольдинге в январе, на который мы приглашаем федерации, акционеров.

— Что-то можно сделать с мужским биатлоном, где всё выигрывает один человек — Мартен Фуркад?

— Его соперники должны тренироваться и соревноваться лучше. (Смеётся.) Вот моя рекомендация.

— Потеря Антона Шипулина в этом смысле — большая?

— А что с ним, он не будет соревноваться?

— Ну, он пропускает первые этапы Кубка мира и, возможно, появится только на чемпионате мира.

— Вот как. Конечно, это потеря для нас. Мы хотим, чтобы соревновались лучшие из лучших, а он звезда биатлона. Жаль, что его не будет, мы хотим видеть его как можно скорее на стартовой линии.

— В России очень популярен Себастьян Самуэльссон, который бойкотировал этап Кубка мира в Тюмени и не раз высказывался против России. Как вам его заявления?

— Знаете, в Швеции принято, что все спортсмены свободны и говорят, что они хотят. Так отвечу и не буду вдаваться в подробности.

— Ваша страна проводит ближайший чемпионат мира. Довольны тем, как всё идёт с организацией?

— Я пристально слежу за этим как президент Международного союза биатлонистов. Я был президентом шведской федерации, но ушёл с поста, чтобы не пытаться усидеть на двух стульях. Но по тому, что я знаю от директора трассы, наших работников на месте, в Эстерсунде здорово готовятся к чемпионату, всё отлично. Ждём всех!

— Спасибо, что согласились поговорить, и извините, что допинг и восстановление СБР заняло процентов 80 от времени.

— Нет, что вы, я понимаю вас! И поэтому максимально открыт, мне нечего скрывать. То, что мы делаем вместе с СБР, — это ради лучшего в биатлоне. Ради того, чтобы вернулось доверие спортсменов.