Один — против табачной мафии. Онищенко предупреждает: умирать будет легче

Как в постсоветское время западные табачные компании вошли на наш рынок?

— Советская правовая философия была достаточно простой. В основном руководствовались подзаконными актами — это были постановления правительства. В принципе, их хватало, потому что были жёсткая структурированность государства и дисциплина. Когда развалился Советский Союз, Россия осталась абсолютно не защищённой законодательством страной. На наш рынок ринулись все четыре транснациональные табачные компании, хотя это для них слишком интеллигентное название: вся транснациональная табачная мафия пришла в нашу страну. Билборды с крутыми ребятами в широкополых шляпах стояли чуть ли не у каждого детского горшка.

Принятию нормального закона препятствовала и Государственная дума. Были полностью ангажированные депутаты. Им платили большие деньги, и они делали всё. Эта мафия была на уровне замминистров и в Минфине, которые всякими ужимками, в том числе юридическо-техническими, этому препятствовали.

К руководству ВОЗ (Всемирная организация здравоохранения. — Прим. Лайфа) пришла госпожа Брунтланн, премьер-министр Норвегии, по образованию врач. Она была всего четыре года, а обычно этот пост занимают два срока (1998–2003. — Прим. Лайфа). Госпожа Брунтланн сразу поставила цель — принять рамочную конвенцию по борьбе с табаком. Это была её идея фикс, и она эту идею пронесла через весь свой избирательный период. Каждая страна ездила два раза в год на сессии, рабочие панели, где Россия активно участвовала. Правда, табачная мафия нашей страны входила в национальную команду.

Мафия — это что-то незаконное…

— А что, законно убивать население страны, даже если есть какие-то законы?! Это мафия. Узаконенная мафия ещё страшнее, чем какая-либо другая. Я имею право на такую оценку. А разглагольствования насчёт незаконности… Есть и законная мафия.

В нашу команду входили ассоциации, которые под благовидным предлогом ставили всякого рода "рогатки". Я формировал эту группу, раздавались звонки с самого высокого уровня — из администрации президента, что было бы правильно, если бы они там были. Их участие вызывало только определённый комический эффект, ни наша группа, ни кто-то другой не слышал, но от этого наша страна теряла в мотивированности. Вызывало удивление, когда представители табачных компаний, нанятые у нас в стране, были в этой группе. Тем не менее мы активно участвовали, вырабатывали все нормативы. Была принята конвенция и подписана на Всемирной ассамблее здравоохранения, которая проходит каждый год, но потом — новый ступор. Мы активно участвовали в процессе выработки решения. Когда встал вопрос о ратификации, а по формату рамочная конвенция всемирной организации должна быть принята законом, в этом здании (Государственная Дума РФ. — Прим. Лайфа) была поднята ещё одна волна.

Одним словом, Россия оказалась чуть ли не в последней десятке ратифицировавших стран. Долго тут не принимали, в том числе и тогдашний Комитет по здравоохранению занимал позицию, что надо уточнить, надо беречь бизнес… Вот такая преступная демагогия шла, особенно активничали сельскохозяйственники. Была одна дама, не буду называть фамилию...

Она до сих пор в политике?

— Не знаю, во всяком случае, в Думе её нет.

Она занимала очень активную позицию, будучи буквально никем, даже ещё не депутатом. По непроверенным слухам, ей по миллиону рублей в месяц платили, чтобы она торпедировала. Неплохая зарплата, наверное, раза в два больше, чем у президента. Не в этом дело. Не только она была…

Мы тогда потеряли очень многое. У нас резко возросло число курящих, в России были самые дешёвые сигареты. К нам пришли заводы, которые работали на совершенно непонятном сырье. Россия не выращивает табак. Мы пытались оценить качество. Кичащиеся авторитетом, мол, мы международные бренды — у нас всё хорошо, мы соблюдаем все технологии! На самом деле в нашу страну ввозили весь хлам табачного сырья. Мы производили до 402 млрд штук сигарет в год. Проводились табачные фестивали, раздача сигарет детям. Просто стояли наймиты и проходящим раздавали сигареты. Это, конечно, был беспредел. Некоторые общественные организации в это включились, даже те, которым по их собственным канонам нельзя было, получили право продавать сигареты без пошлины. Якобы одна из башен в нашем деловом центре "Москва-Сити" построена на здоровье россиян.

Какая из башен?

— Одна из башен неким олигархом построена именно на табачные деньги.

Поэтому Россия, запоздав с ратификацией закона, одной из последних в Европе приняла закон о борьбе с табаком, в какой-то мере реабилитировавшись прежде всего перед своим народом и международным общественным мнением. Самый передовой был закон. Рамочная конвенция по борьбе с табаком после ратификации предполагает принятие национальных планов. Сейчас идёт ещё одна итерация по доработке этого плана. Европейцы поставили задачу трёх "не": не выращивать, не перерабатывать, не потреблять.

Не выращивать на своей территории, не перерабатывать, то есть не производить, и не потреблять. Запретительные рычаги — запрет рекламы, запрет скрытой рекламы, когда не прямая реклама конкретного вида изделий, а в кинофильмах, театре, произведениях литературы: главный герой курит, будучи позитивным по своим мотивам, поведению. Особенно молодёжь вовлекают через то, что она ему начинает подражать. Мы натерпелись, когда запреты вводили, ёрничание было насчёт Штирлица, волка из мультфильмов, но это всё бои местного значения и ужимки лихорадочно отвоёвывающего позиции бизнеса. Нанимались мои коллеги, которые находили оправдание всем этим массовым убийствам.

С табачной мафией было труднее бороться, чем с алкогольной. Алкогольная это делала подпольно, а этой всё разрешено. Они на Красной Пресне (вероятно, имеется в виду здание Правительства РФ. — Прим. Лайфа) ногой двери открывали и на всех совещаниях доминировали: "Как же так? Мы же людям рабочие места даём, налоги платим".

Конечно, в рамках борьбы нужен запрет заниматься благотворительностью как табачной, так и алкогольной мафии. Запрет больше этический, нежели юридический, они не имеют права заниматься благотворительностью и говорить об этом, хотя отечественное табачное отребье храмы строило и этим особенно кичилось, что они такие хорошие строят храмы, о духовности думают. "Донтабак" — был такой, по-моему. Слава богу, его разорила, как я понимаю, международная табачная мафия.

Когда начались вейпы, электронные сигареты, они огромные деньги потратили, чтобы включить все возможности. Придумка с электронными сигаретами — вдруг у них пробудилось чувство ответственности, они начали думать о тех, кто курит, кто якобы собирается бросить с помощью этих изобретений.

Началось это лобби: "Да, это здорово, конечно!" Поскольку ни электронные сигареты, ни вейпы не подпадают под закон о запрете использования табака, они очень активно начали внедряться. Повторились соревнования по пусканию колец, вовлечение молодёжи чуть ли не с 14 лет, потому что вроде не табачное изделие формально, поэтому пусть дети курят, а там мы их подсадим и дальше. Сначала будут дымовые капсулы, потом — с никотином, а уже после этого подсядут на обычные сигареты.

Сегодня всё то же самое, никакие благодушные разговоры, что это в интересах людей, не должны приниматься, в заблуждение никого вводить не надо!

Все нормы, которые есть в международном праве, — это вопросы доступности. Доступность ценовая — чтобы не было дешёвых. Доступность территориальная — пресловутые 100 м от школ и детских дошкольных учреждений, которые мы установили и которые сейчас пытаются отнять. Доступность визуальная — или тебе это постоянно навязывают с экрана, или ты идёшь по улице и видишь красивые этикетки. Устрашающие картинки и надписи тоже работают на это. Обязательно — повышение возраста курения, запрет курения, ужесточение.

Все эти запреты по закону были, но мы их долго не вводили, потому что якобы это нарушало бизнес. Табачная мафия забрала у нашего населения не один год жизни этим своим беспределом. Сейчас он понемногу начинает приходить в цивилизованное состояние, но рано ещё уповать — 400 тысяч недожитий в год мы имеем.

Именно из-за табака?

— Да. 400 тысяч недожитий примерно в пределах десяти лет.

Вы сказали, что сейчас всё повторяется.

— Повторяется, но уже на более высоком, технологичном уровне. Опять дети курят вейпы, опять они ими пользуются, опять соревнуются, и вроде бы всё нормально.

Трудно критиковать IQOS, потому что они говорят, что никотин в IQOS есть, но там даже сгорания не происходит — просто нагревание, лёгкие не страдают…

— Прекратите! (Онищенко буквально взрывается от этого уточнения Лайфа.) Когда вам убийца говорит, что моя пуля сегодня щадящая, не разносит полчерепа! Что вы глупости говорите?! Это всё было придумано, нанято, бессовестные люди этим занимались, и у нас сегодня есть врачи, которые говорят: "Это хорошо. Когда он курит, там сгорает тысяча вредных веществ… Но нас интересует прежде всего никотин — он же является наркотиком". Видите ли, какие они добренькие: они убирают продукты сгорания, но никотин-то остаётся! Это изощрённый цинизм, и вы ещё находите в себе силы повторять эту глупость.

Я говорю то, что говорят они…

— Мало ли что они говорят! Убийца, который вчера стрелял из берданки и вам голову сносил, говорит: "У меня же пуля-то сегодня, она только дырочку красивую сделает! И в гробу вы будете лежать очень аккуратно".

Я не лоббист табачной компании. IQOS появились на нашем рынке в 2016 году. Кто-то же их лицензировал, разрешил их рекламу?

— Когда я им говорю, что его надо немедленно вносить в закон, они говорят: "Подождите, мы внесём". Поскольку в законе нет IQOS, нет электронной сигареты. У того, кто разрешает, нет юридических оснований запретить. Это как наркотики: каждый год 40 новых изобретают. Раз его в списке нет, его можно использовать, он же не запрещён, можно продавать даже.

И рекламировать? Вы знаете, что есть целые зоны в общественных местах, в аэропортах продают IQOS?

— Что вы мне говорите об этом?! Я это вижу и знаю. Надо сегодня этим заниматься, надо это немедленно запрещать! И врачи у нас есть, которые говорят: "Да вы что? Я сам курил, а теперь хожу с этой". Та же самая история, только на другом уровне, и закрывают глаза. Где-то отвлекают досужими разговорами: "Как же так! Запретили в аэропорту курительные комнаты! Это же нельзя, у нас холодный климат!" И пооткрывали уже эти комнаты, хотя по закону они не разрешены. Я в VIP-зале был в Шереметьево, там открытая комната стоит курительная.

Мы чуть ли не единственная страна, где запретили курительные комнаты…

— Ах вот, вы и за это?!

Я много летаю. Везде есть…

— Да. И бедный председатель "Аэрофлота" говорит: "У нас чуть ли не падают объёмы перевозок из-за того, что люди не могут".

Из-за курения?

— Да. Они, значит, пешком идут до Якутска. Давайте ещё чуть ли не в самолётах будем разрешать, он же девять часов летит. Ах, бедолажка... Так ренессанса хотят! Отменили [курительные] комнаты, разрешить их снова. Не принимается закон о запрещении вот этой всей ерунды. Деньги слишком большие крутятся, и взятки носят большие тоже.

Куда?

— Туда, где принимаются решения.

В США IQOS не продают — в стране, которая его производит.

— Конечно, что тут удивительного? США производили метадон, о котором говорили: "Давайте будем лечить ВИЧ-инфицированных наркоманов". У них федерального закона нет, а нам всем навязывали, причём навязывали через Всемирную организацию здравоохранения. Вы видите, что они делают?! Немцам выкручивают руки: "Давай мы тебе будем в полтора раза дороже газ возить через океан, но ты от российского откажись".

Кто лицензировал IQOS и давал на него разрешение? Минздрав, Роспотребнадзор?

— Минздрав этого не делает. И никто, я надеюсь, не давал.

Как такое может быть? Это табачная продукция.

— Не табачная продукция — она сегодня юридически не попадает в этот закон. У нас запрещено курение сигарет, а это не сигарета. Всё, что идёт от табачной мафии, которая вдруг заговорила о здоровье. Конечно, их ужимки. Пока мы отелимся с запретом, мы ещё одно поколение потеряем.

Мы — это кто?

— Мы — Россия.

Кто должен принять такое решение — Дума, Совфед?

Законы вносит правительство, вносят ведомства через правительство. В рамках рамочной конвенции по борьбе с табаком эту позицию должен Минздрав внести в план. Сейчас обсуждение идёт.

Современный Минздрав есть за что ругать, много за что, но они более последовательную позицию занимают. На них цыкают, спускают собак, но закон уже приняли и уже вторую итерацию плана делают. Нужно принимать, но как эта фигня вводится?

Это ж надо было придумать! Дескать, тысяча вредностей, а тут мы один только никотин. Например, тебе дают цианистый калий, но не очень очищенный и говорят, что будешь умирать, но как-то более благородно: не будет других примесей в этом цианистом калии, но умрешь всё равно от цианистого калия. Примерно такая сейчас логика у этих скотов на международном уровне и тех, кто у нас нанят за бабки. Уверен, что получают деньги.

Нужно принимать. Будет утверждаться новый закон. Приостановили повышение цен на табак — мол будут махорку курить. Да не будут её курить, у нас негде взять эту махорку! "Вот, будут завозить фальшивые сигареты". Так у нас фальшивые сигареты производят: 402 млрд штук мы производим из самого некачественного табака! В мире он нигде не используется. Значит, тут можно. "Вот, мы экономику будем терять". Давайте. Мы не потеряем в экономическом плане ничего. Мы потеряем от того, что потом будем лечить этих людей, огромные деньги будут тратиться. Это мы не считаем. Трудная это тема, болезненная, но надо идти.

Кто главный враг, кто проводит эту политику — табачные компании?

— Табачные компании. Они и здесь имеют своих.

Транснациональные или наши такие же?

— У нас есть представительства. В нынешнем составе Думы я пока таких людей не знаю. Там они были открыто.

Лоббисты?

— Да не лоббисты, а люди, которым деньги платили. Они создавали все препятствия здесь. На уровне Минфина был один такой товарищ. Дамочка тут одна была, вся из себя рафинированная, в правящей партии. Она ходила, везде себя позиционировала. Сейчас её, слава богу, нет среди депутатов, но, думаю, она себе состояние сделала неплохое на этом деле.

Кто сейчас в правительстве? В Минфине наверняка есть люди, которые говорят: "Ну как же, мы же теряем доход!"

Мы не теряем ничего. Мы теряем из-за того, что у нас так медленно всё это принимается. Но хоть закон есть и хоть какое-то движение идёт. Меня другое сегодня успокаивает в какой-то мере…

Растёт поколение, которое уже не надеется, что государство его вылечит, поколение людей, которые понимают, особенно те, кто хочет заниматься своим бизнесом, не на государственной службе, что, если у них не будет здоровья, не будет бизнеса, они ничего не смогут сделать, не будут успешными. Драконовский рынок воспитывает поколение, они прагматичны и начинают понимать, что болеть невыгодно, терять здоровье невыгодно.

Умная пропаганда, пропаганда современная очень нужна, рассчитанная на разные поколения. А мы пока в пропаганде остановились на уровне учебника пятого или шестого класса. Когда я учился, там был главный убойный аргумент, что одна капля никотина убивает лошадь.

Кстати, это правда?

— Будем считать, что правда.

Про лошадь не очень интересно человеку…

— Не знаю. На этот счёт я лет десять назад ёрничал: поскольку одна капля убивает лошадь, а наше общество очень гуманное, то мы лошадей никотином не отравляем, а делаем это на людях. В этом, наверное, и гуманизм наш состоит, что лошадь мы бережём.

Это было и сейчас продолжается. Они давят, но у нас хотя бы появились правовой рубеж и силы, которые как-то этому сопротивляются уже на основании закона. А лоббизм продолжается — эти люди никуда не делись. Более того, поднаторели, стали изощрённее.

Самый главный предмет, с которым мы боремся, — никотин, а не продукты сгорания (Онищенко имеет в виду аргументы производителей IQOS. — Прим. Лайфа). Продуктами сгорания у нас, выйдя на улицу, надышишься — выхлоп идёт, тоже вредно. Но не в этом беда — в никотине беда, а они ведут вокруг этого всяческие разговоры. Главный аргумент: тысяча вредных веществ в табачном дыме — от сгорания сигарет, в том числе и в бумаге, и бумага должна быть качественной… Но ведь самое главное — никотин.

Это всё равно что наркотики или, как я говорил, цианистый калий. Он же чистый у вас теперь будет. Радуйтесь, ребята, умирать будет легче.

Напомним, в новой версии антитабачной концепции Минздрав РФ предупреждает об опасности эпидемии никотиновой зависимости из-за электронных сигарет. Вейпы и системы нагревания табака министерство предлагает приравнять к обычным сигаретам. Производители IQOS считают иначе.