"Не дай бог дойдёт до могильников". Ликвидаторы назвали главную опасность пожаров в Чернобыле

В любом другом месте, если пожар потушен, инцидент можно считать исчерпанным. Но только не в Чернобыле. Громкое заявление о ликвидации возгорания в лесной зоне для людей оказалось просто сотрясением воздуха по сравнению с сухими отчётами Украинского научно-технического центра ядерной и радиационной безопасности. Хотя даже там не удержались от эмоционального высказывания.

Одна из серьёзнейших проблем сейчас — ветер, который всё время меняет направление. По последним данным, несёт радиоактивную золу к Киеву. Ситуацию оценивают как "стабильно напряжённую".

Сложившуюся в Чернобыльской зоне ситуацию Лайфу согласился прокомментировать генерал Тараканов — руководитель операции по удалению высокорадиоактивных элементов из особо опасных зон, которого в знаменитом сериале HBO представили как отрицательного героя. Он заявил, что важно не допустить нагревания в тех местах, где захоронены радиоактивные отходы.

В Чернобыльской зоне много хранилищ разных типов. На территории самой АЭС находятся, к примеру, хранилища отработанного радиоактивного топлива — ХОЯТ-1 и ХОЯТ-2. Напомним, отработанное топливо — это "кассеты", в которых находятся трубки (ТВЭЛы) с урановыми таблетками. Эти "кассеты" называют тэвээсками — тепловыделяющими сборками. Подчеркнём, что это не отходы. В перспективе их можно будет снова использовать: ещё в советское время был создан реактор на быстрых нейтронах, в котором могут работать отслужившие тэвээски, и таким образом получается замкнутый цикл, то есть практически безотходное производство. Кстати, такой реактор (БН-800) сейчас работает на Белоярской АЭС в Свердловской области. Однако пока ещё применение "старых" тэвээсок достаточно дорого и опасно, поэтому они продолжают лежать и ждать своего часа.

Когда они отрабатывают своё, то продолжают настолько активно выделять тепло, что их приходится годами держать в специальном бассейне с водой, чтобы охладить. Потом переправляют в хранилища. По мнению участников ликвидации последствий аварии, такие сооружения построены с чувством, с толком, с расстановкой, поэтому достаточно надёжны, к тому же на территории самой станции никакой травы и никаких деревьев нет, а значит, лесной пожар не достанет. Сам четвёртый энергоблок наглухо закрыт новым саркофагом.

Другое дело — расположенные за пределами АЭС пункты захоронения радиоактивных отходов, то есть всего того, что экстренно убирали с крыши реактора и со всех окрестностей. Это и жидкие вещества, и всевозможные облучённые вещи. Все машины, которые использовали при ликвидации, само собой, тоже оставили там. Александр Шабуткин, который зимой 86–87-х годов 55 раз ездил к четвёртому реактору, помнит, как из Припяти привозили мебель из опустевших домов и как уезжавшим не разрешали брать с собой ковры и дублёнки, потому что это пылесборники. Участник ликвидации считает новости о пожаре весьма тревожными.

Как раз на скорую руку — к декабрю 86-го — был сооружён пункт "Подлесный", к которому огонь на днях приблизился почти вплотную. Это восемь железобетонных отсеков на фундаментной плите. К тому времени, как заполнили два отсека, выяснилось, что в конструкции есть повреждения. Загрузку немедленно прекратили, а всё, что там осталось, залили полутораметровым слоем бетона и сверху засыпали песчано-гравийной смесью. Предполагалось, что это временное решение и отходы перезахоронят глубоко под землю. Но всем известно, что нет ничего более постоянного, чем временное.

По данным измерений, проведённых в 90-е, общая радиоактивность содержимого "Подлесного" составляет семь миллионов Ки (кюри). Для понимания: в целом в результате катастрофы, по оценкам учёных, в окружающую среду попало 50 миллионов кюри. Кроме этого пункта, известны ещё несколько: "Буряковка", "Станция Янов", "Нефтебаза", "Старая стройбаза", "Новая стройбаза", "Рыжий лес", "Песчаное плато", "Припять", "Чистоголовка", "Копачи". Однако ещё опаснее, по мнению Шабуткина, могильники НЕИЗВЕСТНЫЕ.

По данным и.о. главы Госэкоинспекции Украины Егора Фирсова, радиационный фон на месте пожара превысил норму в 16,5 раза. Участник ликвидации считает это неизбежным последствием. По его словам, не только возгорание, но и любое физическое воздействие в Чернобыльской зоне повышает уровень радиации.

Ветеран чернобыльской ликвидации, руководитель работ по сооружению первого саркофага ("Укрытия") над разрушенным реактором Лев Бочаров уточнил, что расположенный возле АЭС Рыжий лес на самом деле давно уже не рыжий — те облучённые деревья быстро спилили в 86-м. Лев Леонидович признался, что даже не помнит, "куда дели". Теперь на этом месте новый лес, и он тоже, разумеется, частично радиоактивен, хотя и не сильно. Однако, если эти деревья горят, это плохая новость.

Лев Леонидович заявил, что сейчас первая задача — накрепко приклеить этот пепел к земле, а для этого надо воспользоваться методом, разработанным ещё тогда, после аварии.

Ликвидаторы посетовали, что многие люди до сих пор не осознают всей опасности радиации и не понимают, что она разносится и ногами пешеходов, и колёсами машин. Они убеждены, что необходимо, как уже сказано, остановить распространение золы, а затем на ближайшие года три забыть дорогу к зоне отчуждения и не мешать природе делать свою работу.