Железный Феликс: как памятник Дзержинскому спас чекистов и почему его хотят вернуть

Феликс Дзержинский пережил Ленина всего на два года, так что при Сталине, можно сказать, не успел пожить. Свою долю посмертных почестей, положенных ему по статусу видного деятеля Гражданской войны, Дзержинский получил. Но стоит отметить, что она была относительно невелика. Создатель ВЧК находился в тени таких мёртвых героев, как Чапаев или Фрунзе, не говоря уже о живых Буденном и Ворошилове.

Несколько скромных памятников и топонимических объектов в провинциальных городах и сёлах, вот и все почести. Литературы, воспевающей первого чекиста, почти не выходило, даже в революционных фильмах сталинской эпохи он появлялся нечасто и скорее на вторых ролях. Вероятно, это было вызвано неоднозначным политическим прошлым Дзержинского. Сталин прекрасно помнил о его колебаниях и отклонениях от генеральной линии. Так, в 1918 году он выступал против Ленина в вопросе о Брестском мире. А в начале 20-х открыто поддерживал Троцкого, опять же против Ленина, во время знаменитой дискуссии о профсоюзах. Сталин даже публично называл Дзержинского "активным троцкистом" (хотя и подтверждал, что позднее он от троцкизма отошёл), а в те времена страшнее ругательства в стране не было. Не случайно все выдвиженцы Дзержинского в рядах НКВД были казнены во время Большого террора.

Всё изменилось при Хрущёве. Высшая партийная номенклатура быстро пришла к консенсусу по поводу НКВД/МГБ, которое в сталинское время стало главным инструментом для сведения счетов и борьбы за власть внутри партии. Прежние порядки решено было упразднить, а с госбезопасностью основательно разобраться.

Обсуждались даже инициативы о полном роспуске организации, но потом всё же решили, что она ещё может пригодиться при условии строгого контроля над ней. МГБ понизили в статусе, от министерства до всего лишь подведомственного органа при Совете министров. Так возникло КГБ. Но простым переименованием в рамках кампании по развенчанию культа личности не ограничились. Прежде всего была проведена масштабная чистка ведомства. Практически все работники, выдвинувшиеся при Берии, были уволены, многие с лишением звания и всех наград. Всего из КГБ было изгнано около 20 тысяч сотрудников.

Новым руководителем КГБ был назначен бывший глава советского комсомола Шелепин, который активно привлекал к работе кадры со стороны. КГБ запрещалось исполнять роль политической полиции и участвовать в партийных склоках.

Чтобы окончательно отмежеваться от мрачного наследия прошлого, решено было вернуться к корням, то есть первым годам существования ВЧК, когда она ещё не запятнала себя кровавым участием в партийных разборках и была грозой только для "контрреволюционеров", а не для "честных партийцев".

Так по инициативе Хрущёва в противовес культу Сталина возник культ Дзержинского. Портреты и бюсты основателя организации отныне украшали каждый рабочий кабинет ведомства (ничего подобного в сталинские времена и представить было нельзя). Начиная с 1957 года большими тиражами стали выходить книги о несгибаемом революционере Дзержинском, на экране едва ли не каждый год появлялись фильмы, в которых он являлся одним из главных героев. Одновременно с переименованием объектов, названных в честь Сталина, по всему СССР прокатился вал переименований в память о Дзержинском. Подчёркивалось, что "несгибаемый нарком" всегда был страстным поборником революционной законности и категорически запрещал своим подопечным избивать и пытать подследственных, как это часто случалось при его преемниках.

Центральным актом этой кампании стало торжественное открытие в декабре 1958 года памятника Дзержинскому напротив здания КГБ. Железный Феликс должен был каждое мгновение напоминать сотрудникам о необходимости гуманизма и недопустимости "извращений социалистической законности", которыми грешили все его последователи. О том, какое значение придавалось этой акции, говорит тот факт, что церемонию помимо оставшихся в живых родственников революционера посетил лично Никита Хрущёв. К слову, идея о памятнике Дзержинскому на Лубянке обсуждалась в начале 30-х. Но после начала Большого террора, когда полетели головы ставленников Дзержинского, от неё отказались. Символично, что автором памятника Железному Феликсу стал Евгений Вучетич — сын белогвардейца и один из главных скульпторов поздней сталинской эпохи.

Так спустя три десятилетия после своей смерти Дзержинский неожиданно оказался одной из главных фигур десталинизации, а его ВЧК — нравственным противовесом кровавому НКВД. Несмотря на свержение Хрущёва, эта политика была продолжена и при его последователях. Сталин превратился в фигуру умолчания, а Дзержинский, напротив, стал одной из главных фигур советского пантеона, лишь немного уступая Ленину.

Но это сыграло против него, когда времена изменились. С наступлением гласности репрессии первых лет советской власти стали предметом для бурного обсуждения. В результате Дзержинский превратился в символ безжалостного красного террора, не ведающего сомнений и милосердия, и одновременно воспринимался как олицетворение КГБ, который при Андропове вернул своё былое могущество.

Памятник простоял на Лубянке без малого 33 года. 22 августа 1991 года после провального выступления ГКЧП сторонники президента РСФСР Бориса Ельцина направились к зданию КГБ на Лубянке. Разгорячённая толпа была настроена решительно, были опасения, что она возьмёт здание штурмом и тогда не избежать жертв с обеих сторон. По иронии судьбы, безжалостный революционер косвенно поспособствовал усмирению накала страстей у нового поколения революционеров, сыграв роль громоотвода. Добравшись до Лубянки, толпа переключила всё внимание на памятник. Постамент расписали нелицеприятными характеристиками, адресованными Дзержинскому. Тотчас же было решено избавиться от символа красного террора. Учитывая, что памятник весил 11 тонн, его падение могло привести к серьёзным разрушениям, тем более что рядом проходила линия метро.

В итоге к делу подключился Моссовет. Разгорячённых людей, собиравшихся своими силами валить Железного Феликса, удалось образумить. По распоряжению совета на площадь подогнали спецтехнику и под овации толпы демонтировали памятник. После этого страсти поутихли, обошлось без погромов, разрушений и кровопролития.

Кадры демонтажа памятника облетели весь мир и стали своеобразным символом конца советской власти, даже более ярким, чем переименование Ленинграда в Санкт-Петербург. Новый виток страстей вокруг железного Феликса начался в конце 90-х годов с подачи левых политиков. В 1998 году к возвращению памятника на его место призывал один из лидеров влиятельной тогда Аграрной партии — Николай Харитонов. Позднее эстафету подхватила КПРФ, намеревавшаяся инициировать референдум о возвращении памятника и начавшая собирать подписи граждан. Правда, вскоре инициатива заглохла.

Со временем у резонансной идеи появились и неожиданные сторонники, самым ярким из которых был Юрий Лужков. Экс-мэр Москвы в дни августовского путча был сторонником Ельцина и поддерживал его на баррикадах. Но с начала нулевых начал высказываться в пользу восстановления памятника. Правда, никаких последствий его заявления также не имели.

Бесплодными оказались и попытки оспорить в суде постановление Моссовета о демонтаже памятника, предпринимавшиеся отдельными гражданами. С тех пор почти каждый год различные общественные организации и деятели выступают в СМИ с призывами вернуть памятник, но никаких последствий это не имеет.

За эти годы вопрос о возврате Дзержинского на Лубянку стал таким же спорным, как вопрос о захоронении Ленина. Сторонники и противники этой идеи яростно ругаются в социальных сетях. Потом инициатива глохнет, страсти утихают, и все расходятся до следующего раза. А Железный Феликс всё это время ожидает окончательного решения своей участи в столичном парке искусств Музеон.