"Поехали!" Он был первым

12 апреля 1961 года Юрий Гагарин стал первым в истории космонавтом, который смог преодолеть земное притяжение. Его подготовке предшествовал тщательный отбор. Пока конструкторское бюро Сергея Королёва испытывало ракету "Восток", которая доставит на орбиту первопроходца, шли тренировки с будущими космонавтами. Королёв настоял на том, чтобы отбор производился из числа лётчиков-истребителей. От кандидатов требовались железное здоровье, крепкие нервы, хорошие лётные качества. Из 3500 авиаторов отобрали 347.

Когда выяснилось, для чего именно отбирают лётчиков, некоторые отказались. Интересно, что среди них чуть не оказался Алексей Леонов. Остаться его убедил Гагарин.

Авиаторов подвергали всё новым и новым тестам. В итоге сформировался первый отряд — 20 человек, ещё 9 — в резерве. Среди почти трёх десятков отобранных для космического полёта лётчиков — Юрий Гагарин. 26 лет, старший лейтенант, до сих пор служил в истребительной авиадивизии Северного флота. По заключению психологов, вынослив, целеустремлён, уверен в себе, интеллектуально и физически развит, аккуратен, обладатель отличной памяти и быстрой реакции. Словом, идеальный кандидат.

Космонавты первого отряда получали самую разностороннюю подготовку. Действие невесомости, астрофизика, связь, ракетная техника. Парашютная подготовка велась с расчётом на экстремальные условия прыжков.

Теоретические занятия совмещались с продолжением медицинских тестов и физических нагрузок. Например, кандидатов проверяли на устойчивость к сенсорному голоду и клаустрофобии. В результате через короткое время выделились шестеро наиболее подходящих кандидатов, в том числе будущие космонавты № 1 и 2 — Гагарин и Титов. В конце концов по результатам теоретических экзаменов, переносимости физических нагрузок, с учётом мнения психологов по совокупности качеств выбрали наиболее подходящего кандидата, лучшего из лучших. Им стал Юрий Алексеевич Гагарин.

В это время конструкторы переработали будущий корабль для покорителей космоса. Проект несколько упростили для большей надёжности. Изменилась система покидания корабля. Космонавта доставляла на поверхность целая система парашютов и специальная катапульта. В конце марта 1961 года в космос слетал новый вариант космического корабля с собакой и манекеном.

Полёт прошёл почти нормально, но абсолютной уверенности в успехе миссии Гагарина по-прежнему не было. Королёв постоянно вынужден был оглядываться на США. Как мы сейчас знаем, первый американский космический полёт состоялся всего через три недели после первого советского. Предстояло рискнуть. Космический корабль под названием "Восток" стали готовить к запуску с человеком на борту.

10 апреля Гагарин написал прощальное письмо жене и дочери. Это письмо его вдова получит только в 1968 году, когда Гагарин погибнет.

В ночь на 12 апреля Гагарин спокойно спал. Поразительное самообладание: вечером перед полётом его пульс держался на уровне 64 удара в минуту. Через семь с половиной часов его разбудили и начали готовить к полёту. Медосмотр, подготовка скафандра. В последний момент обнаружилось, что кое-что забыли. Инженер Виктор Давидьянц при помощи кисточки и красной краски написал на шлеме — СССР.

В 6 утра Гагарин в сопровождении провожающих прибыл на старт.

В 09:03 с Земли скомандовали: "Ключ на старт!" В 09:07 Королёв сообщил Гагарину: "Даётся зажигание". В последний момент на Земле приняли торжествующий крик: "Поехали!"

И тогда Юрий Алексеевич Гагарин поднял нашу страну и всё человечество вместе с ней на невиданную высоту. В буквальном смысле.

На связь Гагарин вышел всего через 20 секунд. Он сообщил, что полёт начинается нормально, и продолжал передавать о происходящем и дальше, хотя перегрузки только нарастали. В 9:12 отключилась вторая ступень. На некоторое время связь с космодромом пропала. Вскоре связь поймали на научно-измерительном пункте в Колпашеве, под Томском. Позже связь с "Востоком" перехватил узел связи на Камчатке.

В 09:21 наступила невесомость, корабль "Восток" пошёл по орбите. Гагарин с борта корабля докладывал о происходящем. Среди прочего на Земле приняли реплику: "Самочувствие хорошее, настроение бодрое".

У Королёва настроение в это время было вовсе не таким бодрым: он-то прямую связь с космонавтом потерял. Только в 09:52 из Казахстана на Дальний Восток пришёл приказ сообщить Гагарину, что всё идёт нормально. В 09:57 "Восток" вышел за пределы досягаемости советских наземных станций. После этого связь держали при помощи кораблей в Тихом океане. Затем связь на некоторое время исчезла вовсе.

В 10:25 началось торможение. "Восток" спускался с небес.

Буквально через пару секунд система торможения начала сбоить. "Восток" начал неконтролируемо вращаться. Гагарин, надо сказать, не потерял самоконтроля и наблюдал за происходящим. Ещё через десять минут система торможения заработала, как положено по запасному варианту. Шёл спуск, кабина нагревалась. Затем на несколько секунд перегрузки резко подпрыгнули — и на высоте семь километров Гагарина катапультировало. Спуск на парашюте тоже не обошёлся без приключений: вместе с основным раскрылся запасной, а аварийный запас просто оторвался. Как бы то ни было, ровно в 11 часов по Москве Гагарин приземлился под Саратовом.

Спуск произошёл несколько не там, где ожидали. Однако сориентироваться удалось быстро. Всего через несколько минут первого космонавта обнаружили крестьяне, а через некоторое время примчалась машина из находившейся неподалёку части ПВО. Майор Гасиев, встретивший Гагарина первым из офицеров, взял у космонавта автограф. Расписался Гагарин прямо в партбилете зенитчика.

Из расположения дивизиона летит депеша в вышестоящий штаб, с аэродрома в Энгельсе вылетает вертолёт, которым Юрия Алексеевича доставляют на базу.

Встреча, как положено, была восторженной. Поздравительная телеграмма от Хрущёва, внеочередное звание майора и огромные толпы встречающих.

На следующий день последовал подробный доклад о полёте. В это время планета что называется ходила на ушах. Чувство совершенно искреннего массового восторга отметили буквально все, кто рассказывал об этом времени. Это действительно был эпохальный успех. Гагарин объехал мир, и всюду его встречали как триумфатора. Это был, пожалуй, единственный случай, когда пресса соперников по холодной войне писала об успехах СССР, не просто сдержанно признавая достоинства, а с подлинным восхищением.