Фантастически красивое кино: с какими опасностями столкнулись актёры и съёмочная группа "Человека-амфибии"

В этом году исполнится 62 года с момента выхода на экраны фильма "Человек-амфибия". В СССР, наверное, не было второй такой ленты — эту историю обожали простые зрители, ругали критики, а чиновники не давали денег на производство, считая, что режиссёр Владимир Чеботарёв снимает "детское кино". Американцы подняли Чеботарёва на смех: "Даже прославленная студия Уолта Диснея не берётся за подводные съёмки! Где уж русским с их устаревшей аппаратурой!" — писали американские газеты. Но Чеботарёв, вопреки обстоятельствам, утёр нос всем.

Сценарий фильма лежал на полках "Ленфильма" несколько лет, никто не брался снимать — не понимали, как вести подводные съёмки. Но Чеботарёв был новичком, а новичков трудности не страшат. Он прошёл всю войну, побывал в лапах гестапо, пережил тяжелейшее ранение, и ему хотелось снять фильм о другом мире — полном моря, неба, страсти и любви. Даже требование к актёрам у Чеботарёва было одно — небо и море в глазах. Чтобы глаза у главного героя — Ихтиандра, которого играл Владимир Коренев — были такими синими, на съёмочной площадке их подсвечивали синим экраном. Даже чёрные глаза Педро Зуриты (актёр Михаил Козаков) являли настоящие глубины злодейства.

Чеботарёв с детства любил фантаста Александра Беляева, по роману которого должен был сниматься фильм, и сам увлекался подводным плаванием. Он понимал, что задача перед ним стоит сложная: он был режиссёром-новичком, и чиновники советского кино не собирались выделять много денег на фильм. Тогда Чеботарёву пришлось взять в сорежиссёры Геннадия Казанского и привлечь к переделке сценария знаменитого советского режиссёра и сценариста Алексея Каплера — он выступил продюсером.

Прежде чем приступить к поиску натуры, Чеботарёв переговорил с профессиональными подводниками и убедился, что съёмки под водой в СССР возможны. У Чеботарёва была идея привлечь к съёмкам под водой тогда уже известного Жака Ива Кусто. Чеботарёв провёл переговоры с Кусто, и тот заинтересовался поставленной задачей, но режиссёру просто не дали на него денег.

Чеботарёву пришлось обратиться к советским специалистам. На помощь ему пришёл первый чемпион СССР по подводному спорту Рэм Стукалов. Он уже имел опыт подводных исследований — помогал археологам на Чудском озере. Профессионализм Стукалова и его коллег помог Чеботарёву создать настоящий шедевр.

Наземную натуру нашли быстро — кривые улочки Буэнос-Айреса снимали в Баку, а вот с поисками места для подводных съёмок пришлось помучиться. В итоге подводники показали Чеботарёву бухту Ласпи. Вода в ней была удивительно прозрачной и подходила для подводных съёмок. Для них в Финляндии купили шхуну и перегнали её в Крым.

Всего на съёмках было задействовано пять подводников. Стукалов стал дублёром Владимира Коренева, ещё один подводник дублировал Анастасию Вертинскую, исполнявшую роль Гуттиэре, а остальные осуществляли подводные съёмки вместе с режиссёром и страховали актёров.

Работа под водой оказалась очень сложной. Приходилось на ходу изобретать прозрачные боксы для подводных съёмок. Хотя прозрачность воды в бухте Ласпи кинематографистов устраивала, оказалось, что в море почти нет рыб. Чтобы зрители поверили, что действие происходит на тропическом побережье, пришлось склеить специальный раструб-аквариум. В него запускали тропических рыб, раструб надевали на камеру и так снимали подводные сцены.

Съёмки в Ласпи проходили в специальном вольере. Сначала чиновники обещали Чеботарёву деньги на дельфинов, но время шло, деньги не выделяли, и Чеботарёву пришлось пойти на хитрость: вместо дельфинов в вольер запустили рыб и мелких черноморских акул — катранов. Сложность была лишь в том, чтобы успеть снять сцену, прежде чем катраны успеют сожрать всех рыб. В конце концов на месте кинематографистам всё-таки удалось недорого приобрести несколько мелких дельфинов.

Смелости актёров можно было позавидовать, ведь Анастасия Вертинская до съёмок не умела даже плавать, а Владимир Коренев сильно мёрз под водой. Тем не менее почти везде актёры снимались сами. Очень трудными стали съёмки эпизода, когда Гуттиэре тонет. Эпизод был длинным: на девушку нападала акула, она медленно опускалась на дно моря и лежала там на песке.

Анастасию Вертинскую научили "травить" воздух так, чтобы опуститься на дно моря, а чтобы спуск проходил быстрее, в купальных трусиках был закреплён свинцовый груз. Лишь после того, как сцена была снята, к актрисе подплывал аквалангист и давал ей подышать воздухом, после чего снимали следующую сцену: Ихтиандр подплывал к Гуттиэре, брал её на руки и поднимал вверх.

Едва не закончились трагедией съёмки сцены, в которой Педро Зурита бросал в море привязанного к якорю Ихтиандра. Сначала хотели снимать на глубине 10 метров, но Чеботарёва так увлекла игра света на 20 метрах, что он решил снимать на такой глубине. Владимир Коренев играл без дублёра, и съёмки едва не закончились трагически. Когда эпизод отсняли, Рэм Стукалов подплыл к актёру — дать ему загубник запасного акваланга, но тут оказалось, что кислород из баллона не поступает! Стукалов сориентировался быстро: он сдёрнул с себя акваланг, отдал его Владимиру, а сам на одном вдохе, без остановок, выплыл с глубины на поверхность. Из-за перепада давления у него лопнули барабанные перепонки.

А во время одного из дублей матрос выпустил из рук конец 60-метровой цепи. Коренева могло утащить на глубину, но матроса подстраховывали, так что трагедии удалось избежать.

Ещё один очень опасный трюк был отснят в сцене ареста Ихтиандра и его побега. Прыгать с 25-метровой скалы Кореневу не позволили. Трюк выполнял профессиональный каскадёр Владимир Иванов. Он прыгал вниз, падал в воду, спускался на дно, отыскивал там акваланг и снимал сомбреро, которое затем всплывало.

Огромная работа была проделана костюмерами. Только Ихтиандру сшили три серебристых костюма — их сделали из капрона, а чешую вырезали из старой киноплёнки, вручную раскрашивали серебром и нашивали на костюм. На одной "одёжке" человека-амфибии было нашито 10 тысяч чешуек. Художники "Ленфильма" Всеволод Улитко и Тамара Васильковская создали дизайн очков, шлема и плавника. Кинематографисты надеялись, что в шлеме можно будет спрятать баллон для автономного дыхания Ихтиандра, но этого сделать не удалось. Специально для Ихтиандра были в Германии куплены ласты, которые позволяли ему быстро плавать.

Костюмеры сумели сделать из Вертинской настоящую куколку, тщательно подогнав под её точёную фигурку платья от Dior. Много внимания уделялось образу Зуриты: пробковый шлем, короткие шорты, косынка на шее — всё это должно было придать ему экзотичности.

Но так же был продуман образ каждого, кто появлялся на экране хоть мельком, начиная от певички, которая пела "Эй, моряк! Ты слишком долго плавал!", и заканчивая одеждой танцоров на причале и костюмами их подружек. Ремни, башмаки, повязанные на головы банданы, кружевное бельё, выглядывающее из-под юбок, серьги, грубоватые сандалии девушек — именно такие мелочи и стали волшебной основой фильма, на фоне которой развернулась прекрасная история любви.

Премьера фильма состоялась перед новогодними праздниками — 28 декабря 1961 года. На головы съёмочной группы обрушилась слава и... ругань критиков. Самая разгромная статья называлась "Плач по Ихтиандру". Чеботарёва ругали за то, что он отошёл от сюжетной линии романа, за то, что все в фильме слащаво красивые, что сам фильм — сплошной набор штампов, что сюжет слаб и не развит, сам фильм "фальшив", а Ихтиандр похож "на Тарзана с жабрами". Критики исходили злобой от "зарубежной, чуждой советскому человеку" музыки и модной одежды, писали, что Чеботарёв "соблазняет советских людей западной жизнью", предрекали фильму скорое забвение.

Больше всего чиновников шокировали сжавшиеся в холодной воде соски Вертинской, её "откровенные наряды", сексуальная привлекательность негодяя Зуриты, который был для критиков кем-то "предельно отрицательным и в высшей степени не существующим на Земле".

Кто-то выпустил фильм-фельетон, в котором герой Михаила Козакова едко высмеивался. Начинался он так: "В коротких тропических штанишках, в пробковом шлеме на своей шхуне "Медуза" стоит красавец дон Педро Зурита". Актёры, обожавшие позубоскалить, подхватили эту цитату и изводили ею Козакова. Из-за этого актёр не любил вспоминать о "Человеке-амфибии", а ведь короткие шорты лишь подчёркивали его длинные ноги.

Зрители же полюбили картину сразу и навсегда. Школьники сбегали с уроков посмотреть на "настоящего человека-рыбу", школьницы и студентки прижимали к сердцу портреты экзотического Коренева, женщины постарше страдали по сексуальному злодею Зурите. Не одно мужское сердце билось быстрее при виде хрупкой и наивной Гуттиэре.

Страна, ещё недавно пережившая огромную страшную войну, хотела другой жизни, и в фильме показали её кусочек. Картина была сделана с такой любовью и вниманием к мелочам, в ней было столько нежности, страсти и приключений, что "Человек-амфибия" навсегда вошёл в анналы отечественного кинематографа. Даже новый министр культуры Екатерина Фурцева признавала: "Человек-амфибия" — просто подарок Министерству финансов". Картину за три месяца посмотрело 67 миллионов зрителей, а за три года — больше 100 миллионов. Фильм повлиял даже на моду: с 1962 года мужчины в СССР стали носить белые брюки и длинные волосы.

Отношение критиков к фильму стало меняться лишь после того, как в 1962 году картина получила приз "Серебряный парус" на фестивале фантастических фильмов в Триесте. В любой другой стране режиссёр стал бы миллионером. Но не в СССР. Больше Владимиру Чеботарёву не позволяли снимать фантастические фильмы. Он снимал картины про шпионов, "Ералаш", экранизации романов. Самой значимой работой режиссёра, снятой после "Человека-амфибии", стал один из лучших отечественных фильмов о войне — "Батальоны просят огня". Но это, согласитесь, вообще другая история.