Алма-Ата-1986: Кто стоял за беспорядками в Казахстане на заре распада СССР

Главным событием начавшегося года стали массовые беспорядки в Казахстане. Они уже обрели исторический масштаб, поскольку для успокоения ситуации впервые за всё время существования были задействованы миротворческие силы ОДКБ. За 35 лет до этого, в декабре 1986 года, в Алма-Ате прошли массовые протесты против кадровой политики союзного центра, переросшие в беспорядки и столкновения. Те события считаются отправной точкой, с которой начался процесс распада Советского Союза, но кто именно стоял за ними, так и не удалось установить.

Поводом для начавшихся волнений послужила внезапная отставка многолетнего "отца республики" — Динмухамеда Кунаева. Он стал большой фигурой в Казахстане ещё во времена Сталина и с начала 40-х занимал высокие посты в Совнаркоме республики, а с хрущёвских времён возглавлял её. При Кунаеве выросло несколько поколений казахов, за 30 лет он превратился в незыблемую фигуру.

Однако молодой и активный генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачёв вскоре после прихода к власти затеял тотальную кадровую чистку не только в союзном центре, но и в республиках.

Кунаев был очевидным кандидатом на отставку. И в начале декабря 1986 года его отправили на пенсию. Чтобы соблюсти формальности, 16 декабря был созван Пленум ЦК, который снял Кунаева. Однако новым главой Казахской ССР совершенно неожиданно был назначен "варяг" — секретарь Ульяновского обкома Геннадий Колбин.

Буквально через несколько часов на центральной площади Алма-Аты (она носила имя Брежнева) начали собираться небольшие группы протестующих. Впрочем, это было скорее стихийное выступление, без чётко сформулированных лозунгов. Его удалось завершить без применения насилия.

Однако вечером и ночью забурлили общежития местных учебных заведений. Ядром протеста стала учащаяся молодёжь до 25 лет, преимущественно этнические казахи. С утра 17 января на площади стали собираться многочисленные группы студентов, уже сформулировавших лозунги и сделавших транспаранты. Основными требованиями были изгнание Колбина, назначение казахского руководителя и возврат к "ленинской национальной политике".

Милиция не проявляла особой активности, ежечасно на площадь прибывали всё новые силы. Постепенно обстановка начинала накаляться, то и дело возникали перепалки и стычки между милиционерами с одной стороны и протестующими — с другой. Буквально за несколько часов число последних выросло, по разным оценкам, до пяти – восьми тысяч человек. Становилось очевидно, что своими силами местная милиция не справится. Тем временем митингующие, чувствуя своё превосходство, становились всё более агрессивно настроенными.

Днём перед собравшимися на площади попытались выступить ряд руководителей республики, включая главу правительства Нурсултана Назарбаева. Однако их призывы и увещевания не были услышаны, и толпа не стала расходиться.

Вечером была предпринята попытка разогнать толпу при помощи пожарных машин, однако это произвело противоположный эффект. Вместо того чтобы разбегаться от струй из пожарных шлангов, толпа атаковала машины. Их забрасывали камнями, переворачивали, несколько авто сгорело.

Начались кровавые рукопашные схватки между курсантами местного училища КГБ, охранявшими здание ЦК, и толпой.

Утром 18 декабря в город прибыли переброшенные по тревоге части внутренних войск из других регионов СССР. На охрану порядка на улицах были стянуты дружинники с местных заводов. Во второй половине дня 18 декабря началась зачистка площади с применением силы. К вечеру площадь Брежнева напоминала нынешнюю разгромленную Алма-Ату: разбитые и сожжённые машины, разбросанные камни, палки, арматура.

В общей сложности в течение нескольких дней было задержано около 8 тысяч человек. Большинство отделалось штрафами, выговорами или отчислением из учебных заведений. Около 100 активных участников столкновений были осуждены к различным срокам.

Точное число погибших и пострадавших так и осталось неизвестным. По официальной версии, непосредственно на площади жертвами столкновений стали два человека — один дружинник и один участник протестов. Около тысячи человек с обеих сторон получили травмы.

Однако в республике ходили слухи о сотнях и даже тысячах жертв, правда, убедительных свидетельств пока никто так и не представил. Но что на самом деле произошло в декабре 1986 года? Стоял ли кто-то за организацией протестов или это был стихийный процесс? В настоящее время существует три наиболее популярные версии.

Эта версия стала популярной ещё в советское время. Некоторые намёки на "интриги Кунаева" делали в своих мемуарах весьма высокопоставленные фигуры.

Согласно этой гипотезе, Кунаев, сильно обиженный отставкой, решил показать Москве, что с ним надо считаться, а без него всем придётся плохо. Именно поэтому он помог конфликту состояться. Например, не стал рекомендовать ни одной кандидатуры себе на смену, хотя ранее практически безальтернативным преемником Кунаева считался Назарбаев. Михаил Горбачёв в своей книге "Жизнь и реформы" писал, что лично беседовал с Кунаевым на предмет кандидатуры преемника, но тот категорически не рекомендовал назначать Назарбаева и вообще посоветовал прислать "варяга" со стороны, который не будет связан ни с одной из групп влияния.

Конечно, он прекрасно понимал, что это вызовет недовольство у местного населения. В Казахстане по сей день сохранилась весьма сложная для постороннего человека система родо-племенных связей. Человеку со стороны разобраться в хитросплетениях отношений между Старшим, Средним и Младшим жузами весьма непросто. Поэтому даже назначение не этнического казаха, но человека, жившего в республике и знакомого с местными реалиями, не вызвало бы такого негатива, как приход Колбина.

Кунаев мог рассчитывать на то, что напуганное событиями в Алма-Ате союзное руководство переиграет всё назад и вернёт его в руководство. Достаточно сказать, что он демонстративно отказался обратиться к протестующим с призывом разойтись, хотя на тот момент всё ещё оставался самым авторитетным человеком в республике, чьё слово имело вес для казахов.

По другой версии, декабрьские события могли быть результатом интриги несправедливо обойдённого при транзите власти Назарбаева. Он считался самым перспективным политиком республики, имел хорошие отношения с Кунаевым и тоже, как и Кунаев, был выходцем из традиционно доминирующего Старшего жуза. Именно он виделся наиболее вероятным преемником. Однако незадолго до отставки отношения между Кунаевым и Назарбаевым резко испортились. Дошло до того, что Кунаев в личной беседе попросил Горбачёва не назначать Назарбаева главой республики, потому что он "опасный человек".

В итоге пост первого секретаря ушёл к абсолютно безвестному Колбину, а Назарбаев так и остался лишь председателем совета министров. Очевидно, что он был не в восторге от этой ситуации. Алма-атинские беспорядки действительно могли быть ему на руку. Расчёт был на то, что Москва, испугавшись такой реакции, отзовёт Колбина обратно и назначит его как самого очевидного кандидата.

Косвенным свидетельством может быть тот факт, что в 1989 году, сразу после того, как Назарбаев стал главой КССР, все осуждённые по делу о беспорядках были освобождены, а позднее — полностью реабилитированы. Явно не без помощи Назарбаева Верховный совет КССР продавил в Москве новую трактовку этих событий. В частности, из официальной резолюции ЦК КПСС исчезло осуждение проявлений "казахского национализма".

Согласно третьей версии, ключевым фактором послужили ошибки кадровой политики, а само выступление было стихийным. Очевидно, что Горбачёв был заинтересован в том, чтобы новый руководитель Казахстана — важной в экономическом отношении республики — был лоялен лично ему. При этом генсек знал о коррупции в номенклатурных рядах и о некоторых культурных особенностях отдельных республик. Поэтому и хотел назначить человека, не связанного с Казахстаном, чтобы он был лоялен лично ему и не зависел от местных кланов.

Колбин, имевший, несмотря на долгую номенклатурную карьеру, лишь три года самостоятельного руководства заштатным Ульяновским обкомом, был бы обязан своим назначением исключительно Горбачёву и стал бы лояльной и полностью контролируемой фигурой в сложной республике.

Но генсек не учёл силу местных традиций и совершил крупную политическую промашку, решив рубануть с плеча, вместо того чтобы опереться на один из местных кланов. Партия ещё была достаточно сильна, чтобы подавить это выступление. Но декабрьские события стали той самой искрой, воспламенившей в последующие три года национальные окраины СССР.