Как повлияют на российский бизнес технологические американские и британские санкции

Новыми пакетами санкций США и Великобритания решили убить сразу двух зайцев — смягчить критику собственных правительств и загнать крупный российский бизнес в угол. Прежние принципы ограничительных мер уже ни на кого не действуют, и Вашингтон с Лондоном сочли нужным их пересмотреть. Речь идёт о заморозке активов российских компаний на территории Великобритании и технологических запретах в области электроники со стороны США. В ответ отечественным компаниям придётся пересмотреть варианты защиты. Поскольку британский и американский пакеты отличаются друг от друга и создают для России различные риски.

В американском санкционном пакете, направленном на прямое пресечение доступа наших компаний на рынок технологий, и британском, анонсированном против российских активов в Великобритании, а в просторечии — против "собственности олигархов", есть много общего. Оба пакета являются попыткой уйти от прежней стратегии "секторальных санкций", глубина которых стала опасной для самого "коллективного Запада". Что и доказали разговоры о возможных последствиях "термоядерных" санкций — отключения России от системы SWIFT и запрета на торговлю российскими углеводородами.

Оба пакета преследуют цель смягчения критики правительств внутри США и Великобритании и сопровождаются беспрецедентной пропагандистской кампанией, направленной на раздувание их значения и демонстрацию готовности идти до конца в конфронтации с Россией. Важно отметить, что они уже не так привязаны к поведению России в отношении Украины, как это было раньше.

Всё это говорит о двух обстоятельствах. Во-первых, о понимании принципиальной невозможности для Запада пойти на компромисс с РФ сейчас, что является фактическим признанием достижения Россией ситуативного политического преимущества в последнем туре "игры нервов". США и их ближайшим союзникам необходимо вернуться в комфортный для себя формат конфронтации с Россией. А во-вторых, об осознании Западом опасности перевода нынешней "бесконтактной" конфронтации в "контактное", пространственное измерение.

Резкого слома нынешней системы конфронтации-конкуренции Вашингтон (и, естественно, Лондон) не планирует, он её боится. Но в целом близкое к синхронному оглашение основного содержания двух пакетов санкций выглядело как попытка обеспечить себе более сильные переговорные позиции накануне ранее анонсированных контактов Владимира Путина с Джозефом Байденом и Борисом Джонсоном. Отказ США и Великобритании от практического введения пакетов могли попытаться "продать" российскому руководству как крупную уступку со стороны Запада.

Тем не менее отметим и существенные отличия в подходах: британский пакет в целом продолжает прежнюю линию политико-санкционного давления на Россию, но фокусирует его на той "целевой аудитории", которая считалась ранее опорной для Запада и на которую стремились не оказывать жёсткого давления, откровенно считая, что достаточно будет мягкой силы.

Очевидно, что "конфискация активов" российских олигархов в Великобритании не является ближайшей целью британского пакета. В конечном счёте даже в нынешних политических обстоятельствах придётся пройти относительно долгую политическую процедуру. Скорее мы наблюдаем попытку форсированно побудить крупных российских экономических игроков, не предпринявших мер по сокращению своего присутствия в Великобритании, в особенности тех, кто в рамках своей "стратегии выживания" сделал ставку на максимальное дистанцирование от Кремля и от России в принципе, к спонсорству контролируемых или как минимум дружественных оппозиционных сообществ.

Причём скорее в скрытой форме, поскольку открытая декларация оппозиционности существенно сократит политические возможности соответствующих фигур. Эта теневая вовлечённость только расширит уязвимость согласившихся на такой вариант крупных российских бизнесменов и возможности ими манипулировать.

Новый американский санкционный пакет, в отличие от британского, будет иметь среднесрочное значение. Он нацелен на формирование системы "управляемого отставания" крупнейших и наиболее быстро развивающихся российских компаний, прежде всего сектора финансовых технологий, цифровых коммуникаций и так далее.

Он гораздо более опасен, особенно учитывая то, что многие российские компании в настоящее время находятся в процессе формирования корпоративно-потребительских экосистем, условием конкурентоспособности которых является доступ к технологическому рынку и на технологический рынок.

С другой стороны, очевидно, что появление такого пакета было вполне предсказуемым. Речь о нём на экспертном уровне шла последние восемь месяцев, и, надеемся, российские компании технологического сектора смогли апробировать в полной мере корпоративные "планы Б", а государственные структуры смогли выработать вариант создания "контругроз" для крупнейших корпоративных структур Запада.