Агенты спецслужб, переплюнувшие Штирлица в реальной жизни

Одной из самых непростых задач в работе спецслужб традиционно было внедрение агентов в другое государство. Мало того что такому человеку требовалось безукоризненно владеть иностранным языком и подбирать идеальные документы и убедительную легенду, он в любой момент мог провалиться из-за секундной расслабленности, например от неверного жеста или случайно сказанного слова. Образцом внедрённого агента с советских времён традиционно считается Макс Отто фон Штирлиц, долгие годы успешно проработавший в нацистской Германии. Но Штирлиц был вымышленным персонажем, а в реальной истории спецслужб были люди, которые достигли даже больших высот, сделав блестящую карьеру под чужим именем.

Без сомнения, случай Иосифа Григулевича — один из самых уникальных в истории спецслужб. Ему удалось не просто успешно внедриться в чужую среду, но сделать там дипломатическую карьеру. Только через полвека после таинственного исчезновения коста-риканского дипломата Теодоро Кастро, выступавшего в ООН и водившего дружбу с Ватиканом, весь мир с изумлением узнал, что на самом деле под его именем скрывался советский гражданин и агент НКВД Иосиф Григулевич.

Иосиф Григулевич, родившийся в караимской семье в Российской империи, имел весьма бурную биографию. В молодости он вслед за отцом перебрался в Латинскую Америку, где работал на советскую разведку. Помимо прочего, в его биографии было неудачное покушение на Троцкого в Мексике.

В Чили Григулевичу удалось раздобыть коста-риканский паспорт. Помог писатель-коммунист Гутьеррес, сотрудничавший с советскими спецслужбами. С этим паспортом Григулевич после войны вернулся в Европу, где начал новую жизнь по заданию СССР.

Его поселили в Риме под видом бизнесмена, торговавшего кофе (основной экспортный товар Коста-Рики). По легенде Григулевич (Кастро) был незаконнорождённым сыном некоего богатого коста-риканского торговца кофе. Поскольку он имел вполне южную внешность и безукоризненно говорил по-испански, легенда выглядела весьма правдоподобной.

Заодно он завёл знакомства в Ватикане, которые здорово помогли в его дальнейшей карьере. В конце 1940-х в Рим прибыла делегация кандидата в президенты Коста-Рики Улате Бланко, которой Григулевич (Кастро) отрекомендовался как успешный бизнесмен и организовал аудиенцию в Ватикане.

Бланко вскоре выиграл президентские выборы и не забыл о своём знакомом — Кастро был назначен послом Коста-Рики в Италии. Получение дипломатической неприкосновенности — самая большая удача, которая, вероятно, только могла быть у разведчика. Кастро даже выступил в качестве представителя от Коста-Рики на одной из сессий ООН.

В начале 1950-х Григулевич (Кастро) был переведён послом в Югославию. В этот период у власти там был Тито, с которым несколько лет назад СССР прервал все контакты. Поскольку теперь советский агент был вхож в кабинет к одному из личных врагов Сталина, началась разработка отчаянно дерзкого плана устранения Тито.

Судоплатов в своих мемуарах упоминал о том, что разрабатывалось несколько вариантов покушения на Тито при помощи Кастро. Однако в 1953 году умер Сталин, и отношения с Белградом решили строить заново. В Москве начались кадровые перестановки в спецслужбах, а Григулевича отозвали в СССР. В Коста-Рике к власти пришёл новый президент, у которого были свои кандидаты на дипломатические должности, и из опасений засветить агента его вернули в Москву.

В декабре 1953 года посол Коста-Рики Теодоро Кастро бесследно исчез, выехав из Рима. В СМИ связывали его пропажу со старыми бизнес-проектами или даже с мафиозными разборками. В действительности Кастро под чужим паспортом выехал в Вену, а оттуда прибыл в Москву, где ему вернули настоящее имя. В дальнейшем под псевдонимом Лаврецкий он публиковал работы по истории Латинской Америки и даже стал членом Академии наук. Реальная история жизни Григулевича (Кастро) стала известна только в 90-е годы. До этого времени сам он уже не дожил, скончавшись в 1988 году.

В 1920 году Фёдор Конар — бывший сечевой стрелец, воевавший на стороне Австро-Венгрии в Первой мировой войне, а затем поддерживавший Директорию Петлюры — неожиданно перешёл на сторону большевиков.

В СССР ему удалось сделать весьма неплохую карьеру. Хотя одно время Конар был под подозрением в связи с излишним националистическим уклоном и даже на время исключался из партии, в дальнейшем ему удалось не только восстановить свои позиции, но и пробиться к новым высотам.

Конар завёл в Москве весьма неплохие связи. Например, был хорошо знаком с поэтом Мандельштамом. Был заметной фигурой в профсоюзном интернационале, а к концу 20-х стал высокопоставленным деятелем по хозяйственной части. Но главным знакомством была встреча с Николаем Ежовым. Будущий глава НКВД тогда работал в аппарате ЦК и ещё не был тем самым "грозным Ежовым". С Конаром они стали закадычными друзьями и очень часто проводили время вместе.

Считается, что именно Конар похлопотал об устройстве новой жены Ежова Евгении Хаютиной в журнал "СССР на стройке". Сам он входил в редколлегию этого пропагандистского издания Советского Союза, предназначенного в первую очередь для западных читателей.

Ежов в качестве ответной любезности устроил Конара в наркомат земледелия, где тот в конце концов дорос до заместителя наркома по делам машинно-тракторных станций.

В 1933 году Конар был арестован и обвинён во вредительстве и шпионаже, после чего расстрелян. Интересно, что тогда на карьере Ежова эта дружба не сказалась, однако несколько лет спустя, когда он угодил в опалу, уже будучи главой НКВД, связь с Конаром была первым, что поставили ему в вину.

По тем временам такие обвинения были почти стандартной формулировкой. Однако 20 лет спустя на Западе вышла книга высокопоставленного беглого чекиста Орлова-Фельдбина, в которой тот весьма подробно рассказывал о политических репрессиях в СССР.

В высшей степени осведомлённый Орлов утверждал, что почти все советские процессы над шпионами были ложными, за исключением одного — дела Конара, который действительно был польским агентом.

По словам Орлова, существовавший на самом деле украинский коммунист Фёдор Конар погиб в советско-польской войне. Тогда же поляки, заполучившие его партийный билет, внедрили к большевикам под его именем некоего Фёдора Палащука, сечевого стрельца, внешне похожего на Конара. На протяжении 13 лет он якобы успешно выдавал себя за другого человека и снабжал поляков весьма ценной информацией, поскольку занимал высокие посты в советском государстве. Но однажды был случайно разоблачён человеком, лично знавшим настоящего Конара и сообщившим органам, что заместитель наркома не тот, за кого себя выдаёт.

Впрочем, однозначной ясности с Конаром (Палащуком) всё же нет. Часть исследователей склонна верить версии Орлова про польского агента, другие считают, что Орлов что-то напутал, а Конар пал жертвой партийных интриг 30-х годов.

В 1961 году в Аргентине появился весьма состоятельный сирийский бизнесмен по имени Камиль Амин Таабет. Он активно заводил знакомства среди местной диаспоры, явно демонстрируя симпатии платформе партии Баас. Это политическое движение на тот момент было в оппозиции, его лидеры находились за границей и нуждались в финансовой поддержке.

Щедрость Таабета позволила ему в конце концов выйти на влиятельных сирийцев и завязать с ними дружбу. Особенно тесно удалось сойтись с военным атташе Сирии в Аргентине Амином аль-Хафезом.

Два года спустя в Сирии произошёл переворот, и новым главой государства стал аль-Хафез, личным другом которого к тому моменту был Таабет. Вскоре Таабет перебрался в Дамаск, где был представлен местным военным и политическим элитам. Бизнесмен считался своим в доску парнем, поэтому в его доме возникло что-то вроде неформального политического салона, в котором представители элит могли обсудить те или иные насущные вопросы. Никаких мер предосторожности не принималось, всё обсуждалось открыто.

И все эти сведения моментально уходили в Израиль, поскольку под личиной сирийского бизнесмена скрывался агент "Моссада" Эли Коэн. Только полтора года спустя сирийцы стали замечать, что происходит что-то не то и утечка идёт с одного из высших уровней. В результате тщательно спланированной операции Коэн был захвачен с поличным в момент очередной радиопередачи в Израиль.

Коэн был повешен за шпионаж в 1965 году, несмотря на активнейшую кампанию в его поддержку, развёрнутую Израилем и многими другими странами. На родине он стал одним из главных национальных героев, а израильские спецслужбы всё ещё пытаются добыть в Сирии его останки, чтобы с почестями похоронить.

В апреле 1974 года личный секретарь канцлера ФРГ Гюнтер Гийом был арестован по подозрению в шпионаже на ГДР. Через некоторое время на волне этого скандала в отставку вынужден был подать и сам канцлер Вилли Брандт, тремя годами ранее удостоенный Нобелевской премии мира.

В начале 1950-х годов молодой берлинский фотограф Гюнтер Гийом был завербован Штази (местный аналог КГБ в ГДР) и заброшен в Западную Германию в качестве "спящего агента". Никаких поручений он поначалу не имел, его задачей было легализоваться и начать делать карьеру.

Позднее по настоянию восточногерманских спецслужб Гийом вступил в СДПГ (социал-демократы) — ведущую партию ФРГ, где начал делать карьеру и неожиданно в этом преуспел. Спустя десять лет Гийом стал настолько заметной фигурой в СДПГ, что его забрал к себе сам Вилли Брандт, руководитель партии и один из главных политиков ФРГ периода холодной войны.

У Брандта Гийом стал личным секретарём. Доверие к нему было безоговорочным, он имел доступ ко всем секретным документам, знал обо всех намерениях и планах Брандта, был в курсе политических нюансов. Вся эта информация сразу же передавалась в Штази.

По всей видимости, Гийом был самой большой удачей спецслужб ГДР за весь период холодной войны, от "спящего агента" без серьёзных перспектив он дорос до ближайшего соратника канцлера.

Гийома вычислили ещё в конце 1973 года, но несколько месяцев продолжали наблюдение за ним, чтобы собрать больше улик и отследить его контакты. После ареста его приговорили к 13 годам тюрьмы за шпионаж, но пять лет спустя обменяли на восьмерых арестованных в ГДР агентов.

В Восточной Германии Гийома встретили как национального героя и сразу повысили до полковника. В дальнейшем он преподавал на курсах разведки в ГДР. Вскоре после объединения Германии фигурант главного шпионского скандала в истории ФРГ умер от рака.