Вечерний квартал с моргом накануне заката, или "Шут на троне. Трагедия"

Зеленский привык к успеху на сцене, привык слышать смех и аплодисменты. Теперь он продолжает играть роль из сериала "Слуга народа", искусство вышло в жизнь, и жизнь оказалась совсем не комедией.

Когда артист на сцене играет провальный спектакль, он не всегда это понимает. Вдохновение и свет рампы заслоняют зал, из которого уходят возмущённые бездарностью игры зрители. Наш артист не успел почувствовать смену жанра, но режиссёры продолжают ему твердить о гениальности игры и не вносят поправки.

Андрей Тарковский в своё время сомневался, что актёры — это обычные люди. Не совсем обычные, говорил Тарковский, они глина в руках режиссёра, который лепит из них то, что ему нужно для замысла. А актёр чаще всего не понимает, что он играет, актёр погружён в самолюбование и не особо вникает в смысл постановки.

С Зеленским у режиссёров получилось прекрасно — американец Шон Пенн предлагает дать Зеленскому "Оскар", и это только со стороны кажется циничным троллингом, но и актёр Пенн, и Зеленский такое воспринимают по законам кино, взаправду.

Это его звёздный час, карьера кавээнщика пошла в гору и вышла на международный уровень. По системе Станиславского они научились вживаться в роли. И вжились. Теперь Зеленский видит только объектив камеры и слышит сигнал "Мотор!", он продолжает играть свою роль каждый день, уверовав, что аудитория у его ног. Записывает ежедневные обращения, превратив управление уже неуправляемой страной в жуткое реалити-шоу.

При этом с бюджетом, о котором могут мечтать лучшие голливудские продюсеры, — по некоторым данным, до восьми миллионов долларов в день. Только его аудитория буквально редеет с каждым днём, ведь люди гибнут по-настоящему, но в кино же всё понарошку, кровь — это кетчуп. И самое страшное, что Зеленский, похоже, продолжает так думать.

Для него цифры погибших — статистика, как количество массовки в "вызывном" графике на съёмку. Он гонит от себя мысли, что они уже не встанут, не отмоют кровь и не поедут домой после переработки смены. Он вырос в категориях "кино" и "телешоу", и, когда такие люди приходят к власти, это всегда оборачивается трагедией, потому что они привыкли жить в придуманном мире, когда всегда можно переписать сценарий и изменить финал.

Более того, они боятся реальности, они и в искусство ушли, потому что хотели от реальности убежать, защититься от её правды шутками и придуманными отношениями. Каждый должен быть на своём месте — история лишний раз это доказывает.

Венский художник Адольф рисовал неплохие пейзажи. Остался бы художником, может, его картины до сих пор бы висели в знаменитых музеях. Но он решил перерисовать карты Европы, и мы помним, какой трагедией это закончилось.

Зеленский и его команда привыкли делать шоу и успех измеряют количеством просмотров, рейтингом, которого нужно добиться любой ценой. Теперь бывшие продюсеры комедий поставляют кровавые рекламные ролики, где девушка отрезает голову российскому солдату. Эти рекламные бюджеты, эти ролики — лишь поленья в топку войны.

НАТО шлёт на Украину списанное оружие, США наращивают обороты ВПК, поднимая прибыль. Воевать с Россией руками украинцев и при этом зарабатывать — так сбывается мечта западного истеблишмента. И ещё надежда — сгорит Украина-смертница, можно будет заработать вдвойне. На восстановлении и торгах с Россией. Западу выгодно, только вот как быть со списанным им в утиль украинским народом? Но эту цену Киев старается не замечать.

Теперь цена для Зеленского — успех его шоу. Но самолюбование актёра и приём различных препаратов для снятия стресса не дают ему опомниться и осознать: чем дольше он кривляется в реальном президентском кресле, тем больше его солдат гибнут по-настоящему, тем больше возглавляемая им формально страна тонет в крови.

Но проходки по городу под камерами и под ручку с залётными европейскими политиками, Джонсону дарит деревянных петухов и позирует, позирует — это ему кажется занятным реалити-шоу и эффектным финалом "Слуги народа", хотя реальность этот финал переписывает каждый день. И в финале этом для Зеленского никакого хеппи-энда не предусмотрено. Возможно, он это понимает, но сцена так увлекает актёра, что из роли выйти трудно.

Только кровь — это не кетчуп, и мёртвые солдаты ВСУ восстанут когда-нибудь перед глазами Зеленского как призраки перед гоголевским Вием, и он уже, в отличие от монстра, пригрезившегося Гоголю, будет просить не поднять ему веки, а закрыть. Но по законам жанра ему будут держать веки открытыми, чтобы кошмар сотворённой им реальности наконец дошёл до него и стал его вечным спутником.

И Россия осознала наконец, что вести переговоры с персонажем бессмысленно. Переговоры можно вести с человеком, который отдаёт отчёт в поступках и понимает реальность. А персонаж, которого играет артист Зеленский, — всего лишь персонаж. С таким же успехом можно вести переговоры с Человеком-пауком, Дедом Морозом или Винни Пухом.

И это самое печальное для Украины, что в роковой для неё момент во главе неё стоит команда продюсеров и артистов, подчиняющихся вашингтонским режиссёрам, считающих свой народ массовкой, превращая его в пушечное мясо, а не государственные деятели, сберегающие своих граждан.