Чем закончилась встреча президентов Путина и Эрдогана в Сочи

Закрытые и рабочие — именно такими словами можно охарактеризовать состоявшиеся в Сочи переговоры между президентом России Владимиром Путиным и его турецким визави Реджепом Эрдоганом. Официальные выступления обоих лидеров после переговоров свидетельствуют о том, что они ни о чём не договорились. Стороны перечисляли успехи в товарообороте, говорили о тёплых взаимоотношениях, продолжающихся переговорах и прочих моментах из категории политеса. Однако эти общие слова уже означают, что по ряду направлений Москве удалось отстоять свои национальные интересы.

Например, по вопросу зерновой сделки. Ни для кого не секрет, что Реджепу Эрдогану очень не понравился выход России из этой договорённости. Да, он понимал причины этого выхода (о чём, собственно, с пониманием писали и турецкие СМИ), однако его не устраивало то, что Москва решила защищать свои национальные интересы поперёк турецких "хотелок". Ему не понравилось, что турецкие мукомольные предприятия, обеспечившие стране первое место по выработке муки во всём мире, перестали получать дешёвое украинское зерно. И его не устраивает, что он потерял политический статус одного из ключевых посредников по украинскому вопросу.

Соответственно, глава Турции мог надеяться на возобновление зерновой сделки на своих условиях. На продолжение поставок украинского зерна на турецкие предприятия без предоставления России чётких железобетонных гарантий того, что Запад будет выполнять взятые на себя обязательства и не препятствовать российскому экспорту.

Когда этот план не удался, Эрдоган предложил другой — более соответствующий российским интересам. Он касается экспорта российского зерна в Турцию с привлечением катеров. Однако, судя по отсутствию публичного согласия российской стороны на этот сценарий, Москве он тоже не понравился. Вероятно, потому, что не до конца проработан. Ни с точки зрения гарантий получения платежей, ни с точки зрения получения достаточно высокой цены от Турции за сырьё. По дешёвке сплавлять своё зерно Россия не собирается, благо в мире есть огромный запрос на качественную отечественную сельхозпродукцию.

Не было по итогам встречи ничего сказано и о каких-то формулах завершения украинского конфликта. Ни для кого не секрет, что Реджеп Эрдоган позиционировал себя в мире главным посредником в этом отношении. Кроме того, все уже догадались, что Запад намерен этой осенью оказать колоссальное дипломатическое давление на Россию, чтобы принудить её заморозить украинский конфликт. Так как после провала украинского контрнаступления и появления перспектив начала мощного российского наступления у НАТО нет другого выбора.

США и Европе нужно Россию притормозить. Не исключено, что Эрдоган и пытался выразить такие западные идеи. Стоит напомнить, что у Эрдогана есть инструменты давления на Россию, которые ему так кстати предоставили американцы. В последние месяцы Соединённые Штаты демонстративно взялись за различные схемы серого экспорта и импорта в Россию и в западных СМИ вышли статьи о том, что нехорошая Турция в этих схемах участвует. В итоге американцы демонстративно давят на турецкое руководство и бизнес, а те напоминают России о том, что ради поддержания этих схем в рабочем состоянии Москва должна идти на уступки. Компенсировать, так сказать, потери от американского давления.

И тут Эрдоган может требовать что угодно, начиная от уступок по Сирии или Кавказу и заканчивая пресловутым принуждением Москвы к заморозке конфликта. Проблема, однако, в том, что сейчас Россия гораздо в меньшей степени зависит от Турции, чем год назад. За это время Кремль смог найти достаточное количество альтернативных Анкаре каналов экспорта и импорта. В свою очередь, зависимость Турции от России выросла. И дело здесь не в зерне, деньгах, так необходимых для коллапсирующей турецкой экономики, или газе. Дело в борьбе за национальные интересы России.

Россия не может не закончить СВО, потому что в ином случае Соединённые Штаты попытаются демонстративно нас наказать, а вслед за Москвой американцы возьмутся и за других игроков, которые позволяют себе вести самостоятельную внешнюю и внутреннюю политику.