С юмором об Олимпиаде. Грушевский о том, какие виды спорта его смущают

Р. КАРИМОВ: Вы поддерживаете пополнение списка олимпийских видов спорта?

М. ГРУШЕВСКИЙ: Мне кажется, есть какой-то искусственный и очень коммерческий характер. На зимней Олимпиаде появились экзотические виды спорта.  

Р. К.: Сноуборд, допустим.

М. Г.: Да. Можно внедрить спускание с горы на балалайке, короче говоря, придумать виды спорта, которые несут за собой спонсоров, рекламодателей, можно. Расширять границы Олимпийских игр нужно в каких-то разумных, очень незначительных пределах.    

Р. К.: Это хорошо с точки зрения популяризации здорового образа жизни, потому что сейчас модно покупать сноуборд, ездить, кататься. Вы, наверно, имели в виду ВМХ — маленькие велосипеды.

М. Г.: Да, они самые.

Р. К.: Ведь это замечательно, чтобы молодёжь не только в России, но и странах мира приобщалась к этому, стремилась и понимала, что стимул для них — не просто встретиться покататься с друзьями, знакомыми, соратниками по этому виду спорта, если можно его назвать спортом, судя по этой логике.

Полную версию программы "Творцы" с Михаилом Грушевским читайте ниже и слушайте в аудиозаписи.

Р. КАРИМОВ: Рустам Каримов у микрофона. У нас в гостях человек искусства Михаил Грушевский, юморист, эстрадный пародист, актёр и, не побоюсь этого слова, футбольный эксперт. Михаил, приветствую.

М. ГРУШЕВСКИЙ: Добрый день.

Р. К.: О футболе поговорим.      

М. Г.: Готов поговорить о футболе. Насчёт эксперта готов поспорить. Я, прежде всего, любитель, болельщик, ценитель. Я никак не идентифицирую себя в качестве эксперта.       

Р. К.: Это вы не идентифицируете себя, но могу сказать, что очень многие издания, средства массовой информации, не дадите соврать, постоянно звонят вам и просят комментарии по футболу.

М. Г.: Это правда, но у нас обычно работает инерция. Например, стоило мне несколько лет назад быть в течение примерно одного года ведущим одного телепроекта, как сразу же получил прозвище "телеведущий". На мой взгляд, телеведущий — это отдельная профессия. Если Владимир Познер — телеведущий или мой друг Дмитрий Дибров — телеведущий, то я не являюсь телеведущим.

Про новые виды спорта на Олимпиаде

Р. К.: Но всё равно ток-шоу вы вели.

М. Г.: Вёл, но из этого автоматически всё и вытекает. Что касается спортивной части, безусловно, спорт — это серьёзная часть моей жизни, я люблю. Конечно, когда проходит Олимпиада, ты расширяешь горизонты. Если в обычной мирной жизни я любитель игровых видов спорта: футбол, хоккей, теннис, могу посмотреть баскетбол, то лёгкая и тяжёлая атлетика, спортивная гимнастика проходят мимо меня. За плаванием не слежу, не считал количество олимпийских медалей у Фелпса, и так все об этом знают. Когда наступает Олимпиада, ты становишься болельщиком нашей сборной, выясняешь, что есть удивительные виды спорта. Вчера посмотрел, люди на смешных маленьких велосипедах нелепо по неровной поверхности прыгали. Там разыгрывалась золотая олимпийская медаль, которая стоит ровно столько, сколько олимпийское золото в борьбе, в боксе.         

Р. К.: Вы поддерживаете пополнение списка олимпийских видов спорта?

М. Г.: Мне кажется, есть какой-то искусственный и очень коммерческий характер. На зимней Олимпиаде появились экзотические виды спорта.  

Р. К.: Сноуборд, допустим.

М. Г.: Да. Можно внедрить спускание с горы на балалайке, короче говоря, придумать виды спорта, которые несут за собой спонсоров, рекламодателей, можно. 

Р. К.: Это хорошо с точки зрения популяризации здорового образа жизни, потому что сейчас модно покупать сноуборд, ездить, кататься. Вы, наверно, имели в виду ВМХ — маленькие велосипеды.

М. Г.: Да, они самые.

Р. К.: Ведь это замечательно, чтобы молодёжь не только в России, но и странах мира приобщалась к этому, стремилась и понимала, что стимул для них — не просто встретиться покататься с друзьями, знакомыми, соратниками по этому виду спорта, если можно его назвать спортом, судя по этой логике.

М. Г.: Эта часть реплики очень точная: "если можно назвать видом спорта".

Р. К.: Но стимул-то появился.

М. Г.: Ценность, удельный вес олимпийского золота, вообще олимпийских медалей должны не вызывать сомнений. Есть виды спорта, которые столь весомы, что человек проходит титанический труд подготовки. Когда он носит звание олимпийского чемпиона, то за этим жизнь человека.    

Р. К.: Но вы попробуйте, Михаил.   

М. Г.: Нет, я всё понимаю. Я высказываю своё мнение. Безусловно, я опираюсь на мнение профессионалов атлетических видов спорта, например лёгкой атлетики. Я не созванивался с Еленой Исинбаевой, сразу заявляю. На мой взгляд, есть виды спорта, присутствие которых на олимпиадах вызывает у меня некоторое лёгкое смущение.

Р. К.: Позиция ясна. К спорту мы ещё вернёмся — о футболе поговорим. Пока основной род деятельности — пародист. Наверное, часто, думаю, чуть ли не каждый день, те или иные знакомые вне работы, случайные знакомые либо знакомые знакомых, друзья друзей просят: "Миш, спародируй кого-нибудь". Я не буду просить делать это в эфире.

М. Г.: А зря.      

Р. К.: Только если хотите.  

М. Г.: У меня не бывает выходных.     

Р. К.: Бывает такое, что хочется плюнуть и сказать: "Слушайте, включайте телевидение, смотрите ролики в Интернете. Там все мои пародии"?

М. Г.: Я не умею так говорить.  

Р. К.: Не такой человек?     

М. Г.: Для этого надо изображать сильно уставшего от жизни человека, бремя узнаваемости угнетает. Представьте такую ситуацию: этот незнакомый человек — инспектор ГАИ. Он тебя остановил, может, у него есть к тебе какие-то претензии. Понятно, что ты не ехал по встречной полосе, иначе он с пулемётом тебя встретит. Допустим, какой-то твой манёвр не вписался в строгие рамки правил. Он к тебе подходит и говорит: "О! Вы же Михаил Грушевский? А можете сказать что-то голосом Винокура?" Я сейчас предполагаю. И вы: "Знаешь что? Посмотри в Интернете, я лучше штраф заплачу".

Р. К.: Вы обязательно пойдёте на поводу, это называется уже взятка. Только не в материальном виде, а в творческом.

М. Г.: Я смоделировал очень искусственную ситуацию. Если друзья, малознакомые люди просят меня как-то подкрепить то, что они меня узнали, — необязательно пародированием, — просят рассмешить их, я только радуюсь. Мне уже 51 год. Из них скоро 30 лет я нахожусь в среде, что называется сейчас шоу-бизнесом. Раньше была эстрада — более изящное мне кажется определение. Не устал ни капельки. Это чудесно, если тебя просят. Гораздо смешнее бывает, когда тебя узнают не совсем правильно. Пожалуйста, вам иллюстрация. Не так давно в "Останкино" подходит ко мне джентльмен и говорит: "Борис, можно с вами сфотографироваться?" — "Разумеется. Единственное, меня зовут Михаил". — "Да я вас сразу узнал. Вы Михаил Грачевский". Понимаете, вот такое узнавание.       

Р. К.: А Борисом он кого предполагал? 

М. Г.: Ну как? Борис Грачевский, руководитель "Ералаша". Всё. Грачевский и Грушевский — это синонимы.    

Р. К.: На его взгляд.      

М. Г.: На его взгляд. Абсолютно. А как вам такая зарисовка с натуры? В Европе я вёл одно большое праздничное мероприятие. Это было во Франции. Возвращаюсь в гостиницу, в гостинице меня настигает соотечественник лет 30 и говорит: "Простите, пожалуйста, вы ведь Аркадий Райкин?" — "В принципе, возможно, но тогда надо иметь в виду, что я умер не менее 25 лет назад". — "Ничего страшного. Я уже спор выиграл". В общем, любое узнавание приятно, любое.     

Р. К.: А иногда хочется всё-таки закрыться, остаться наедине с собой где-нибудь на природе?

М. Г.: Это никак не связано с усталостью от атрибутики публичного человека. Это бывает просто смена эмоций. Очень хорошо что-то такое иногда спонтанное или заранее предусмотренное. Скажем, моему сынишке ровно год и три месяца завтра исполнится.    

Р. К.: Михаилу Михайловичу?

М. Г.: Совершенно верно. Вы осведомлены! В июле мы отправились в Сочи, а точнее мы были на олимпийском курорте, который называется Роза Хутор. Это было первое путешествие с малышом, смена обстановки, смена эмоций. Во-первых, он там пошёл. Не просто пошёл, а побежал. Понятно, ты переключаешься, хотя все подходили, фотографировались и просили пошутить. Несмотря на это я был в погружении, в том мире, в новых красках, радости, связанных с ребёнком. Одно другому никак не противоречит. Я не нуждаюсь в том, чтобы оторваться от всей этой московской суеты и несколько дней побыть на природе, где не берёт телефон. До такого у меня не доходит. Если есть возможность переключиться, это замечательно.     

Р. К.: Если сын пойдёт по стопам отца, будете поддерживать или отговаривать?

М. Г.: Отговаривать точно не буду, гарантирую. А поддерживать? Куда я денусь? Как же можно не поддержать? Другое дело, что это должно проявиться достаточно явно, отчётливо. В конце концов, он должен сказать: "Папа, мне это интересно". Я даже думаю, что, когда мой сын вырастет, он скажет: "Папа, у тебя такой устаревший юмор, так олдскульно уже никто не шутит. Пап, лучше не мешай мне со своими советами. У меня будет свежий юмор, народ потянется". Я предполагаю, что скорее так будет.             

Р. К.: В данном случае, когда я задавал вопрос, что сын может пойти по стопам отца, не значит, что нужно быть юмористом или пародистом, а вообще в целом — эстрада и шоу-бизнес, творчество.    

М. Г.: Вполне возможно. Так всегда предполагается.       

Р. К.: Это же жестокий мир.

Об учёбе в Институте стали и сплавов      

М. Г.: Вы меня возвращаете сейчас в более 30 лет назад, когда я, будучи студентом Института стали и сплавов, познакомился с моим замечательным другом, старшим моим товарищем и братом Владимиром Винокуром, который увидев меня — это были ранние 80-е — и послушав мои достаточно нелепые самодеятельные пародийные страдания, сказал: "Я не понимаю, зачем это тебе нужно. Ты же получаешь хорошее фундаментальное образование. Зачем тебе нужно лезть в эстраду? Это волчье логово, болото. Лучше держись подальше. Испугался?" — "Нет". — "Хорошо, тогда давай". Так прошло с тех пор более 30 лет. Я тоже мог бы предположить, что нужно, если сын, конечно, спросит, предостеречь его от тех возможных опасностей, которые ожидают его. А если не испугается, то добро пожаловать.  

Р. К.: Раз уж заговорили об Институте стали и сплавов. Почему выбрали именно этот институт? Почему поступали именно туда? Почему сразу не в театральное, ведь ещё в школе проявлялись ваши таланты?   

М. Г.: Талант — это сильно сказано, потому что тогда я не мог так себя оценивать. Мне это нравилось. Я имел успех, пародировал учителей в школе, выступал в пионерских лагерях, и меня тянуло именно к пародии, но прямая линия метро соединяла меня, живущего возле ВДНХ...    

Р. К.: Оранжевая ветка.

М. Г.: Да. И от станции метро, которая тогда называлась "Щербаковская", а ныне "Алексеевская", я добирался достаточно быстро и без пересадок до станции метро "Октябрьская", где располагались основные корпуса московского Института стали и сплавов.

Р. К.: Там же пешком надо идти достаточно долго?   

М. Г.: От метро? Да нет.        

Р. К.: Или мне кажется так?  

М. Г.: Вам кажется. Безусловно, разные кафедры находились в разных местах. Например, военная кафедра находилась в Тёплом Стане. Это было целое приключение. Туда надо было рано-рано утром попасть, поэтому надо было чуть ли не в шесть утра выезжать из дома, но это особое удовольствие. А так основные кафедры и факультеты располагались возле метро "Октябрьская", возле парка культуры им. Горького. Именно в тех краях прошла моя студенческая молодость. 

Р. К.: А факультет какой?

М. Г.: Цветных металлов.       

Р. К.: Вы же потом работали инженером некоторое время?

М. Г.: Целый год я работал в проектной организации инженером. Время было весёлое, лёгкое, перестроечное. Когда я созрел и понял, что хочу попробовать свои силы на эстраде, никто мне не чинил препятствий, не говорил, что я, молодой специалист, не имею права три года работать не по специальности. Мне все сказали: "Что же, не будем мешать. Попробуй, дерзни". И с 1988 года я уже на эстраде.

Р. К.: Вы работали инженером в течение года в Москве, вас никуда не распределяли в какие-нибудь дальние регионы?

М. Г.: Тогда всё-таки практика была распределения по месту жительства, учёбы. Даже иногородние ребята, которые учились со мной в институте, если хотели, находили работу в Москве, жили в общежитии, кто-то из них женился. Многие из них сделали очень хорошую карьеру. Кстати, многие из них работают в металлургии. Не все такие предатели, как я.

Про олдскульный юмор и современное поколение юмористов   

Р. К.: А сценическая деятельность? Бывали ли случаи, когда, выступая на сцене в тот или иной год, в то или иное выступление, в том или ином городе, рассказываете что-то, а зал не смеётся и не реагирует?

М. Г.: Да, по двум причинам. Проще сказать, что сегодня не очень хорошая, можно жёстче сформулировать, публика. Или есть классическое определение: публика-дура. Это очень тебя поддерживает, ты остаёшься профессионалом, твой юмор по-прежнему качественный, вот только с публикой сегодня не повезло. Вторая более масштабная причина — ты не учёл специфики сегодняшней публики, например возрастной состав, и полагался на вчерашний успех, прошлогодний, какой угодно. Такое в моей жизни несколько раз бывало. Бывало, когда публика активно не принимала моё выступление. Поначалу я не понимал, как реагировать, чувствовал себя дико обиженным, проклинал этот концертный зал или конкретную публику. У Жванецкого была гениальная зарисовка: "Иногда кажется, что тысяча идиотов сговорились и пришли сегодня на твой концерт". Жванецкий настолько классик, что может позволить себе любую характеристику любой аудитории, тем более в этом есть элемент красивого кокетства актёрского. Что касается меня, я извлёк полезные выводы, уроки из нескольких прикладываний, скажем так. Пожалуй, сейчас не то что исключаю, нельзя ни от чего зарекаться в этой работе, но могу предположить, с какими трудностями могу столкнуться в той или иной аудитории и постараться технично этих трудностей избежать.

Р. К.: Вы анализировали и сами пришли к выводу?

М. Г.: Конечно. Более того, мне очень пригодился опыт, постепенно благоприобретённый, выступления для зрителей, которые не сидят в концертном зале. Это может быть клуб, кафе, ресторан, люди могут выпивать при этом. Раньше на советской эстраде это считалось дурным тоном. Я помню, когда первый раз столкнулся с такой аудиторией, это было в ранние 90-е, я испытал такой культурный шок, я возмущался, говорил, что не буду выступать. На моё счастье рядом оказался, увы, уже ушедший, блистательный актёр Ян Арлазоров, который сказал: "Миш, ты с ума сошёл? Ты посмотри, я сейчас выйду и всё покажу". Действительно он вышел. Он делал с этими людьми, которые ели и выпивали, всё, что хотел. Он овладел аудиторией. Я подумал, действительно, если тебе показывают, как нужно, глупо вставать в позу, что ниже моего достоинства, чтобы люди жевали. С тех пор для меня не проблема. Люди могут что угодно делать. Это может быть зал, открытое пространство, площадь, стадион, цирк — не имеет никакого значения. Просто ты корректируешь выступление и чуть больше затрачиваешь энергии на то, чтобы собрать внимание людей, которые в этом пространстве находятся.

Национальный, возрастной состав, эмоциональная характеристика аудитории — всё это важно. Контрастный пример: север России, люди чуть более сдержанные, но в конце, когда ты заслужил их признание, они горячие, очень ярко, радостно тебя приветствуют.         

Р. К.: С южанами по-другому.  

М. Г.: С южанами по-другому. Они изначально смеются до того, как ты пошутил.    

Р. К.: Главное, чтобы потом не заплакали.  

М. Г.: Или, скажем, публика, которая в бывших прибалтийских республиках. Если выступаешь в Риге и в зале латыши, не этнические русские, которые ведут себя примерно так же, но всё равно с поправкой, всё равно есть специфика местного менталитета, они могут очень сдержанно воспринимать шутки. В конце я думаю, что всё сегодня не очень удачно, а они подходят: "Мы так смеялись! Падали со стула буквально". Это говорят люди, которые практически с едва заметными улыбками сидели. Каждая аудитория — это индивидуальность, человек, личность. Совокупность личностей в зале никогда не повторяется.         

Р. К.: Среди прочего вы сказали о возрастном факторе. Чисто наблюдение. От телевидения я далёк в том плане, что я даже как зритель не смотрю телеканалы. Иногда переключаю, когда к матушке приезжаю, что-то вижу. Для меня на российском телевидении есть две школы юмора: школа одного из федеральных телеканалов, который на второй кнопке обычно бывает.  

М. Г.: Да. Классический юмор — назовём его так.

Р. К.: "Дубовицкий".

М. Г.: Или ещё понятие связано с Евгением Петросяном.      

Р. К.: Да. Второе — это нынешняя молодёжь, бывшие кавээнщики.

М. Г.: Нынешние и бывшие кавээнщики.      

Р. К.: Нынешних кавээнщиков не хочу к ним причислять, они на другом федеральном канале, у них шутки ниже плинтуса, ниже пояса. Я о развлекательном канале, думаю, все понимают. Тенденция ведёт к чему? К тому, что скоро юмор на телевидении будет такой, как представляет нам этот развлекательный телеканал?

М. Г.: Я думаю, так же, как в моде, в юморе будут разнообразные движения. Мне кажется, в какой-то момент мы перекормили людей старомодным, "олдскульным" классическим юмором. Его было too much. Зрители от него не то чтобы отвернулись, но отодвинулись. Появились презрительные определения: "аншлаговщина", "кривозеркальщина", "ты петросянишь". Я, кстати, всегда встаю на защиту Евгения Вагановича, хотя вполне допускаю, что он в ней нисколько не нуждается. Он рыцарь своего жанра, честно и доблестно служит своей публике, уважает её и любит, отдаёт всего себя на протяжении более пяти десятилетий на сцене. Так вот, появилась привычка обзываться в адрес нашего брата такими категориями. Используют и обыгрывают имя Регины Дубовицкой. Я всё это прекрасно знаю. Меня это нисколько не задевает. Я не умираю от горя, когда мне говорят: "А, ты ещё будешь петросянить здесь?" — не худшее определение. КВН и производное от него потеснили нашего брата. Несмотря на то что есть величины, как Галкин, классик Жванецкий, Задорнов, КВН и неформальные, жёсткие ответвления от КВН торжествовали и торжествуют на протяжении полутора десятилетий. На мой взгляд, наиболее жёсткий формат такого юмора сегодня немножко уже утомляет. Эпатаж в формате, что нам позволено использовать самые жёсткие определения, обыгрывать темы, которые считались табуированными на советской эстраде, ранней российской 90-х или начала 2000-х. Эпатаж ради эпатажа сейчас не работает. В своё время люди соскучатся по более комфортному душевному юмору, и наш брат снова станет так же актуален, как те ребята, которые завоевали своё заслуженное место в формате стенд-ап юмора.   

Р. К.: Всё идёт по кругу. Запускаем голосование, устраивает ли нашу аудиторию — наших слушателей — наша радиостанция, тот юмор и те юмористические передачи, которые мы видим на российском отечественном телевидении.

Сообщения слушателей: "Юмор отвратительный. Везде мат, пошлятина, пропаганда распутного образа жизни". Слушательница Елена добавляет: "Сткенд-ап тоже бывает разный. Совсем необязательно обыгрывать только "сортирные" темы. Сейчас есть проекты, где "сортирные" темы не обыгрываются. Есть намёк лёгкий. Взрослые поймут — уже хорошо". 

М. Г.: Да, безусловно, нужно представлять себе свою аудиторию. Надо понимать, что этот новый юмор очень раскрепостил людей. Мне кажется, публика с большим доступом. Все темы, которые казались невозможными в прежней системе ценностей, сейчас приемлемы. Ребята молодцы, что пробили определённую нишу, застолбили за собой. Там много очень ярких и очень талантливых людей, которые точно уже останутся навсегда. В какой-то момент вообще перейдут в категорию классиков юмора. Они уже в истории юмора своё определённое место заняли. А дальше, мне кажется, было правильно сформулировано, что хорошо, когда у людей есть качественный выбор: тематический, вкусовой. Вспоминаю, когда формировался мой вкус, как человека — ценителя юмора, на всю огромную страну Советский Союз была одна главная юмористическая передача. Она называлась "Вокруг смеха". Это была очень хорошая передача. Спустя годы, когда я сам делал первые шаги, я познакомился и подружился с ведущим той программы Александром Александровичем Ивановым — его уже нет с нами. Это была одна юмористическая передача, и весь юмор был такой. Безусловно, сегодня, когда есть вкусовой разброс, это правильнее, это лучше. У тебя есть выбор. Если не нравится "аншлаговщина", "петросяновщина", какие-то другие нарицательные определения, у тебя есть другая территория, ты переключаешь канал. В конце концов, есть же вообще отдельная территория, есть огромное явление, как Иван Ургант, человек, который не является юмористом с точки зрения нашего представления о юмористах, которые выходят к микрофону, читают монолог или делают пародии. Это, безусловно, явление, и явление гораздо более широкое, чем юмористическая категория. У тебя есть такой выбор, что ты можешь позволить себе быть поклонником этого направления и презирать то.

Р. К.: Во всяком случае наша аудитория проголосовала вот так: 13% наших слушателей говорят, что в целом юмор нормальный, можно смотреть. Есть широкий выбор, можно посмеяться, улыбнуться, порадоваться. 87% скорее против того юмора, который сейчас демонстрирует наше отечественное телевидение несмотря на то, что на нашем телевидении есть абсолютно разные передачи. Слушатель пишет: "Новое время — новый юмор". Как вы готовитесь к номерам, вернее даже не к номерам, насколько я понял, у вас всё не по сценарию, очень часто импровизация?

М. Г.: Я сейчас живу в формате интерактивного импровизационного юмора. Мне в нём комфортно. Я чувствую это лучше, чем то, что делал 10—15 лет назад.      

Р. К.: Но к персонажу тому или иному всё равно нужно готовиться. Это персонаж политической арены, представитель шоу-бизнеса. Вы смотрели либо смотрите на жесты, анализируете, как человек ведёт себя на разных интервью, на сцене, на заседании ООН. Вы записываете тезаурус — слова, которые он употребляет, часто встречающиеся. Может быть, согласовываете всё это с физиономистами. Есть такая серьёзная профессия.  

М. Г.: Есть такая профессия. Для того чтобы пародия получилась, мне очень важно понять характер и способ мысли человека. Самые лучшие образы персонажей, которые я делал на протяжении двух с половиной десятилетий, — когда я проникаю в мозги героя. Не просто голос или характерную жестикуляцию ловлю, а могу от его лица импровизировать, отвечать на вопросы публики на любую тему, даже бесконечно далёкую от его родной деятельности. Я могу быть убедительным в этом характере, образе — это моя концепция. Я должен прочувствовать человека, стать им на те минуты, когда я в него перевоплощаюсь, тогда я уверен в успехе, в том, что мне не будет стыдно за эту пародию.         

Р. К.: Проект "Куклы".

М. Г.: О, это мы перенеслись в 90-е годы.   

Р. К.: Есть такое утверждение. На самом деле я сам его сочинил, но мне кажется, что, наверное, многие мэтры, политологи, специалисты этот же тезис использовали. С закрытием проекта "Куклы" умерла эпоха политической сатиры.     

М. Г.: Политической сатиры, политической пародии. Сейчас эта разновидность юмора, в том числе пародии, на некотором спаде. Можно долго говорить о причине, почему сейчас нет такой бескомпромиссной, жёсткой, хлёсткой, сочной политической борьбы, которая была характерна для 90-х годов. Она, кстати, стала характерной ещё в конце 80-е, в период Михаила Сергеевича Горбачёва, перестройки.

Так получилось, что я первым сделал пародию на Горбачёва. Не важно, первым или тысяча первым, важно, что тогда это было востребовано, конъюнктурно, вызывало большой резонанс. Было несколько ярких героев, которых я также пародировал, и пародии на них также были успешными. 90-е вообще стали символом эпохи. Люди знали, что происходит, какие фигуры, где и как, что сказал Жириновский, какую ситуацию прокомментировал тогдашний президент России Борис Ельцин. Были фигуры. Кого-то уже нет в живых. Ушёл из жизни яркий персонаж тех лет Александр Лебедь, генерал, человек, говоривший афоризмами. Если делаю ретроспективу и произношу фразу: "Генерал-демократ — это такой же нонсенс, как еврей-оленевод!". Некоторые полагают, что это просто какой-то фольклор, а это всё было в устах данного конкретного, весьма популярного и востребованного в 90-е политического деятеля. В начале 90-х был такой герой, как Руслан Хасбулатов, который тоже такими яркими, саркастическими, иногда достаточно злыми характеристиками говорил. Чего стоит его фраза, сказанная в адрес бывшего премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер. Он сказал: "Я не знаю, нужно ли прислушиваться-то к заезжей бабёшке?" Это словосочетание "заезжая бабёшка" вошло в народ. Мало кто знает, что слово "авоська" появилось в репертуаре Аркадия Райкина, когда чуть ли не в 30-е годы человек с сеткой в дырочку вышел из дома за покупками и говорит: "авось куплю", "авось", "а вот и авоська". Это слово было внедрено в наш лексикон Аркадием Райкиным, и мы об этом не знаем, так и герои 90-х стали нарицательными. Возьмите Виктора Степановича Черномырдина. Он предвосхищает. Ведь ему принадлежит фраза: "Украинцы такие же нормальные люди, как и мы, просто украинцы". Есть классика. Мне кажется, если бережно относиться к такому человеческому наследию, то не потеряются фигуры. У нас история такая, что когда закончилась эпоха Хрущёва и наступила эпоха Брежнева, то всё, что было связано с Хрущёвым, его личностью, в том числе его экстравагантный, довольно странный поступок с постукиванием башмаком, был покрыт тайной в эпоху Леонида Ильича Брежнева, как будто не было человека по фамилии Хрущёв. Благодаря таким политическим пародиям, посвящённым эпохам ушедшим, можно сохранять в памяти. Образуется провал.

Мне кажется, пародия, в том числе и ретроспективная, может сыграть историческую миссию.  

Р. К.: Наш слушатель Олег пишет: "А мне нравится творчество Грушевского". Такое ощущение, что мы всю передачу говорим о том, что Грушевский нам абсолютно не нравится.

М. Г.: Устарел и вообще где-то на руинах, на свалке юмора. Нет. Мне очень приятно. Спасибо, Олег. Тем более что мы с ним заранее договорились, что именно в эту минуту он поддержит меня.

Р. К.: Это не ваш друг, поверьте. Это наш постоянный слушатель, мы его знаем и ценим, как и многих других, большинство, да всех.

Другой слушатель добавляет: "ТНТ подняло планку юмора на необозримую высоту. Смотрел вчера выступление наших классиков. Уже не то. Видимо, мир изменился настолько, что того юмора уже не хватает".

М. Г.: Я прекрасно понимаю это мнение. Раз мы уже назвали, понятно, что мы говорим о формате Камеди-клаба и разнообразном юморе, который очень хорошо себя чувствует внутри канала ТНТ. На мой взгляд, там очень много качественного юмора, много умных, тонких людей. КВН — очень хорошая школа. Вы посмотрите, какое идёт обновление, ротация. Почему упал спрос и интерес к нашему классическому юмору? Несменяемость. Это как устала, допустим, страна от почти двух десятилетий Леонида Ильича Брежнева. Одни и те же лица, несменяемость власти — всё это привело к тому, что наступило разочарование. Когда началась перестройка, люди с удовольствием смеялись и над пародированием самого Леонида Ильича Брежнева, над высмеиванием той эпохи. В юморе образовался застой, и тут вдруг всё это встряхнулось, появились новые герои, лица, и все с удовольствием стали воспринимать героев нового формата. Мне кажется, тут надо определённый качественный уровень держать. Успех любой ценой — неправильная практика.  

Р. К.: Я так понимаю, четвёртый тур ЦСКА — "Зенит" — битва титанов, битва чемпионов или как?

М. Г.: В Испании это называется эль-классика, когда "Барселона" — "Реал". Я далёк от того, чтобы сопоставлять эти два великих с мировыми именами клуба, я болельщик ЦСКА. Кстати, позволю себе воспользоваться прямым эфиром, чтобы поздравить. Сегодня день рождения у коммерческого директора ЦСКА, моего друга Андрея Зарубьяна. Андрей, ещё раз поздравляю тебя с днём рождения. Всех болельщиков ЦСКА поздравляю с тем, что сегодня такой знаковый культовый матч. Матч ЦСКА — "Спартак" по инерции является наибольшим раздражителем. Конечно, за последние десятилетия "Зенит" стал главным конкурентом "армейцев", главной конкурирующей силой в чемпионате. Я очень надеюсь, что сегодня в Петербурге ЦСКА сыграет успешно, качественно. Да, я болельщик. Болею с ранних 70-х годов. Первый чемпионат мира, который я помню отчётливо, это чемпионат мира 1974 года, где блистала Голландия, немцы стали чемпионами, а Голландия выиграла приз, как сейчас бы сказали, зрительских симпатий. И, конечно, хоккей. Параллельно у меня в жизни шли футбол и хоккей. Что такое хоккей? Это суперсерия СССР — Канада. Совсем недавно сняли об этом фильм "Легенда № 17". У меня в детском сознании эта суперсерия 1972 года такой кометой, очень смутно, а суперсерию 1974 года я хорошо помню. Я помню свои переживания, я чуть не начал курить из-за страстей, которые разворачивались на льду.         

Р. К.: Настолько переживали?

М. Г.: Я переживал, и мне казалось, что, если я буду покуривать, это будет круче, я как бы обозначу нервозность болельщика. Мне тогда очень повезло. Моя мама второй раз вышла замуж. Отчим курил, и у него я стрелял сигареты.    

Р. К.: Стрелял или воровал?

М. Г.: Воровал, правильно. Подловил. Он сказал: "А ты куришь? Не стесняйся. Я хочу проверить, умеешь ли ты правильно курить". Короче, он мне сам поднёс зажигалку и дал сигарету. Я попытался сымитировать процесс курения. Он сказал, что это несолидно, надо затягиваться. Я повторил правильное движение с затяжкой.

Р. К.: И закашлялся.

М. Г.: Я закашлялся так!

Р. К.: Слабак.

М. Г.: Он сказал: "Если так тебе понравилось, то, пожалуйста, бери у меня. Не стесняйся, кури". Больше я никогда в жизни к сигарете не притрагивался. Хороший тактический ход.         

Р. К.: А драться не ходили?   

М. Г.: Я дрался в школе. Фамилия Грушевский побуждала моих одноклассников обыгрывать: "висит груша — нельзя скушать". До какого-то момента меня это дико раздражало. Я дрался, дрался, а потом просто перестал, понял, что юмор и самоирония — более сильное оружие, чем кулаки. Драться на футболе, на мой взгляд, это просто…   

Р. К.: А вне футбола? Где-нибудь не в общественном месте, когда стенка на стенку, 40 на 40, 20 на 20 собираются.

М. Г.: Нет, это отдельное удовольствие, увольте. Я уже бесконечно далёк от попыток выяснить отношения на кулаках с кем бы то ни было. Я вам скажу больше, слова ранят больнее. Я не злобный человек, но в эмоциональном запале могу обидеть. Если я понимаю, что обидел человека, да ещё и понимаю, что обидел незаслуженно, я переживаю так, как не переживал бы, если бы сделал это физически.

Р. К.: У нас в гостях бывают иногда представители околофутбольной фанатской среды. Им надо предложить. Вот они стоят стенка на стенку.

М. Г.: И словесно.

Р. К.: Конечно, как угодно. Но надо там так остро, так жёстко.

М. Г.: Закон толпы, к сожалению, не подразумевает возможности оппонировать. Это уже какие-то стадные рефлексы. Да, они договариваются, они дерутся по-честному. Я кое-что знаю о жизни фанатских группировок и о том, что они назначают друг другу рандеву с кулачными боями. Там считается подлым применять припасённые предметы, которые могут нанести тяжёлую травму оппоненту, визави. Тем не менее я уже в той возрастной и жизненной категории, когда с удовольствием могу встретить болельщика "Спартака", попикироваться с ним по поводу многовекового противостояния наших двух клубов. "Спартак" — самая популярная московская команда. "Спартаковцы" любят называть себя народной командой. Это тоже прекрасная почва для иронии. Я говорю: "Ну что же, тогда ЦСКА — антинародная команда. Словесная пикировка вдохновляет меня гораздо больше, чем возможность унизить своего противника, оппонента физически.  

Про российскую сборную по футболу

Р. К.: Давайте поунижаем сборную России. Как вы вообще можете объяснить проигрыш национальной команды на играх?         

М. Г.: Это очень легко. Сейчас модно ностальгировать, в том числе в спорте — в футболе, в хоккее, отсылаться к временам советского спорта, футбола. Да, сборная СССР по хоккею была той самой "красной машиной". Мы всех сметали, и практически все чемпионаты, олимпийские игры — на всех этих турнирах мы были фаворитами и почти всегда выигрывали. Что касается футбола, то даже в советской футбольной истории не было такого количества громких побед. Были отдельные локальные успехи, был выдающийся тренер Валерий Васильевич Лобановский, был Бесков, были и другие ярчайшие личности. Были выдающиеся футболисты, был Олег Блохин. Был спартаковский футбол, был футбол киевского, тбилисского "Динамо", было многоцветие советского многонационального чемпионата, но таких успехов, чтобы все считали сборную СССР фаворитом какого-либо турнира европейского или мирового, такого никогда не было. Когда говорят, как же могут наши российские футболисты проигрывать? Да, футбол у нас популярный и любимый в народе вид спорта, но не спорт-победитель. Сборная могла выступить чуть лучше, может, могла бы выйти из группы. Если бы чуть успешнее развивалась ситуация, мы не потеряли бы из-за травм несколько ведущих футболистов, в том числе "армейца" Алана Дзагоева, но что случилось, то случилось. Я понимаю, люди всегда с завышенными ожиданиями ждут, что мы обязательно будем феерить на очередном турнире. Этого не происходит. Да, был успех 2008 года, когда сборная России играла в полуфинале, но он почти что случайный. Мы могли вообще не попасть на тот чемпионат Европы 2008 года, если бы нам хорваты не подсобили.

Р. К.: Он же был!

М. Г.: Этот успех был, мы вспоминаем, ностальгируем, но так всё совпало. Тогда был чудо как хорош Андрей Аршавин. Замечательная была атмосфера в команде. Гус Хиддинк, который как-то прочувствовал наш российский менталитет. Всё совпало. Мы обыграли голландцев, страна ликовала, люди вышли на улицы, праздновали. Но что делать? Такие успехи, боюсь, будут редкими. Надо признать, что мы гости на мировых и европейских футбольных форумах. То, что мы туда попадаем, пробиваемся, в финальной стадии участвуем и сравниваем себя с ведущими футбольными державами — уже достижение. Нельзя относиться, что это такой позор.

Это лучшие футболисты нашей страны, пока других нет. Пожелаем удачи новой сборной, новому тренеру Станиславу Черчесову и будем болеть за наших несмотря ни на что.     

Р. К.: Две минуты остаётся до конца передачи. Станиславу Саламовичу верите? На ваш взгляд, будет успех с ним? Сможет он применить свою методику?

М. Г.: Я очень симпатизирую человеку и тренеру Леониду Слуцкому. Я очень расстроился из-за того, что такой провал произошёл на Евро. Я очень расстроился, что у него не получилось. Он искренний человек и тренер, старался, делал по максимуму. Я желаю огромной удачи и успехов Станиславу Саламовичу. Также с большой симпатией человеческой к нему отношусь и буду поддерживать сборную. Для меня не важно, кто становится тренером, для меня есть национальная сборная. Я всегда буду за нашу сборную болеть и призываю всех болельщиков не швыряться камнями и тем более дурно пахнущими предметами в свою собственную национальную команду и верить. Да, была неудача, был провал. Давайте назовём этот провал так, как он того заслуживает, и будем продолжать болеть за нашу национальную команду.     

Р. К.: Тут даже, видите, не провал. К сожалению, времени для комментария не будет. Я просто точку поставлю. Больше, конечно, смущает та жизнь, эти "ламборджини", шампанское в Монако. Не потому что завидуем, но обидно.

М. Г.: Просто надо включать немножечко голову, чуть такта и понимать, что после такого позора нужно быть слегка скромнее. Это отдельная история и требует большого и серьёзного разговора. Болеем за наших. Надо уметь прощать людей. Оступился человек — умей, найди силы простить его. Спасибо.       

Р. К.: Об этом говорит Михаил Грушевский, юморист, эстрадный пародист и для меня футбольный эксперт. Спасибо.   

М. Г.: Спасибо, удачи всем.