Подземные убийцы: самые страшные вулканы Земли

М. БАЧЕНИНА: Добрый вечер!

П. ПЛЕЧОВ: Здравствуйте, Мария.

М.Б.: В последнее время было много новостей об угрожающих Земле астероидах. Боитесь астероида, Павел Юрьевич?

П.П.: Нет, не очень. Хотя в истории, даже в недавней истории, были падения на Землю больших достаточно объектов, которые вызывали образование так называемых импактных кратеров. Это знаменитый Аризонский кратер. Он содержит метеоритное вещество. Кратер Рис в Германии. Вещество, выброшенное из этого кратера, очень много где по Европе встречается. Метеориты и даже крупные астероиды падают на Землю, но тут важнее не масса, а скорость. Для того чтобы образовался метеоритный кратер, нужно, чтобы скорость столкновения была достаточно приличная.

М.Б.: Павел Юрьевич, весь август и начало сентября информационное пространство бурлит, я даже уверена, что вы угадаете, по поводу Йеллоустонского вулкана. Всё дело в том, что говорят, вот-вот, и причина тому — подземный толчок магнитудой 4,8 случившийся 7 августа, недалеко как раз от Йеллоустонского парка. Это правда или нет? Стоит вокруг этого раздувать?

П.П.: Слава богу, я был вне досягаемости любых средств коммуникации весь август.

М.Б.: Взорвался бы ваш телефон, да?

П.П.: Да, я пропустил эту очередную волну. Но таких волн было много. Я помню 2004 год, было действительно серьёзное опасение, что в Йеллоустоне готовится извержение, в 2007-м, в 2010—2011 годах. В общем, Йеллоустон — один из наиболее изученных вулканических центров, там все возможные методы мониторинга применяются, и поэтому я склонен доверять тем, кто осуществляет этот мониторинг. Это не только команда Йеллоустонского парка, есть специальная вулканологическая обсерватория в Йеллоустонском парке. Естественно, эти данные доступны большому кругу вулканологов, и, если там действительно будет готовиться извержение, это будет известно заранее.

М.Б.: Исходя из того, что вы только что произнесли, учёные научились предсказывать довольно-таки точно извержения.

П.П.: Я верю в то, что да.

М.Б.: Сомнения в голосе!

П.П.: Нет, я объясню, в чём дело. Есть несколько очень хороших методов прогноза извержений, есть методы мониторинга, которые дают очень хороший результат. В принципе, практически ни одно из последних извержений не было не предсказано. Были какие-то мелкие извержения в Японии недавно. Это не совсем извержения, это какие-то мелкие события, которые не были заранее спрогнозированы, но это всё мелочи по сравнению с настоящими извержениями. Этих методов несколько. Пять-шесть методов. И каждый даёт достаточно хороший результат. Наиболее распространён прогноз по сейсмическим данным, потому что вулкан ведёт себя очень характерно, когда он готовится к извержению. Второй по распространённости — это отслеживание за колебаниями поверхности, потому что вулкан начинает раздуваться перед извержением. Это тоже очень чётко отслеживается. Есть методы, допустим, наблюдение за термальными водами.

М.Б.: То есть достаточное количество этих методов, чтобы предсказать.

П.П.: Но ни один из этих методов не работает на 100 процентов в одиночку.

М.Б.: Я поняла. Дополняют друг друга.

П.П.: Поэтому если вы надеетесь как на панацею только на один из методов, то, скорее всего, будут случаи, которые станут исключением из правил. Сейчас разработана система достаточно надёжная, когда работают несколько методов одновременно, с разной степенью детальности. И если есть подозрения на извержение, то включается всё больше и больше методов, которые дают достаточно точные прогнозы.

М.Б.: Павел Юрьевич, вулканы чаще всего пугают. У меня в связи с этим вопрос. Есть ли у них плюсы? И можно ли продолжить фразу "если б не было вулканов", что тогда было бы?

П.П.: Я недавно читал большую лекцию о том, что, если бы не было вулканов, не было бы жизни на Земле.

М.Б.: Как всё серьёзно! А мы их не любим.

П.П.: Вулканы контролируют состав атмосферы. Давайте представим себе: планета окружена атмосферой. Представим себе, что вулканы прекратят извергаться, соответственно, новые газы не будут поступать в атмосферу. Есть распределение Больцмана, по-моему, по скоростям молекулы в атмосфере. Соответственно, из верхних частей атмосферы газ будет уходить в космос. Постепенно достаточно быстро атмосфера Земли будет утоньшаться и станет непригодной для жизни. Мы имеем наглядный пример в Солнечной системе — это Марс, на котором активные извержения прекратились порядка миллиарда лет назад. И там атмосфера гораздо более разреженная, чем на Земле.

М.Б.: А всегда одни и те же газы выбрасывают вулканы? Набор у них одинаковый, чтобы влияли на нашу атмосферу? Или это всё-таки разные наборы?

П.П.: Очень интересный вопрос. К сожалению, недостаточно данных для того, чтобы это стопроцентно утверждать, но моё ощущение, научная интуиция говорит о том, что за историю Земли было несколько крупных перестроек. На начальной стадии развития Земли преобладал один тип вулканизма, были одни газы. И та атмосфера непригодна была для жизни. Человека, по крайней мере. Потом появились какие-то микроорганизмы, приспособленные для той атмосферы. Потом была ещё какая-то перестройка, и возможно, что именно изменения такого валового состава типа вулканизма приводят к изменению форм жизни, то есть одни приспособившиеся исчезают, а потом другие появляются. Событий очень много интересных, но одно из таких значимых событий случилось примерно 251 миллион лет назад. Это пермско-триасовое вымирание, связанное, как многие считают, с образованием Сибирских траппов. Это огромная вулканическая провинция, где в пределах одного миллиона лет излилось гигантское количество лавы и образовалось много магматических пород, естественно, много газа попало в атмосферу, и это привело к тому, что практически 90 процентов видов, к тому времени живших на Земле, прекратили своё существование и дали возможность развиваться другим видам. Это именно пермско-триасовое вымирание, самое крупное вымирание по количеству видов за всю историю Земли. Причём очень много видов в океанах вымерло, которые тогда существовали, а появилось много наземных видов.

М.Б.: Они выползли, да? Забурлили воды, и те поползли на сушу.

П.П.: Нет, на суше была уже жизнь, но массовый приход на сушу разных животных приурочен к этому событию.

М.Б.: Павел Юрьевич, почему вулканы вообще существуют?

П.П.: Потому что Земля у нас пока живая. Если Земля станет неживой…

М.Б.: Неживой — вы имеете в виду, если мы исчезнем или как планета? То есть она перестанет греть, перестанет давать энергию.

П.П.: Как планета. Греть — это что? Это разница температуры. Если что-то теплее, чем окружающий космос, то оно будет этот окружающий космос греть. Скажем так, Земля горячая внутри, да? Это приводит к тому, что Земля пытается избавиться от внутреннего тепла, и она работает как тепловая машина, то есть она максимально эффективным способом старается избавиться от того тепла, которое в ней содержится. Пока она может, это приводит, например, к конвекции, к возникновению каких-то струй в мантии.

М.Б.: В общем, движение какое-то.

П.П.: Да, движение материков. Всё что связано с максимально эффективной теплоотдачей. И вулканизм — это проявление этого движения, этой жизни.

М.Б.: Понятно. А известно вам, учёным, сколько вулканов на Земле?

П.П.: Тут вопрос в определениях. Что называть вулканом? Ведь вулканы бывают активные, потенциально активные, потухшие, палеовулканы.

М.Б.: Надо их обязательно считать отдельно друг от друга?

П.П.: Потому что на вопрос, сколько вулканов в целом, никто не ответит. Я не знаю, сколько их было, сколько сохранилось.

М.Б.: Хорошо, вы ответили, в принципе. Вы говорите "было". А учёные умеют определять, извергался вулкан или нет, если не сохранилось никаких документальных источников? Соскоб сделать и понять.

П.П.: Соскоб с вулкана?

М.Б.: Да! Из жерла половником зачерпнули.

П.П.: Вулканы большие достаточно.

М.Б.: Так большой половник можно придумать.

П.П.: Есть очень элегантный способ, который применяется. Есть несколько таких способов. Что такое извержение вулкана? Это не только лава, вытекающая из каких-то трещин, из центрального кратера, это ещё и пепел, который разлетается на большие расстояния. И этот пепел, естественно, оседает на землю и может быть захоронен, например, в почвах, на дне озера или во льдах. Сейчас в Антарктиде, в Гренландии происходит бурение, и мы видим эти горизонты пепла, которые были давно. Вопрос — насколько мы можем продвинуться глубоко в историю.

М.Б.: Мне кажется, это не столько элегантный, сколько супердорогой и сложный способ.

П.П.: Это очень дешёвый способ.

М.Б.: Серьёзно? Бурить и смотреть на эти слои торта?

П.П.: У меня есть друг-тефрохронолог. Если он меня слышит, передаю привет. Олег Дирксон с Камчатки. В Японии, например, пошли просто в выходной день на болотце с лопаткой, выкопали шурфик, и там все эти прослоечки видны.

М.Б.: Шурфик — это как кусочек торта?

П.П.: Это канавка.

М.Б.: Хорошо. Я не могу обделить слушателя вниманием: "Скажите кроме Йеллоустона есть на Земле другие объекты глобального риска, активные сейчас?"

П.П.: Конечно есть. Такой серьёзный вопрос на самом деле. Про Йеллоустон знают все. Про кальдеру Тоба, слава богу, с моей подачи, наверное, сейчас тоже начали говорить журналисты (Лайф неоднократно писал о Тоба. — Прим. ред.). Я уже лет 10 про неё говорю во всех интервью. Тут в начале лета была паника про Флегрейские поля. Нет, не про Флегрейские поля, про них, слава богу, журналисты ещё не знают (и про Флегрейские поля Лайф писал много раз. — Прим. ред.). Но есть Колли-Альбани, такой вулкан недалеко от Рима. Я кому-то рассказал, кто-то, видимо, поделился.

М.Б.: Звучит как название сыра. Что-то такое чисто итальянское.

П.П.: Потрясающее место, мне очень нравится.

М.Б.: Да вы вообще любите Италию! Вы не раз признаётесь. Я готовилась, смотрю, через раз говорите.

П.П.: Я не только Италию люблю. Я много чего люблю. Но Италию я люблю в начале мая. Кстати, будет организована очередная поездка, вулканологический туристический тур в следующем мае.

М.Б.: Вы что, возите людей?

П.П.: Да. Мы прекрасно съездили на эти майские праздники.

М.Б.: Каждый раз вы что-то говорите, и тут же возникает ещё несколько вопросов. Как минимум один, а как максимум несколько. Давайте всё-таки ответим на слушательский вопрос. Эти активные, опасные места — это вы их перечислили, да?

П.П.: Нет. Самый серьёзный вопрос в том, что мы не знаем, сколько таких мест. Меня спрашивают: "А сколько супервулканов в мире?" Я говорю: "Я не знаю". Я знаю те, которые известны. Они изучаются. Чем лучше знаем его, тем он менее опасен.

М.Б.: А почему "супервулкан"?

П.П.: Супервулкан — это вулкан, который может дать извержение, которое повлияет на всю планету.

М.Б.: Ого. Тут ещё вопрос: "Какие возможные последствия для цивилизации может иметь извержение?" Коль мы топчемся на Йеллоустоне, как пример всем самый известный. И как раз в связке с супервулканом. Что значит "изменится планета"? И действительно, если Йеллоустон начнёт извергаться, что это будет? Действительно Америка пропадёт?

П.П.: Бог с ней, с Америкой. Как в анекдоте.

М.Б.: Я жму вашу руку через стол. Тем не менее.

П.П.: Я несколько исторических примеров расскажу. Они известны. Есть вулкан Санторин в Средиземном море. И извержение было примерно 1600 лет назад. Что получилось? Остров взорвался полностью, осталась большая кальдера, в которой сейчас такой красивый залив. Всё население острова, естественно, погибло. Там был очень богатый город, который назывался Акротири. Сейчас его раскопали. Это остатки минойской культуры.

М.Б.: Погибли потому, что не успели сбежать? Или так неожиданно?

П.П.: Куда там сбежишь? Это извержение вулкана, поскольку оно посреди Средиземного моря, оно вызвало цунами, следы этого цунами в Египте, в Палестине и так далее. И считается, что это извержение послужило причиной гибели минойской культуры целиком. Потому что, естественно, это островная культура, большинство кораблей погибло, потому что цунами прошло по всему Средиземному морю. Это опубликовано в научных статьях, я сам не занимался этим извержением, но в лекциях рассказываю это как пример.

М.Б.: Целая эпоха сошла на нет.

П.П.: Целая культура. Другой пример, тоже неоднозначный, но есть научная публикация на эту тему. Как раз кальдера Тоба 74 тысячи лет назад. Это извержения, которые были больше, чем Йеллоустон. Причём если Йеллоустон был примерно 600 тысяч лет назад, то это 72—74, в зависимости от датировки. Так вот, интересно, что антропологи ухватились за это извержение. И если оценивать климатический эффект, то на несколько лет, может быть, первых десятков лет, на планете изменяется климат. Он становится холоднее, он становится неустойчивым, начинаются ураганы безумные, тайфуны.

М.Б.: Это поразительно! В одной точке огромной планеты! Я имею в виду, огромной с точки зрения нас с вами, людей, а не космоса. Извергается вулкан, пусть супервулкан — и бах! — весь климат на планете изменяется!

П.П.: Да. Это бывает на самом деле чаще, чем мы об этом думаем. Так вот, был какой-то подсчёт. Я не уверен, что он правильный. Человек уже был 72 тысячи лет назад. Погибло 99,9 процентов человечества. Осталось из всех людей, которые тогда были, буквально сотня людей. Случайно выжили. Могли не выжить. Антропологи за это ухватились. 72 тысячи лет назад, по антропологическим данным, не было рас. И вот расы уже все появились позже. Осталось некоторое количество людей, от которых произошло всё человечество.

М.Б.: Теперь придётся нам снова антрополога звать. Буквально недавно беседовали. Что-то мы не затронули тему вулканов.

П.П.: Это одна из версий. Наверняка есть и другие, но она красиво связывает расселение людей из какого-то одного центра достаточно быстрое и вулканические извержения. А теперь поговорим про Йеллоустон. Он может такой же эффект оказать. Что интересно. В Америке первые люди появились не два миллиона лет назад. Человеку разумному или каким-то прототипам уже больше. Нет, разумный ближе к нам, а человек как Homo появился достаточно давно. В Америке нет никаких следов деятельности человека примерно до 10 тысяч лет назад, когда монголоиды перешли через перешеек из Чукотки на Американский континент. Когда я узнал этот факт, я задумался: "А почему не было людей до?" Может быть, они и были, но какие-то извержения очистили материк до того, как они размножились активно. По крайней мере есть повод над чем-то задуматься.

М.Б.: Принято. Я ещё хотела узнать, цикличность активности — это выдумка или она действительно существует? Раз в тысячу лет. Бывает такое?

П.П.: Есть какие-то достаточно сложные ритмы, связанные с подготовкой вулкана. Каждый вулкан очень индивидуален. Если его детально изучать, то выявляются действительно ритмичности разных уровней. Во время извержения часто бывают ритмы. Например, замечательный вулкан Стромболи в Италии имеет периодичность. Он 2 тысячи лет примерно, а то и 2,5 извергается раз в 5—10 минут или в 15 минут. Чем больше перерыв между этими отдельными мелкими извержениями, тем мощнее следующий салют.

М.Б.: То есть он стоит и плюётся.

П.П.: Да. Причём он маленький вулканчик, невысокий.

М.Б.: Вулкан-пробник такой. Для бедных.

П.П.: Почему для бедных? Для богатых! Там полетать на вертолётике ночью очень здорово.

М.Б.: Чтобы мы картину себе нарисовали. Говорят о выбросах пепла, об извержении лавы и прочих вещах. Это всегда выглядит одинаково, или вулканы извергаются по-разному? И вообще, что за чем следует? Я пыталась смотреть ролики на YouTube. Обычно это коллаж. Магма — правильно сказать?

П.П.: Лава. Извергается лава. Магма поднимается к поверхности. И в тот момент, когда она уже поднялась к поверхности, она становится лавой.

М.Б.: А когда пепел?

П.П.: Пепел — это в основном фрагментированная магма или фрагментированная лава. Это некие брызги, которые вылетают.

М.Б.: То есть это не тот пепел, как мы бумагу сжигаем? Лёгкий, воздушный. Как говорят? Засыпало. Я увлекалась Брюлловым сильно в детстве, для меня это одна из любимых картин. И я думала: "Как это? Похоронены под пеплом. Он же такой лёгкий". Понимаете? И с этим стереотипом я прожила довольно-таки долгое время, потому что не копалась в этом.

П.П.: Мы как раз в этом году в Помпеях специально смотрели, как дело обстояло. В Помпеях и Геркулануме. И у меня совершенно чёткое ощущение возникло, что, конечно, не засыпало. Это извержение, которое накрыло Помпеи, там отложения пепла не более метра. Именно то самое, которое соответствует тому времени. Нормальный человек под метром не пропадёт.

М.Б.: Но если это фрагмент от лавы, то получается тяжёлая лепёшка горячая.

П.П.: Нет, это вспененная лава.

М.Б.: Она лёгкая?

П.П.: Они разные бывают. Бывает пепел как песок, жёсткий, твёрдый. Во время пеплопада там только выгребай из волос это дело. А в основном, конечно, такие пеплопады, которые массивные — это достаточно лёгкий материал. Вспененная магма поднимается к поверхности. Как газировку вы открываете, она вспенивается. Так же магма вспенивается, и эта пена и есть фрагментация. Она разрывается на много-много мелких кусочков и выбрасывается теми же потоками газов в атмосферу.

М.Б.: Я сейчас к Помпеям вернусь, хочется завершить картинку. Она извергается, фрагменты разлетаются, и затем лава течёт. И мне всегда интересно — лава под себя подминает всё на свете, потому что она тяжёлая и раскалённая, или же её все-таки что-то может остановить? Какой-то рельеф или что-то другое.

П.П.: Лава подминает под себя. Она тяжёлая и продавливает даже почву. Потрясающе совершенно, как лава проминает то, по чему течёт, с образованием трещин по склонам. Просто проминает.

М.Б.: То есть меняет рельеф.

П.П.: С другой стороны, есть случаи в истории, когда лаву останавливали. Один из случаев как раз на Сицилии был, когда поток Этны шёл. Это XV—XVI век, не помню, какой это год. Поток с вулкана Этна шёл на город, и специально прокопали канал, который охлаждал лаву. Соответственно, она остывает.

М.Б.: А быстро она застывает?

П.П.: Она достаточно быстро застывает.

М.Б.: А как они охлаждали? Они что, льда туда добавляли?

П.П.: Воду провели. Полгорода лавы поток уже затопил, а потом оставшиеся полгорода стало жалко, и они сделали так, что остановили распространение лавы именно в этом направлении.

М.Б.: Какие молодцы.

П.П.: И недавний случай. 1972—1973 год, насколько я помню, вулкан в Исландии. Это не сама Исландия, это отдельный островок к югу от Исландии, рыбацкий островок. И так как раз с помощью пожарных шлангов, с помощью брандспойтов, с помощью воды. То есть тоже лавовый поток наступил, начал наступать, все собрались и не только остановили, а ещё сделали бухту удобнее. То есть они уже подумали, куда направить, чтобы защитить бухту и сделать ещё лучше.

М.Б.: В конце августа на Гавайях пара решила сделать свадебное фото на фоне раскалённой лавы. Всё получилось красиво, я смотрела и видео, и фотографии сами, но меня заинтересовали две вещи. Во-первых, получается, этот вулкан постоянно подтекает. Как вы описывали, слегка плюётся, то есть там постоянно течёт лава куда-то. В океан она стекает.

П.П.: Килауэа на Гавайях?

М.Б.: Да.

П.П.: Лавапады красивые.

М.Б.: Это всё безопасно? Они туда попёрлись в свадебных нарядах своих. Три километра вверх по острой поверхности. Ещё там местный вулканолог сказал: "Ребят, не надо этого повторять, потому что лава может повести себя непредсказуемо".

П.П.: Именно это и опасно. Когда лава ведёт себя предсказуемо, то всё нормально, все знают, куда она течёт, где ходить надо, где не надо, можно даже подойти к лавовому потоку. Мы ходили просто по лавовому потоку во время извержения, потому что там образуется корка, лава под нами течёт, в этой корке лавовые окна, можно подойти, посидеть.

М.Б.: Вы что, бессмертный? Вы же провалиться могли!

П.П.: Могли, но не провалились же.

М.Б.: Да ну вас! Свариться в лаве заживо — это, конечно, красивая смерть.

П.П.: Мы были бы первыми, наверное. От лавовых потоков единичные жертвы.

М.Б.: Я хотела спросить, как понять, что здесь лава течёт предсказуемо, а здесь непредсказуемо?

П.П.: Грубо говоря, начало извержения всегда опасно, потому что мы не знаем, какой оно силы будет. Предсказать время извержения можно, а вот какой оно силы будет, как себя поведёт вулкан, бывает сложно, потому что чем больше перерыв между извержениями, тем сложнее это предсказать. Например, вулкан Стромболи (я уже про него говорил) 2,5 тысячи лет извергается, и в таком режиме там куча экскурсий.

М.Б.: Вы смотрели фильм "Экипаж"? Наш, новый.

П.П.: Да.

М.Б.: Правдиво снят? Там же всё закручено вокруг извержения вулкана и этой трагедии.

П.П.: Я знаю много фильмов про извержения вулканов, все они передраматизированы. Понятно, драматизма нужно добавить.

М.Б.: Добавить, конечно.

П.П.: Очень хороший научный документально-художественный фильм был, 2005 или 2006 год, "Супервулкан" назывался, снятый ВВС с Голливудом совместно. Там были научные эксперты, в том числе мой знакомый Стив Спаркс, он был главным научным консультантом. Мы на премьере фильма сидели у него дома в гостях, смотрели этот фильм, потом звонили журналисты, потому что он главный консультант. И даже этот фильм, который снят по представлениям, как должно быть извержение супервулкана, он всё равно передраматизирован.

М.Б.: Что вы имеете в виду под словом "передраматизирован"? Это не такая опасность для людей? У них есть больше времени?

П.П.: У них есть больше времени, у них есть больше способов сохраниться, тем более мы знаем, что нужно делать, от чего опасность. Конечно, гибнут люди при извержениях вулканов, но их гибнет гораздо меньше, чем от других факторов. Есть статья Тангай (это автор. — Прим. ред.), он собрал статистику, по-моему, с 1783 года, с извержения Лаки в Исландии. 220 тысяч людей погибло за всё время. Это большая очень цифра. Но она несопоставима, допустим, с жертвами автокатастроф в России за год.

М.Б.: Я всё-таки обещала вернуться к Помпеям. И ещё оставить время, про землетрясения у меня есть вопрос. Всё-таки Помпеи глазами вулканолога. Что вы уже успели сказать — что на самом деле не засыпало. Что мы видим на картине Карла Брюллова, гениального нашего живописца, как люди разных слоёв общества, и богатые, и бедные, и дети, женщины, и мужчины, в том числе и Карл Брюллов собственной персоной, спасаются от извержения. Такое ощущение, что оно их застало совершенно врасплох, ночью, и никто не проснулся, то есть не было даже гусей, которые спасли бы Помпеи. Как было на самом деле? Вы выяснили?

П.П.: Мне вспомнилась ассоциация. Я видел реальную фотографию 1991 года, очень похожую на картину Карла Брюллова. Только она была в Японии, это полуостров Симабара, извержение вулкана Ундзэн. И фотография совершенно драматическая. Нависает пепловое облако, от которого уйти невозможно, температура там 400 градусов.

М.Б.: Что значит "уйти невозможно"?

П.П.: Оно распространяется со скоростью 100 километров.

М.Б.: А спрятаться в подземелье? Задохнёшься, не выйдешь.

П.П.: Задохнёшься. И всё равно, 400 градусов, там выжигает всё. Причем никакой рельеф не спасает, ничего. И фотография: учитель школьный с ребёнком на руках спасает его из школы, там ещё какие-то дети. И неотвратимо это нависающее облако.

М.Б.: А когда эту фотографию-то успели сделать?

П.П.: Я хочу сказать, что этот учитель и дети остались живы. Школа при этом разрушена полностью, там устроен один из музеев этому извержению, но она разрушена не этим пирокластическим потоком, а следующим.

М.Б.: А с этим-то что стало?

П.П.: Он чуть-чуть не дошёл, и они успели эвакуироваться. Так вот, с Помпеями. У меня полное ощущение, что люди с Помпей богатые успели эвакуироваться, что те находки людей — это рабы, которых оставили на хозяйстве, как собаку забыли отвязать. То же самое с Геркуланумом. Там потрясающее есть место на пристани, то есть бывшей пристани, где такие камеры, заполненные скелетами. Там много-много людей. Это рабы. Люди ушли, а рабов оставили. Надо подходить с этой точки зрения, с точки зрения древнеримского менталитета.

М.Б.: То есть рабы — это те, которые задохнулись, не смогли выбраться.

П.П.: Их оставили на хозяйстве, они не могли уйти. У Помпей и Геркуланума разная судьба. На Помпеи пошёл пеплопад, падали кусочки пепла. Но это лапилли, это не совсем пепел. Это не песочек, там сантиметр, полтора сантиметра, такой размерности, вспененная такая пемза. Убить не может, но задохнуться можно. Что такое эта пена? Это не пена, которая в ванной, это пена из вулканического стекла, то есть вспененное стекло. Если люди этим дышат, естественно, у них все дыхательные пути повреждены, они от этого умирают. А с Геркуланумом совсем другая история. На Геркуланум сошёл так называемый пирокластический поток, то есть это камни размером метр, полметра. И просто его похоронило. Геркуланум похоронило одним потоком.

М.Б.: Какой кошмар.

П.П.: Но опять же, людей богатых  я там не увидел. Там выжженные дома. Кстати, в Геркулануме в отличие от Помпей (тоже показывает, что разный стиль) захоронены целиком дома в один раз. И там выжжено. Поскольку температура высокая, балки начали гореть деревянные, они обуглились, сгореть полностью не могли, потому что не хватало кислорода, потому что захоронено. И они сохранились до наших времён. В Помпеях ничего такого не осталось. И разница во времени, то есть это не одновременно было. Я, кстати, хотел игру предложить напоследок.

М.Б.: Давайте.

П.П.: Я иногда играю на лекции для школьников. Попробовать прогноз извержения. Извержения предсказывать достаточно просто, если иметь достаточно данных. Я ехал в студию, и появилась как раз новость о вулкане Руапеху в Новой Зеландии. Он ещё не извергается, но что происходит в последнее время. Мониторинг ведётся. Руапеху — это достаточно известный вулкан, он извергался в последний раз примерно в 1995—1996 году, это было большое извержение. И ещё немножко в 2007 году.

М.Б.: Да, 25 сентября.

П.П.: Так вот, перед этим он извергался в 50-е годы, погибло порядка 150 человек, это достаточно много по меркам извержений. Чем он опасен. Это высокий вулкан 2800 метров примерно, у него есть снеговая шапка. Если лава попадает на снеговую шапку, она протаивает снег, снег начинает испаряться, разрывает лаву на такие глыбы, это всё начинает катиться по склону, называется специальным словом "лахар". И этот лахар может уничтожать всё живое на своём пути.

М.Б.: Но это грязевый поток.

П.П.: Это горячий грязевый поток. Чем больше перерыв между извержениями, тем больше вероятность того, что снеговая шапка накапливается, и мощнее лахар может быть. Это самое опасное. Последнее в Колумбии, 25 тысяч человек погибло на ровном месте, хотя извержение было предсказано.

М.Б.: Можно сказать, что это самое страшное?

П.П.: Нет, не самое, но одно из не очень приятных событий.

М.Б.: А в чём игра?

П.П.: А игра вот в чём. Он не извергался с 2007 года, а крупно не извергался с 1995—1996 годов. Но в этом году он повёл себя очень странно. Там есть кратер, в кратере есть озеро, в озере меряют воду. Всю первую половину 2016 года вода в кратере постепенно нагревалась, достигла в начале августа 46 градусов Цельсия. Потом резко стало остывать, и к двадцатым числам августа остыла до 12 градусов.

М.Б.: Это значит, скоро извержение.

П.П.: Как раз в норму вроде бы всё пришло. И вообще, если посмотреть за периодичностью, вы можете найти в Интернете график, там периодично: согревается, остывает. Сейчас оно снова нагревается, очень быстро. Это значит, что под этим вулканом магма то поднимается ближе к поверхности, то опускается, либо прорабатывает себе пути. Причём сейчас сейсмическое дрожание этого вулкана усилилось. Вопрос — будет ли извержение? По мнению части вулканологов, это очень похоже на то, что было перед 1995—1996 годом.

М.Б.: То есть будет.

П.П.: А может, нет? Это игра.

М.Б.: Делайте ставки, господа.

П.П.: Сейчас достаточно трудно сказать. Сейчас нет предупреждения, сейчас ещё вулканологи не сказали, что оно будет.

М.Б.: Уважаемые, Руапеху. Вы можете увидеть в Интернете график изменения температуры в озере, которое находится в кратере, перечитать всё, что нам Павел Юрьевич сказал, и дальше следить за развитием событий.

П.П.: Дальше интересно наблюдать, как работают вулканологи, потому что сейчас подключатся сейсмические данные, подключится что называется ground deformation, наблюдение за поверхностью, спутниковые данные. По мере приближения к извержению, если оно будет, будет всё больше и больше данных.

М.Б.: Павел Юрьевич, часто и практически всегда мы связываем землетрясения с вулканами. Тем более в последнее время складывается впечатление некоей повышенной сейсмической активности. И в Италии 24 августа, целый город разрушен, и близ Командорских островов, буквально сегодня.

П.П.: Я был на Полярном Урале, я этого не знаю.

М.Б.: Вы не заметили. Сегодня там по местному времени 4,9—6,2 магнитуда была. Такое ощущение, будто дискотека какая-то на поверхности Земли. Или всё-таки мы стали этому внимания больше уделять, поэтому нам так кажется.

П.П.: Безусловно. Такие события с магнитудой четыре-пять баллов случаются регулярно. Имеет смысл обращать внимание на землетрясения с магнитудой семь-восемь, это уже сильное событие.

М.Б.: А они всегда связаны с вулканами? Вулкан извергается — землетрясение однозначно или нет? Рядышком, вокруг.

П.П.: Нет. Действительно, вулканизм и землетрясения, как правило, в одной и той же зоне случаются — это окраины континентов, границы тектонических плит и так далее. Но они не связаны впрямую друг с другом. У них просто одна причина.

М.Б.: Движение?

П.П.: Собственно, эти движения внутри Земли приводят и к землетрясениям, и к извержениям, но напрямую извержение и землетрясение не связаны. Когда магма поднимается к поверхности перед извержением, начинается  рой землетрясений, но они все другого плана. Как правило, меньше четырёх магнитудой — сейсмическое дрожание.

М.Б.: У нас остаётся очень мало времени, я всё-таки успею задать этот вопрос. Что такого должны увидеть, чтобы удивиться как специалист, как вулканолог?

П.П.: Я каждый раз удивляюсь. Я думал, я поеду на Камчатку, посмотрю там десять вулканов и всё пойму.

М.Б.: А что поймёте? Чего мы ещё не знаем? Что вы всё хотите понять?

П.П.: Я каждый раз понимаю что-то новое. Я пока даже не знаю, что я ещё хочу понять, но каждый новый вулкан, каждый новый объект — это как с человеком знакомишься. Вроде бы все люди одинаковые, но у каждого свой характер, своя история.

М.Б.: То есть мы многого ещё не знаем про вулканы?

П.П.: Мы очень много чего не знаем. Чем больше я знаю, тем больше я понимаю, что я не знаю.

М.Б.: Не очень хорошо, но будем узнавать! Всё-таки есть у нас благодаря кому! Павел Юрьевич, спасибо!

П.П.: Спасибо вам за приглашение.