Сила в постправде. У кого постправда — тот и сильнее

Оксфордский словарь, бесчувственный и безжалостный свидетель изменяющегося английского языка, зафиксировал, возможно, важнейшее изменение в восприятии информации человечеством. Словом 2016 года выбрано прилагательное "постправдивый".

Какой удивительный смысл заключён в этом коротком слове. Оно состоит из заимствованной приставки "пост-", означающей что-то вроде "возникший по времени после основного слова". В сочетании с древним, как русский язык, словом "правда" приставка создаёт совершенно новое для человечества понятие — какая-то неизведанная категория истины, которая пришла на смену правде.

Слово это начали употреблять ещё в 2004-м, но в обиход американских и британских СМИ оно окончательно вошло именно в 2016-м. Постправдивой политикой называют ту развязную манеру эксцентричных активистов, когда они громогласно высказывают откровенную ложь, а затем, даже после опровержений из других источников, продолжают на ней настаивать. Есть и более терпимый вариант постправды: когда истина не перевирается, а замалчивается и на первый план выходят эмоциональные суждения политика, способные вызвать чувство поддержки электората.

Самый успешный политик эпохи постправды — это, разумеется, Дональд Трамп. Вот классический пример его полулжи. Во всеуслышание он заявлял, что Барак Обама — создатель ИГИЛ*, а Хиллари Клинтон — сооснователь этой зловещей организации. Когда его попытались одёрнуть, мол, Обама сам борется с террористами и ненавидит их, Трамп тут же заявил, что Обама только по той причине виноват в возникновении ИГИЛ, что вывел войска из Ирака.

А с другой стороны, ведь Трампа в такой ситуации легко оправдать. В конце концов, это же его мнение по внешней политике, каждый политик должен его иметь. Но высказывал он его как непреложную истину и, более того, как общеизвестный энциклопедический факт. Вот в этом и состоит принцип постправды, новой правды. 

Уж точно не стоит думать, что постправда существует только в американской политике. Даже самая маленькая ложь превращается в медиа в новую правду. Вспомните вот недавнюю смешную ошибку депутата Натальи Поклонской, которая приписала цитату, обессмерченную Грибоедовым, полководцу Суворову. Разумеется, никаких извинений народный избранник не высказала: сказала, что у неё нет времени сходить на спектакль "Горе от ума", потому что она слишком занята жалобами. Вот как депутат радеет за российскую культуру: например, пытается запретить фильм "Матильда" по надуманному поводу.

В появлении постправды эксперты винят усиление влиятельности СМИ и появление вездесущих социальных сетей, публикации в которых абсолютно никем не проверяются. И действительно, сложно представить отдел факт-чекинга в редакции паблика "ВКонтакте".

Времена изменились. Когда источником возможной правды о мире являлись только профессиональные СМИ, всем хотелось надеяться, что публикуемая ими информация хоть как-то коррелирует с действительностью. Теперь же, когда любые инциденты, даже стрельба псковских подростков по машинам полицейских, транслируются в прямом эфире, интернет-пользователи винят журналистов в необъективности и нерасторопности. При этом та же аудитория потребляет контент, совершенно никем не проверенный и даже вредный для понимания.

Медиа, в том числе и социальные, перестали быть только лишь источником информации. Теперь журналист должен вызывать у читателя эмоции, чем быстрее, тем лучше. Скажите, зачем вам читать эту скучную культурно-политическую аналитику, когда можно изучить, что пишут непроверяемые мутные паблики в соцсетях, принадлежащие неизвестно кому? Вот так люди и переходят от потребления неинтересной правды к увлекательному процессу получения постправды, полуправды, полулжи. 

Ведь постправда — это новое маркетинговое название, свежий бренд, под которым нам продают обыкновенную ложь. И виноваты в этом мы все.