Годовщина Майдана, которую мы не заметили

Читаю о том, что годовщину Майдана украинские политические активисты отметили разгромом не только салона красоты, но и отделения Сбербанка, и понимаю, что, похоже, был прав, когда в июне писал про "русский комплекс" Украины. Украинцы действительно начинают "болеть" Россией.

Конечно, можно сказать, что и россиянам иногда хочется разгромить отделение Сбербанка или "Почты России", но по неполитическим причинам. Иначе украинцы громили бы свой "Приват-банк". Так же можно сказать, что в любой стране найдутся радикалы, готовые зажигать файеры, кричать и громить. Украинцы громят Сбербанк, а российские политактивисты закрывают фотовыставки, но тем не менее между ними есть принципиальная разница.

В России "украинский вопрос", а также сопряжённые с ним вопросы ("донбасский" и "крымский") ушли в фоновый режим, став предметом переживаний и дискуссий для нескольких узких полумаргинальных групп. Из мейнстрима тема Украины уходит. Сегодня она, скорее, как прогноз погоды или вечный рефрен про "деревню Гадюкино смыло".

Про так называемую годовщину Майдана все просто забыли. Что-то сказали политики и блогеры, что-то по традиции прокричали из телевизора пропагандисты, но в целом сюжет прошёл мимо. Никто ничего не пикетировал и ничего не громил, даже узнав новость о похищении двух российских военных в Крыму.

Сегодня в России работают украинские компании, и я не слышал, чтобы они сталкивались с дискриминацией или любыми другими проблемами по причине своей украинской принадлежности. В пищевой промышленности работают "Рошен", "Конти" и "Милкиленд Украина"; неплохо себя чувствуют производители алкоголя Nemiroff и Global Spirits, в 2015 году "Оболонь" стала разливать пиво в Москве; всё в порядке и у экспортёра подсолнечного масла "Кернел". Этот список можно продолжить.

Присутствие украинцев и украинского бизнеса в России никого не беспокоит. Большинству, откровенно говоря, просто наплевать, не говоря уже о том, чтобы что-то там громить. Нам хватает других проблем. А вот украинцам трудно поверить, что о них забыли. Им хочется верить, что россияне одурманены пропагандой и ежедневно скрежещут зубами от ненависти к "хохлам".

Правда, если кто и скрежещет, то сами украинцы. Они будто бы питаются переживанием "российского вопроса", накачивают его и расчёсывают. Настроения, соответствующие представителям маргинальных партий и течений, начинают всё больше передаваться украинскому обществу, что потенциально может привести к новым вспышкам насилия и дискриминации.

Если россияне выбрали стратегию "вытеснения" как своеобразный ответ официальной пропаганде, то украинцы идут по обратному пути: сохраняют и культивируют негативные воспоминания, пишут лирические воспоминания о Крыме и Донбассе, но когда Крым и Донбасс были "их", то никто и слова доброго не сказал.

Такая стратегия в перспективе способна погрузить украинское общество в крайне нездоровое невротическое состояние, и полезно это будет только украинским политикам: ностальгирующими невротиками манипулировать проще.