Почему Кремниевая долина ненавидит Трампа

Начатую Марком Цукербергом сравнительно мягкую критику новаций Дональда Трампа, отменившего лёгкий въезд в США гражданам из некоторых довольно подозрительных стран, подхватила певица Рианна, с жаром выступившая и назвавшая главу государства "аморальной свиньёй". Но речь сейчас не о ней. И не о Мадонне, которая, впрочем, тоже имеет право называть президента как угодно. Скажу сразу: скорее всего, имеет, потому как Мадонна при всём к ней уважении — не политик. Она наград в Овальном кабинете не получала и не получит: немного разные весовые категории. 

Иное дело — представители бизнеса. В минувшую субботу Марк Цукерберг аккуратно напомнил Трампу, что США — это нация иммигрантов.

— Мои предки — из Германии, Австрии и Польши. Родители Присциллы были беженцами из Китая и Вьетнама. Соединённые Штаты — страна иммигрантов, и мы должны гордиться этим, — заявил создатель "Фейсбука".

Трамп, видимо, об этом не знал, а Марк открыл ему глаза на очевидное. Илон Маск, Iron man Кремниевой долины, в "Твиттере" тоже успел высказаться. Тоже пока мягко. В том смысле, что законодательные инициативы требуют обсуждения. Но вот в чём проблема. Кремниевая долина с самого начала относилась к Дональду Трампу не очень-то. С подозрением как минимум. Как объяснил это кто-то из источников Reuters, всё просто. IT-тусовка в Калифорнии — народ либеральный. А тут Дональд Трамп. Ну, то есть если не Гитлер, то что-то очень близкое по духу.

Но вот только ли в либерализме дело? Как известно, тот же Цукерберг учился в Гарварде — цитадели либерализма, понимания и принятия всего и вся. Правда, из того же ультралиберального Гарварда в своё время успешно выперли Тимоти Лири, когда он слишком уж увлёкся экспериментами с диэтиламином лизергиновой кислоты, которые, как считается, начали в ЦРУ. Вменяемые клинические психологи, до сих пор применяющие разработанный в 1957 году тест межличностных отношений, считают его как минимум глубоким диагностом. Оптимисты — одним из пионеров в области глубочайшей и до сих пор не до конца понятой области психологии отношений, который как академический учёный стоит на уровне если не Фрейда, Юнга и Перлза, то явно где-то рядом. Но в либеральном Гарварде он оказался лишним. Показательный пример. Более чем.

Мы верим в то, что говорят сейчас Марк Цукерберг, Илон Маск, Тим Кук — как без него. Ещё день-два, и к ним присоединится десяток-второй менее известных айтишных CEO. Не стоит даже сомневаться. Мы даже верим, что Марк говорит искренне — в конце концов, его жены Присциллы и рядом бы не стояло, если бы не либеральные миграционные законы. Да. Понимаем. Семейная история. Да и человек он, возможно, очень даже хороший.

Но в реальности дело в другом. Добрая часть способных выпускников Гарварда, Массачусетского технологического института и прочих престижных американских университетов совсем не хотят в ИТ-индустрию. И не потому, что им лень. Студенческие кредиты, если только богатые родители не помогли, нужно оплачивать. Дорого в США, как мы все знаем из сериалов, стать не только доктором. Поэтому способные уходят в финансово-технологические компании. Те, что гарантируют хороший доход.

И здесь лучший выбор — какой-нибудь скучный, но стабильный Morgan Stanley. Рисковать в стартапах Кремниевой долины или прийти в тот же Facebook, где не сразу получишь сотню тысяч долларов в год, может едва ли не один из сотни.

В итоге немалая часть штата технологических гигантов вроде Facebook, Google, Apple и других состоит из выходцев в лучшем случае из относительно безопасных Индии и Китая. Самый яркий пример — исполнительный директор Microsoft Сатья Наделла, который родился в индийском Хайдарабаде в 1967 году.

Впрочем, не станем подвергать сомнению то, что сказано Марком. Просто он забыл, с кем учился.