Непрощённый. Как Виталий Калоев мстил за свою семью

24 февраля 2004 года. Швейцария.

— Я лишь требовал, чтобы люди из авиакомпании извинились перед родными погибших, как и положено по-людски, а они постоянно выкручивались…

"Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им никогда не сойтись", — писал Киплинг. Но в крохотном швейцарском городке Клотен, что неподалёку от Цюриха, сошлись не просто две цивилизации, но два совершенно разных менталитета, говоривших на абсолютно разных языках.

Россиянину Виталию Калоеву не нужны были ни компенсации, ни судебные решения: он просто хотел наконец услышать человеческие извинения от тех, кто, пусть и невольно, погубил его семью. Швейцарец Петер Нильсен думал только о правовых последствиях.

— Извинение предполагает признание вины, а это может привести и к нежелательным судебным решениям, — так говорили адвокаты.

Поэтому Нильсен не пустил Калоева на порог своего дома.

— Я снова позвонил в дверь и ему сказал: Ich bin Russland, — рассказывал Калоев. — Эти слова со школы помню. Он промолчал. Я достал фотографии, на которых были тела моих детей. Хотел, чтобы он их посмотрел. Но он оттолкнул мою руку и резко показал жестом, чтобы я убирался… Типа как собаке: пошёл вон. Ну, я промолчал, обида меня взяла. Даже глаза слезами наполнились. Я второй раз протянул ему руку с фотографиями и по-испански сказал: "Посмотри!" Он как хлопнул меня по руке — снимки полетели на землю... В глазах у меня потемнело. Мне даже показалось, что моих детей перевернули в гробах, выкинули их из них, то есть из гробов...

Дальнейшие события восстановило следствие. Не помня себя от гнева, Калоев выхватил из кармана складной швейцарский нож Wenger — самый обычный складной нож, который можно купить в любом магазине. Длина лезвия всего 10 сантиметров.

С этим ножом он кинулся на Петера и начал кромсать своего врага, нанося удары куда попало: в грудь, в лицо, в искривлённый усмешкой рот...

Нильсен пытался сопротивляться, но тщетно: буквально за минуту Калоев нанёс жертве 17 ножевых ранений. Девять ударов попали в грудь — нож пробил лёгкие и сердце. Несколько ударов пришлись в лицо — рот был разрезан с обеих сторон почти от уха до уха, два зуба выбиты. Также Калоев перерезал своей жертве бедренную артерию и вены...

Услышав крики Нильсена, его жена Метте выскочила на террасу и увидела страшную картину: её муж лежал в луже крови, а над ним стоял страшный чернобородый мужчина с ножом в руке. С криками о помощи она бросилась к соседям.

Но Виталий Калоев, не обращая никакого внимания на крики, просто повернулся и медленно пошёл пешком прочь. Словно на автомате, он шёл в отель Welcome Inn, где остановился, приехав в Клотен. Где-то на полдороге он вспомнил про окровавленный нож, который всё ещё сжимал в руке. Нож Калоев выбросил в какую-то канаву — полиция потом перерыла половину города, пытаясь найти орудие убийства. Никем не замеченный — в шесть часов улицы швейцарских городков буквально вымирают — он дошёл до гостиницы. В номере он снял окровавленную одежду и ботинки, убрал их вместе с забрызганными кровью фотографиями в пакет, который спрятал на помойке у выхода из подземного гаража отеля. Вернулся в номер и стал ждать. Чего? Он и сам не знал, чего именно. Смысла жить дальше уже не было.

Калоев просто сидел в номере и смотрел в одну точку на стене.

Полицейский спецназ ворвался к нему в номер лишь через сутки.

До этой чудовищной трагедии Виталий Калоев был самым обычным строителем из Северной Осетии. Родился он 15 января 1956 года во Владикавказе, бывшем Орджоникидзе. Его отец Константин Камболатович преподавал в школе осетинский язык, мама Ольга Газбеевна работала воспитательницей в детском садике. Ещё у Виталия было два брата и три сестры, среди них он младший. При этом родители больше всего гордились как раз Виталием, который с детства обожал читать. Уже в пять лет он свободно читал и учил стихи наизусть, а в школе учился на одни пятёрки.

После окончания школы Калоев поступил в строительный техникум, затем отслужил в армии, поступил в архитектурно-строительный институт, позже устроился на работу в строительное управление Осетии.

В 1991 году он женился на Светлане Гагиевской, работавшей директором местного отделения Сбербанка.

У пары было двое детей: сын Костя родился в 1991 году, дочка Диана в 1998-м.

Словом, это была дружная и весьма обеспеченная по осетинским меркам семья: Виталий возглавлял строительное управление Владикавказа, Светлана работала заместителем директора по финансам пивоваренного комбината "Дарьял", сын учился в самой престижной школе. Затем в стране разразился финансовый кризис 1998 года, многие местные предприятия объявили о банкротстве. И тогда Виталий Калоев решил найти работу за рубежом. В 1999 году его строительное управление заключило контракт с испанской фирмой, и он уехал строить жилые дома в Барселону.

Семья Виталия Калоева попала на этот рейс случайно. В Москве у Светланы и детей была пересадка, но из-за погодных условий они опоздали на свой рейс и застряли в Шереметьево. И через три часа ожидания диспетчер предложила Калоевым три свободных места на борту Ту-154 чартерного рейса авиакомпании "Башкирские авиалинии", на котором в Испанию летела группа подростков — лучшие учащиеся спецшколы ЮНЕСКО, победители различных олимпиад, получившие бесплатные путёвки на отдых на побережье Средиземного моря. На борту было несколько свободных мест.

Ночью 1 июля 2002 года Ту-154 столкнулся в воздухе с самолётом "Боинг-747" международной логистической компании DHL, следовавшим из Бахрейна в Брюссель, — на его борту не было пассажиров, только два опытных пилота. Катастрофа произошла рядом с маленьким городком Иберлинген, возле Боденского озера.

Как позже выяснилось, катастрофа произошла по вине диспетчеров частной швейцарской компании Skyguide, которая управляла воздушным сообщением в этом районе Германии. Как выяснили эксперты, к катастрофе привело два фактора. Накануне трагедии в диспетчерской произошла смена оборудования, но новые системы работали со сбоями и ошибками, о чём диспетчеров честно предупреждали развешанные по офису плакаты. Правда, сами диспетчеры на эти предупреждения не обращали никакого внимания.

Более того, в момент трагедии в диспетчерской в нарушение всех норм и правил работало всего два человека, один из которых к тому же отлучился на обеденный перерыв. В итоге 34-летнему Петеру Нильсену пришлось самостоятельно справляться с двумя пультами и давать команды пилотам.

Поскольку часть оборудования в помещении была отключена, диспетчер слишком поздно заметил, что самолёты находятся в опасной близости друг от друга. За минуту до столкновения он постарался исправить ситуацию и передал на Ту-154 инструкцию о снижении, хотя автоматическая система предупреждения опасных сближений, наоборот, рекомендовала пилотам набирать высоту. На снижение пошёл и "боинг", но Нильсен, не услышав его сообщения, совершил вторую роковую ошибку, перепутав стороны: он сказал пилотам Ту-154, что "боинг" находится справа, тогда как в действительности самолёт находился слева.

За секунды до столкновения пилоты самолётов увидели друг друга и предприняли отчаянную попытку предотвратить катастрофу, но было уже поздно.

Виталий Калоев, едва услышав о катастрофе в небе над Германией, бросил всё и отправился на Боденское озеро. Он был одним из первых, кто приехал на место катастрофы. Полицейские не хотели его пускать на место трагедии, но пошли ему навстречу, когда узнали, что он будет вместе с ними искать погибших.

Уже в первый день работ он нашёл в лесу разорванное жемчужное ожерелье своей четырёхлетней дочери Дианы — через несколько лет этот образ был воплощён в памятнике "Разорванная жемчужная нить", установленном на месте катастрофы.

Следом Виталий нашёл и тело четырёхлетней дочери Дианы, которое, к удивлению всех спасателей, практически не пострадало. Но вот обезображенные тела его жены Светланы и десятилетнего сына Константина поисковикам удалось найти лишь через полторы недели работ.

— Десять дней я провёл в поисках останков своих дорогих детей и жены, — написал он на сайте, посвящённом памяти жертв катастрофы. — Жизнь моя остановилась на этой трагической дате — 01.07.2002. Мне осталось жить одними воспоминаниями. Единственное утешение — это ежедневное посещение их могил на кладбище во Владикавказе, где они похоронены.

В ходе спасательных работ от немецких спасателей Калоев и услышал впервые фамилию диспетчера Петера Нильсена, ведь долгое время руководство Skyguide вообще отрицало какую-либо причастность к катастрофе над Боденским озером. После этого Виталий несколько раз подходил к руководству авиакомпании и задавал один и тот же вопрос, касающийся степени вины диспетчера в случившейся катастрофе над озером. Но с ним никто так и не захотел разговаривать.

Расследование причин трагедии, которое проводилось Немецким федеральным бюро расследований авиационных происшествий, заняло 22 месяца. При этом руководство компании Skyguide изворачивалось как могло. В этом швейцарцам помогала и европейская пресса, которая с первых же минут трагедии рефлекторно обвинила в случившемся российскую сторону: дескать, всё случилось из-за того, что пилоты "Башкирских авиалиний" якобы не знали английского.

Затем адвокаты Skyguide выставили условие родственникам погибших: в обмен на денежные компенсации они должны были отказаться в пользу компании от всех претензий по отношению к другим участникам катастрофы. Калькуляция компенсаций была составлена с европейской дотошностью: родителям за погибшего ребёнка — 50 тысяч франков, супругу за супруга — 60 тысяч, ребёнку за родителя — 40 тысяч. По мнению экспертов, такое требование позволяло Skyguide выставить претензии к компании DHL и даже... заработать на этом деле!

Именно тогда российские люди с удивлением смотрели на циничную Европу и удивлялись: разве так бывает?!

Лишь прижатые к стенке неопровержимыми фактами, швейцарцы сквозь зубы признали вину руководства компании Skyguide, которое не обеспечило диспетчерский центр достаточным количеством персонала в ночную смену. При этом никто официально не назвал Петера Нильсена виновником столкновения, а Skyguide лишь временно отстранила его от работы и отправила на психологическую реабилитацию, даже не наложив штрафных санкций.

Но Виталий Калоев всё это время жил одержимостью добиться справедливости, пусть даже иллюзорной. Он хотел, чтобы люди, относившиеся к родственникам погибших как к мусору, наконец признали свои вину и попросили прощения.

Спустя год после трагедии Калоев приехал на траурную церемонию в Иберлинген и потребовал разговора с директором компании Skyguide Аланом Росье.

— Я подошёл к нему, достал фотографии могилы детей и спросил: "Если бы ваши дети лежали вот так, как бы вы разговаривали?" — вспоминал Калоев. — Но он не удостоил меня даже ответом. Тогда я пришёл в их резиденцию и уже поговорил резко. Я сказал: "Вы отняли у меня семью, а теперь нос воротите!" И вынудил директора говорить со мной. Спросил: "Вы виноваты?" Он сперва отрезал: "Нет. Пилоты должны были послушаться своего навигационного прибора безопасности". "Но, если бы не вмешался ваш диспетчер, самолёты могли бы разлететься?" Он кивнул: "Да". Я всё же заставил его признать ошибку. Добился того, что не смогли сделать все адвокаты и юристы!.. Потом директор пригласил меня пообедать вместе, но я подумал: "Я что, с убийцами своих детей за одним столом есть буду?!" И отказался. А другие родители согласились, и, как мне рассказали, этот Росье плакал в том ресторане… Я надеялся, что в нём проснулась совесть. Но это оказалось не так.

На письмо с предложением денежной компенсации он даже не ответил.

— На это письмо я даже и не смотрел. Деньги в обмен на память?! Это было уже после той встречи с директором. Я понял: они не считают нас за людей!

Вместо этого он стал добиваться встречи с диспетчером Нильсеном, но в ответ в ноябре 2003 года он получил письмо от адвокатов Skyguide, в котором Виталий Калоев уведомлялся о том, что компании и диспетчеру не за что перед ним извиняться.

Это письмо и стало последней каплей.

Поскольку Виталий Калоев не знал, где найти диспетчера, он обратился в московское детективное агентство "Мегре-2" с просьбой составить досье на всех работающих в Skyguide. Досье за щедрый гонорар составили сами швейцарские коллеги столичных детективов. Правда, по просьбе швейцарцев Калоев подписал гарантийное обязательство не причинять физического ущерба никому из лиц, чьи фотографии были предоставлены. Впрочем, как заявил Калоев, в тот момент у него не было намерения причинять кому бы то ни было физические страдания. Он просто хотел извинений.

Потом Калоев через знакомых во Владикавказе купил загранпаспорт на имя некоего Василия Глухова. Как он позже заявил на суде, он просто не хотел, чтобы его арестовали сразу по прилёте в Цюрих — по заказу адвокатов.

24 февраля 2004 года Калоев появился на пороге дома Нильсена и снова достал фотографии своих погибших детей:

— Неужели эти дети не заслуживают того, чтобы извиниться хотя бы перед ними?!

Интересно, что Петер Нильсен, которого адвокаты Skyguide предупредили о настойчивом интересе, проявляемом русскими к его персоне, купил себе для самозащиты швейцарский пистолет Sphix SDP, с которым постоянно ходил на работу. Но Виталий застал Нильсена врасплох: когда он был дома, пистолет лежал в оружейном сейфе, чтобы маленькие дети случайно не нашли оружие.

От досады диспетчер ударил по руке с фотографиями, карточки с портретами Дианы и Кости упали в грязь, и Виталий в состоянии аффекта набросился со складным ножом на Нильсена.

— Если бы он просто извинился, ничего бы этого не было, — раз за разом повторял он на суде.

З6-летний диспетчер стал последней — 72-й — жертвой аварии над Боденским озером. У него остались жена и трое детей.

Уже через час после убийства полиция разослала ориентировку на человека восточной внешности, одетого в чёрные брюки и чёрное пальто. Были перекрыты все дороги: полицейские были уверены, что убийца постарается скрыться из страны.

Поймали же Калоева случайно: когда служащий отеля, посмотрев телевизор, решил позвонить в полицию, чтобы те на всякий случай проверили их бородатого постояльца, который уже сутки не выходил из номера.

Уже на первом допросе Калоев подписал признание в совершённом убийстве: он не видел смысла скрываться. При этом Виталий Калоев выразил возмущение тем, что в Швейцарии расследование катастрофы стоит на месте.

— Так вы считаете, что виновных в убийстве по неосторожности следует сажать в тюрьму? — спросил его следователь.

— Для меня самое главное, чтобы они извинились. Я не горю желанием того, чтобы они сидели в тюрьме. Моих детей всё равно не вернёшь.

— Зачем вам эти извинения? — недоумевали немцы.

— Это всё, что я могу сделать для моей семьи. Я живу на кладбище, думая только об одном: как добиться справедливости.

— Почему же вы не вернулись к работе?

— Для кого работать-то?

— Для себя, чтобы начать новую жизнь.

— Это легко так говорить...

В октябре 2005 года Верховным судом кантона Цюрих Виталий Калоев был приговорён к восьми годам тюрьмы строгого режима.

Когда председатель суда Вернер Хотц попросил Виталия Калоева встать, чтобы заслушать приговор, тот даже не пошевельнулся:

— С какой стати я буду вставать, если меня обвиняют даже в том, что я похоронил своих детей!

Судья Хотц, пожав плечами, начал читать приговор.

Также суд утвердил и договор адвокатов с членами семьи Петера Нильсена, которые выдвинули иск к Калоеву: было решено, что компания Skyguide заплатит семье Калоевых 100 тысяч долларов, а те отдадут эти деньги потерпевшим Нильсенам.

Уже после процесса журналисты спросили Калоева: если он так требует извинений от Skyguide, то не хочет ли он сам извиниться перед семьёй Нильсенов за совершённое преступление?

— Я найду такую возможность, — после минутного молчания ответил Калоев. — Мне жаль его детей.

Через два года — в ноябре 2007-го — решением суда Калоев был освобождён за примерное поведение.

— Меня практически вся тюрьма знала, — позже вспоминал Виталий Калоев. — Когда выходил на прогулку, ко мне многие подходили поздороваться. Но, пока не узнавал, как и что, я руку никому не подавал: там же сидели педофилы и насильники на сексуальной почве. Я боялся, что пожму руку такому человеку, а потом, думаю, руку не отмою.

В Северной Осетии освобождение Виталия Калоева восприняли как национальный праздник. В аэропорту Владикавказа национального героя встречал сам глава республики Таймураз Мамсуров и болельщики клуба "Алания".

В 2008 году Калоев получил высокий пост в правительстве республики: он был утверждён на должность заместителя министра строительной политики и архитектуры. Именно Калоев последние 10 лет курирует все значимые проекты, например строительство телебашни на Лысой горе — с крутящейся смотровой площадкой и рестораном, чтоб как в Москве. Другой проект — Кавказский музыкально-культурный центр имени Валерия Гергиева, спроектированный в мастерской Нормана Фостера.

На этом посту он стал настоящим народным заступником: приём по личным вопросам у замминистра Калоева расписан на месяцы вперёд. Идут к нему с любыми вопросами: нужны деньги на лекарства, стройматериалы на ремонт, на операцию кого-то устроить высокотехнологичную. Знают, что народный герой республики не откажет.

Ещё телефон Калоева разрывается от звонков из колоний: зэки всей страны считают, что только отсидевший срок чиновник пойдёт им навстречу. Причём чаще всего они просят решить вопрос с тюремными передачами или с открытием тюремного ларька, где можно будет покупать чай и сигареты.

История Виталия Калоева уже становилась основой для художественного фильма: в 2017 году на экраны вышла голливудская драма "Последствия", в которой снялся Арнольд Шварценеггер. Правда, сам Виталий Калоев ленту раскритиковал и заявил, что остался недоволен игрой Шварценеггера: дескать, бывший губернатор Калифорнии только и делает, что старается вызвать к себе жалость, вместо того чтобы добиваться справедливости.

В сентябре 2018 года в российский прокат вышел ещё один драматический фильм об авиакатастрофе над Боденским озером. Режиссёр Сарик Андреасян снял в главной роли известного телеведущего и актёра Дмитрия Нагиева. В одном из интервью он рассказал о единственном пожелании Калоева, которое было озвучено режиссёру, — не выставлять его трусом.

— Это проскочило в некоторых западных изданиях, в частности в документальном фильме, есть свидетельства очевидцев, которые рассказывали, что он медленно и очень спокойно уходил с места преступления. И это мы учитывали. Всё остальное — художественное произведение по мотивам трагедии, — рассказал актёр.