Геи не спасли. Почему уходит Марин Ле Пен

Марин Ле Пен заявила о сложении с себя полномочий председателя партии "Национальный фронт". Официальной причиной названа необходимость сосредоточиться на втором туре президентских выборов, но странно: её отец Жан-Мари участвовал в президентской гонке пять раз, и это ему, как и Марин в 2012-м, совсем не мешало находиться на посту главы "Национального фронта".

Судя по всему, речь может идти об определённых вопросах к Марин, возникших внутри её партии. Да, лидер "Национального фронта" вышел во второй тур президентских выборов (последний и единственный раз ранее это проделывал в 2002-м её отец с 16,86% голосов), получив 21,53%, самый высокий результат для ультраправых за всю историю Франции. Однако не всё так гладко.

Марин Ле Пен сменила отца на посту председателя партии в 2011 году, после провала Жан-Мари на президентских выборах 2007 года, на которых он получил 10,44% голосов, даже меньше, чем в 1988-м (14,38%). Впрочем, удивляться этому не стоило: старику Ле Пену было уже почти 79 лет. Марин пообещала полностью изменить имидж "Национального фронта", отказаться от радикализма и придать партии респектабельный имидж, что обеспечит прирост голосов и победу на выборах.

Сказано — сделано. Правда, респектабельный имидж, точнее имидж "как у всех", обеспечивался в основном за счёт настойчивого продвижения месседжа о том, что "Национальный фронт" теперь gay-friendly и что открытым геем является вице-президент партии и правая рука Марин Флориан Филиппо. В 2014 году в партию, некогда бывшую авангардом правых радикалов, был принят в качестве "культурного наставника" один из основателей ассоциации GayLib Себастьян Шеню, а годом ранее "Национальный фронт" уклонился от участия в многомиллионных манифестациях против закона о признании однополых браков и праве их участников усыновлять детей.

Подобная стратегия вроде бы приносила дивиденды. В 2012 году на первых же своих президентских выборах Марин получила в первом туре (дальше она не прошла, заняв третье место) 17,90%, то есть даже больше, чем её отец во втором туре в 2002-м (17,79%). В январе этого года социологи прочили ей 26–27% и первое место (приз скорее символический, конечно, для победы в первом туре этого бы не хватило, но дало бы психологический перелом на будущее).

— Дочь маргинала стала самым популярным политиком во Франции, — заливались соловьями либеральные издания, в том числе в России (и далее ясно почему). — Социологи фиксируют рост популярности правых среди ЛГБТ-сообщества. В 2014 году за "Национальный фронт" были готовы проголосовать 19% однополых женатых пар, в 2015-м — уже треть.

Точная цифра проголосовавших на региональных выборах 2015-го за партию таких пар составила — по данным статьи, "Национальный фронт" захватывает внимание части гей-электората" (Le Monde от 12 апреля 2016 года) — 32,45% от опрошенных социологами. Автор книги "Розовая Марин. "Национальный фронт" и гомосексуализм" Мари-Пьер Буржуа назвала 21 апреля 2016 года в Huffington Post даже большую цифру — 38%.

В итоге, однако, голосов Ле Пен получила заметно меньше, пропустив вперёд Эммануэля Макрона, которого ещё год назад никто вообще не знал как политика. Прирост её голосов по сравнению с предыдущими выборами составил 3,63% (или больше в 1,20 раза), в абсолютных цифрах — 1 млн 237 тыс. чел. (в 2012-м в первом туре за Марин отдали голоса 6 млн 421 тыс. чел., в этом году — 7 млн 658 тыс.), или больше в 1,19 раза. И даже это вполне может объясняться не новым имиджем партии, а событиями, оказавшими влияние на французов в последние годы: вторжением в Европу миллионов мигрантов из Сирии в 2015-м и страшным терактом в Париже 13 ноября 2015 года.

В своё время её отец Жан-Мари сделал скачок на выборах 1988 года практически с нуля (на предыдущих выборах, в которых он участвовал в 1974-м, его поддержали лишь 190 тыс. чел.) до 4 млн 376 тыс. голосов, заняв четвёртое место и заявив о себе как о реальном сопернике ведущих партий. Люди прислушались к брутальному националисту и ветерану войны в Алжире, который говорил, что и голлист Ширак, и социалист Миттеран равно поощряют массовую миграцию. Двумя годами ранее "Национальный фронт" прорвался в парламент страны, получив там 35 мест.

Вопрос, собственно, не в геях, а в том, что, пытаясь понравиться обществу, Марин Ле Пен пошла по самому лёгкому пути, который, собственно, мало что давал на практике, кроме симпатий СМИ. Тем более, отмечают социологи, зарегистрированные гей-пары составляют меньшинство от ЛГБТ-сообщества, не отражая его позицию в целом, так как, как правило, являются более взрослыми и априори консервативными.

Голоса рабочих в восточных регионах страны, которые с 1990-х годов стагнируют от глобализации, обеспечившей приток дешёвых товаров из стран третьего мира и перенос туда производства, привлёк ещё её отец. Достаточно просто взглянуть на карту: регионы, где победили в первом туре Жан-Мари в 2002-м и его дочь в 2017-м, в основном совпадают. Это французский аналог "ржавого пояса" Штатов, процветавших ещё несколько десятилетий назад моногородов, завязанных на хлопок и иные товары, которые сегодня производить в Европе просто невыгодно. Их быт хорошо показан, например, в известном фильме "Труп моего врага" (1976 г.) с Бельмондо, и характерно, что регион Нор — Па-де-Кале, где разворачивается действие фильма, сейчас стал одним из оплотов "Национального фронта", получившего в 2015-м на выборах в местный парламент 40,64% голосов.

Аналогично с юго-западом страны, приморскими департаментами, которые особенно активно заселяют мигранты из Северной Африки и где уже в 1970–1980-е годы у них происходили громкие конфликты с местными жителями, открыто жаловавшимися, что их города захватывают арабы, — старший Ле Пен набрал здесь в среднем от 20 до 25% голосов уже на президентских выборах 1988 года, а в некоторых городах даже пришёл первым.

"Национальный фронт" мог бы перетянуть к себе — ранее или во втором туре президентских выборов в этом году — голоса миллионов консервативных религиозных избирателей, тех самых католиков, которые обеспечили неожиданную победу Франсуа Фийона на праймериз республиканцев в 2016 году. Однако Марин Ле Пен предпочла выстраивать подчёркнуто секуляристский образ партии, выступая за минимизацию роли религии в общественном пространстве. Понятно, что делалось это с целью удаления из него мусульманских хиджабов и бурок, однако диалог с католиками тоже стоило выстраивать, вместо того чтобы доказывать, что партия стала "оплотом республиканизма".

Отличие — и успех — кампании Трампа от кампании Ле Пен состояли в том, что эпатажный и резкий на слово миллиардер смог привлечь к себе голоса не только синих воротничков из "ржавого пояса", но и консервативных белых католиков и протестантов, пообещав отмену финансирования правительством программ абортов, предусматривавших оплату контрацептивов Obamacare, и в целом готовность защищать их интересы против ассоциированной с ЛГБТ Хиллари Клинтон. В ходе предвыборной кампании Трамп создал даже специальный комитет, куда вошли поддержавшие его своим авторитетом видные деятели консервативного католического движения.

Характерно, что Ле Пен попыталась привлечь во втором туре в союзники голлистское движение "Вставай, Франция!" Николя Дюпон-Эйяна, но не консерваторов из числа республиканцев (где не все рядовые избиратели последовали бы за руководством в поддержку Макрона) или "Движения за Францию" Филиппа де Вилье, не раз успешно самостоятельно выступавшего на выборах.